Рождённые магией (СИ)
Если бы он ощущал вкус того, что горело в нём, он бы назвал проклятую кляксу горькой и мерзкой, но так как он не был человеком, то не мог оперировать такими константами. Вдруг, его внимание привлекло то, что было находилось в иной плоскости, а если говорить проще, на земле. Там были сотни и сотни сгустков тьмы, точно такой же которую он выжигал здесь. Если бы Сергей мог подумать, то наверняка в его голову пришла бы идея очистить и поле боя. Но как? Его зрение ничего не могло увидеть, Сергей не мог почувствовать, это было скорее знание, о том, где находятся все пучки тьмы внизу. И тогда полил дождь. Как вода находит путь, если в русло реки упадёт сгнившее дерево, так и пламя мага высокого ранга само по себе изменилось и часть энергии направилось в виде тонких плазменных струй, образуя невероятное зрелище, на фоне огромной чёрной кляксы, которая всё так же заслоняла половину небосвода.
Люди устремили свои взоры на пугающий и в то же время завораживающий пейзаж и не могли пошевелиться. Шаалы и костяные демоны гибли, словно в фантастических фильмах про вампиров, которые почему-то сгорали от солнца, словно пух от спички.
'У меня получилось всех защитить'. - Отстранённо подумал Сергей. Хотя, он уже не был собой, его суть стала белым пламенем, которое должно сжигать тьму. Внезапно, живой огонь заметил маленькую точку черноты. Она отличалось от всего, что уже сжёг живой огонь. Эта чёрная точка с воздетой рукой к небу была чем то большим. Сергей прицельно выстрелил струёй плазмы в замеченного врага. Но тот даже не шелохнулся, атака просто исчезла, прямо перед тем, как достичь своей цели. За ней последовали новые, но сценарий повторялся, снова и снова, с какой бы концентрацией и силой не был он. А затем Сергей услышал Глорию:
- Это Дракула! Он тебе не по зубам! Твоя задача - очистить купол от тьмы. Ясно?
Живой огонь послушно отступил и продолжил сжигать растущую кляксу в небе.
Влад Третий Цепеш Басарба Граф Валахии
В этом мире, таком новом и непривычном, Влад превратился в знаменитость фентезийных сказок на разный лад. Не то чтобы ему не нравилось, он даже в них не всегда был злодеем. Но вот ирония, в реальной жизни, бывший граф, стал истинной угрозой человечеству, а всё потому, что он пожелал великого могущества. Вся эта история, началась много лет назад, когда он был молод и не был вампиром. У него был свой дом, друзья и кровавые битвы. Когда он наконец- то заполучил власть в свои руки, тогда впервые он осознал собственную слабость. Если раньше, Влад просто не замечал признаков, то в момент принятия ответственности за Валахию, всё стало ясно, словно день.
Влад с детства не был воинственным, в отличии от своего отца, который был истинным правителем и воином. Но так уж вышло, что из всех братьев именно ему достался трон, и он его принял. Было сложно, очень. Маленькое графство, против огромной Османской империи, разве это честно? Совсем нет. А потому, граф решил идти путём запугиваний и демонстрации силы, которой на самом деле не было. Влад садил на колья врагов и выставлял у всех на виду, он разносил о себе слухе, как о чудовище, пьющем людскую кровь, и получил в награду прозвище Цепеш (колосажатель).
Граф сидя на деревянном старом кресле усмехнулся, очень и очень горько. Итогом трудных времён, сквозь которые он прошёл в сопровождении единомышленников, стало предательство друзей и заточение в тюрьму на двенадцать долгих лет. Самое обидное было то, что он только и делал, что защищал родину, а его посчитали опасным и неуправляемым и тогдашний король Венгрии Корвин Матьяш, испугался за свою собственную власть.
Сидя за решёткой, Влад чётко увидел себя самого, без какого либо лучика надежды. Всё было кончено, из-за слабости Басарбы Третьего. Но было здесь ещё кое-что, а именно бессилие. Он видел всё, но сделать ничего не мог.
И вот тогда к нему пришёл странный человек. Охранники его пропустили, впустив в крохотную комнатушку.
- Моё имя Габор. - Представился мужчина. Его капюшон был опущен и в тусклом свете мельчайшего и единственного окошка не было видно. - Я предлагаю силу и бессмертие. А взамен, ты пожертвуешь властью в Валахии и перестанешь быть человеком.
Влад не сразу осознал сказанное. Он молча пялился на загадочного гостя. Когда смысл его слов настиг измученный разум, он сказал:
- Я властитель Валахии, как и мой отец. Это моя суть и судьба. Никто не отберёт у меня это.
Влад не смеялся. Другой бы решил, что над ним издевался Корвин, подсылая своих людей, а потом слушая их рассказы о том, как несчастный готов был на всё, даже перестать был человеком ради свободы. Но Влад знал правителя, и это не было в его стиле. Этот человек говорил правду, ну или верил в то, что говорил.
- Ты просидишь в этой тюрьме двенадцать лет. - Другим голосом, словно в посетителя вселился иной человек, сказал человек в капюшоне. - После чего, правитель Корвин решит, что ты станешь хорошим инструментом в его руках. Он снова возведёт тебя во главу Валахии.
Влад Басарба третий, который принял от отца имя дракона, не раздумывая сказал:
- Тогда я подожду.
- Ты останешься таким же слабым смертным.
- Поживём - увидим. -Улыбнулся узник.
Посетитель снял капюшон и его лицо навсегда в печаталось в разум Влада. Он был кудрявым желтоволосым юношей, с голубыми глазами. Его молодое лицо, не тронутое временем, было задумчивым. Парень смотрел на Влада и думал, а потом кивнул и сказал:
- Когда передумаешь, просто скажи: 'Габор, я готов уйти'. Этого будет достаточно. Я заберу тебя и в обмен на силу ты подчинишься мне. - После этих слов, он развернулся и вышел. Только не в дверь, как вошёл, а растворился в воздухе, оставив после себя лишь аромат талого снега.
Влад долго смотрел в пустоту. То, что сделал этот парень, было хуже всего. Двенадцать лет ему придётся провести в муках, добровольных, ибо ему стало очевидно, что свобода всего лишь в одной фразе, но так ли это? Не ловушка ли то дьявола? Бросив свой дом и обрекая его на захват османами, он продаст свою душу и волю. Разве это свобода? А камера, это ещё не конец. В тот день Влад поклялся, что не произнесёт этих слов, до тех пор, пока не станет очевидно, что смерть лично явилась за ним, и даже тогда, он был не уверен, что захочет подчиниться кому-либо.