Путь Империи. Перелом (СИ)

От нашего корреспондента с Балканского театра боевых действий
18-й Северский драгунский полк в сражении под Лозенградом 9–11 октября 1912
 
 
В окончательной победе, конница, гони, руби!
 
Конница займется, пехота не отстанет.
 
 
А. Суворов
 
Совершив вместе с болгарскими пехотинцами на второй день баталии, 10октября, под проливным дождём по бездорожью обходной манёвр у с. Кайвы, драгуны Северского полка не удовлетворились достигнутою паникой в рядах турок, а напротив — вошли в прорыв, и, обгоняя бегущие таборы оттоман, параллельным маршем устремились к древнему славянскому Лозенграду, именуемому безбожными агарянами «Кирк-Килиссе».
В результате этого манёвра атакуемые болгарской Пятой дивизией на позициях севернее Лозенграда таборы III-го турецкого корпуса оказались отрезанными от тылов и лишены сообщения с командованием и подвоза боевых припасов.
Северцы же, продолжив своё движение, на плечах бегущих осман ворвались в город и учинили в нём полный разгром противника. Несмотря на многократное превосходство турок в численности, молодцы-драгуны сумели уничтожить более двух сотен врагов и пленить более полутора тысяч их.
В деле под Лозенградом вновь геройской славой покрыл себя вахмистр Северского драгунского полка Семён Будёный, награждённый крестом Военного ордена за подвиг, совершённый на полях Маньчжурии в 1904 году.
В то время, как основные силы полка были заняты захватом и удержанием Лозенграда, полувзвод драгун под командою вахмистра Будёного устремился в разведку вдоль полотна железной дороги на Баба-Эска. У станции Казаклы среди застрявших в «пробке» составов с бегущими из Лозенграда турецкими войсками Будёный заметил поезд, составленный из классных вагонов. Поняв, что в таком поезде должны ехать высокопоставленные пассажиры, а ежели упустить время, то им удастся ускользнуть из-под удара, храбрый вахмистр скомандовал атаку. Налетевшие вихрем драгуны обратили деморализованную охрану поезда в беспорядочное бегство. Лихость и геройство русских орлов оказались вознаграждены по достоинству: в штабном поезде ими были захвачены два турецких знамени, множество важных бумаг и сам командующий всеми османскими силами в округе Махмуд-Мухтар-паша. При начале панического бегства турецких войск он, не пытаясь даже водворить порядок, одним из первых покинул Лозенград на поезде. Это бегство не принесло ему ни славы, ни спасения — генерал «кучук-килисской твердыни», казалось, вынужден был сдать свою шпагу простому вахмистру из донских степей. Однако и это ему не удалось: при бегстве он попросту забыл в покинутом помещении штаба не только свою саблю, но даже и часы.
Впоследствии все драгуны, бывшие участниками этой лихой атаки были представлены к знакам креста Военного ордена, причём вахмистр Будёный, согласно статуту, представлен сразу к двум его степеням: как за пленение турецкого генерала, так и за захват вражьих знамён!
Тем временем главные силы 18-го Северского полка укрепились вокруг железнодорожной станции Лозенграда и в течении оставшегося дневного времени и почти всей ночи дружным огнём отбивали атаки отчаянно рвущихся из окружения турок. Только к пяти часам утра 11 октября на помощь русским драгунам пробились основный силы 1-й, 4-й и 5-й пехотных дивизий болгарской армии.
Своим геройством наши драгуны и болгарские пехотинцы и артиллеристы вновь скрепили славянское братство и на деле доказали, что для славян, когда они едины и борются за справедливое дело, нет ничего невозможного.
Совсем ещё недавно, накануне войны, германский генерал фон дер Гольц уверял, что для овладения этой крепостью потребуется армия в три раза мощнее болгарской и штурмы будут продолжаться не менее трёх месяцев. На деле же славяне овладели всею местностью менее, чем за трое суток, потеряв при сем лишь около 300 человек павшими и 450 ранеными. Были захвачены огромные трофеи — тысячи винтовок, более ста орудий, двести зарядных ящиков, два аэроплана, два знамени и около двух тысяч семисот пленных, включая двадцать штаб-офицеров и генерала.
   
Там, среди шумного моря вьётся Андреевский флаг…
 
 
Залп… другой — и дело кончено,
 
Завершился славный бой
 
Небывалою победою
 
Для Отчизны дорогой
 
Моряки дрались героями,
 
Доказав на деле вновь
 
Государю и Отечеству
 
Беззаветную любовь
 
М. Липкин
 
4 октября 1912 года русская эскадра в составе броненосцев «Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Три Святителя», «Ростислав», крейсеров «Очаков» и «Кагул», гидрокрейсера «Алмаз», а также девяти эсминцев и двух тральщиков вышла из Севастополя курсом на Босфор. В 6 часов утра 5 октября, с открытием турецких берегов, по сигналу командующего Морскими силами Черного моря вице-адмирала Андрея Августовича Эбергарда, державшего свой флаг на «Евстафии», броненосцы «Три Святителя», «Ростислав» и гидрокрейсер «Алмаз», предшествуемые тральщиками и охраняемые эсминцами, отделились от эскадры и направились к Босфору. Остальные суда, имея в дозоре два крейсера, остались в открытом море на ходу, держась против пролива на расстоянии 12–15 миль. Они должны были находиться там, где глубина превышала двести метров, чтобы избежать подрыва на минах противника. При появлении Турецкого флота бомбардирующие корабли должны были отойти к оставшимся броненосцам.
В семь часов утра в десяти милях от Босфора «Алмаз», застопорив машины, начал спускать на воду гидропланы, а оба броненосца продолжили двигаться к проливу. В семь двадцать, когда тральщики подошли к берегу на расстояние около восьмидесяти кабельтовых, береговые батареи открыли по ним огонь, бывший, однако, совершенно не эффективным, так как турки даже не видели, куда падают их снаряды. К семи тридцати, когда гидропланы уже были спущены и готовились к полёту, радист «Алмаза» принял радиограмму командующего: «Не увлекаться бомбометанием, главная задача — разведка». При приближении к турецким укреплениям гидропланы были сразу же обстреляны с батарей ружейным огнём, не понеся, однако, никакого ущерба. Вскоре первый из них вернулся с сообщением, что в устье пролива замечены два миноносца и несколько дальше — броненосец.
Когда русские броненосцы вышли на указанную им дистанцию под азиатским берегом в районе мыса Эльмас наблюдателями были замечены два больших двухтрубных парохода под турецкими флагами, видимо груженые, которые пытались пройти в Босфор, идя полным ходом. Из пролива в это время им навстречу, сигналя прожекторами, вышли два миноносца. Пользуясь отличной видимостью, броненосец «Три Святителя» немедленно открыл огонь с дистанции шестидесяти пяти кабельтовых, причём с третьего залпа достиг попадания, а затем, когда пароходы повернули к берегу, стремясь уйти под защиту батарей Эльмаса, новые попадания вызвали на них пожар. Было видно, как команды спускают шлюпки и оставляют суда, приткнувшие к отмели.
«Ростислав» отогнал миноносцы двумя залпами, после чего они ушли в Босфор. Русский гидроплан сбросил бомбу на эсминец «Самсун», однако она упала в воду в двадцати метрах за его кормой.
Покончив с пароходами, «Три Святителя» в десять тридцать, идя на шестиузловом ходу за тральщиками, открыл огонь по батареям азиатского берега, сначала в районе мыса Эльмас, затем по укреплениям в районе Анатоли-Фенер. Следом шёл «Ростислав» и повторял стрельбу по тем же батареям вслед за окончанием стрельбы головного корабля.
Обстрел азиатских укреплений продолжался до без десяти одиннадцать. По Эльмасу были выпущены восемь трёхсотпяти-, шестьдесят стопятидесятидвух- («Три Святителя») и двадцать двухсотпятидесятичетырехмиллиметровых («Ростислав») снарядов. По наблюдениям с кораблей и аэропланов снаряды ложились хорошо, но степень разрушений определить было невозможно, так как точного прицельного огня из-за лёгкой дымки вести было нельзя, и обстрел производился по площадям. Батареи не отвечали из-за малой дальнобойности своих орудий. К этому времени авиаторы выяснили, что вплоть до бухты Золотой Рог в проливе больших судов нет. Пилотами было отмечено несколько прямых попаданий в батареи, причём в двух случаях произошли взрывы, давшие столбы дыма, окутавшие надолго одну из батарей.