Девочка, которой не было. Мистические истории
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Во время конной прогулки конь моей Лизоньки понес. Следы его обрывались на берегу реки Качи. Коня нашли ниже по течению, Лизоньку нет… Мир рухнул. Сначала была надежда, что я найду ее. Но чем больше проходило времени, тем скорее надежда таяла, тем более я впадал в отчаяние. Я покинул службу, не выходил из комнаты и забросил даже фотографию.
Отец и Машенька поддерживали меня как могли, но их визиты мне были болезненны, я закрывался и, ссылаясь на недомогание, весь день проводил в комнате, рассматривая Лизонькины фото. Застывшее счастливое время. Это было ужасно. Вот оно в руках, мое счастье! Вот оно… я то рыдал как безумный, то смотрел в одну точку, сидя на диване в оцепенении.
Не знаю, как бы я выкарабкался, если бы не наш семейный доктор Антон Дмитриевич. Он навещал меня регулярно, поил микстурами и вел длинные пространные беседы. Я долго не вступал с ним в диалог, но постепенно, незаметно для себя, стал с ним разговаривать.
Как-то в разговоре о здоровье папеньки мы коснулись темы моих младших сестер. Антон Дмитриевич удивился, что я – такой наблюдательный, с его точки зрения, молодой человек – не заметил ничего странного в поведении Вареньки. «Ты, конечно, тоже был нелюдим, Владимир, но Варенька… неужели ты не видел ничего?» Я должен был признать, что мало интересовался сестрой. Оказывается, она больна, и была отправлена к тетке не просто потому, что Машеньке тяжело с малышкой. Папенька очень переживает по этому поводу и часто навещает ее в Солонцах. Мне же и в голову не приходило, что за этим стоит. Доктор убедил меня поехать погостить в Солонцы. Навестить сестру и вновь заняться фотографией, сославшись на то, что девочка растет, а фотографий Вареньки у родителей нет.
И вот в разгар лета я, прихватив камеру, поехал в Солонцы. Папенька вызвался проводить меня. Мы выехали рано, чтобы не страдать от жары. В доме нас ждали. Тетка Аполлинария, высокая статная женщина, хлопотала на кухне, подгоняя кухарку.
После завтрака я отправился осмотреться. Взяв камеру, я обходил окрестности.
Вернувшись домой, я узнал что папенька срочно уехал в Кр-ск. Я даже обрадовался этому событию, присутствие отца немного нервировало меня.
Варенька оказалась симпатичной девчушкой восьми лет. При первом нашем свидании она насупилась, спряталась за тетушку и, не глядя на меня, что-то невнятно мычала. Тетушка же твердила за нее: «Здравствуйте, братец Владимир». Голос у девочки был низкий, пожалуй, грубоват для ее лет, она смотрела на свои туфли и на мое приветствие никак не отреагировала.
Чем больше времени мы проводили с Варенькой, тем отчетливее я видел, что с девочкой что-то не так. Говорила она немного. Фразы были отточены, всегда одинаковые от первого до последнего слова. Движения резкие, однообразные, походка странная. Я пугался первое время и чувствовал себя неловко, когда она с криком принималась колотить меня или, что еще хуже, себя, если ей что-то не нравилось. Тетушка говорила, что доктора называют это состояние «детское безумие», чем помочь девочке, не знают.
Со временем Варенька привыкла ко мне. Подолгу сидела рядом со мной, смотрела в одну точку и, казалось, думала о чем-то своем или выкладывала в ряд мелкие предметы на моем столе. В этом своем поведении она напоминала мне меня самого в момент потери Лизоньки.
Тогда я стал рассказывать ей о фотографии, показывал камеру, мы рассматривали сделанные снимки. Варенька узнавала знакомые места и вещи, тетушку, родных. Так мы стали общаться. Я стал делать снимки специально для Вареньки. Стал фотографировать ее возле разных предметов и в разных местах, чтобы девочка могла показать мне карточку, если что-то не могла назвать. Процесс увлек меня. Мы с Варенькой принялись делать альбом с ее снимками, ездили в город и фотографировали ее в разных местах. Варенька радостно воспринимала мои попытки общаться с ней при помощи фотокарточек. Иногда она поднимала на меня свои глаза и мычала: «Владииимир». В этот момент мне разрешалось погладить ее по золотым кудряшкам и не получить кулачками в ответ.
Очередной раз рассматривая с сестричкой фотографии, я услышал, как она протянула: «Мааа».
– Бедняжка, по мамочке скучает, – пробормотала зашедшая в комнату тетушка.
«Мааа», – протянула снова Варенька. Тетка наклонилась над фотографией и вдруг закричала протяжно и испуганно. Я обернулся к ним и увидел бледное, искаженное от ужаса лицо тетушки. Когда она пришла в себя, мне удалось узнать, что ее так испугало на фотографиях Вареньки.
– Девочка, видишь, тут, вот тут и там, рядом с Варенькой… и вот тут, где мост…
Я посмотрел на фото: ну да, девочка, дети часто попадали на наши с Варенькой фотографии. Но тут, действительно, девочка была одна. Хмурое личико под шляпкой, в руках зонт. На одной из фотографий Варенька совсем рядом с этой девочкой, на другой – как будто показывает на нее рукой.
– Марьюшка… Это Марьюшка, моя Марьюшка.
– Столько лет прошло, тетушка, это не может быть она, это просто похожая на нее девочка.
– Нет, Володенька, это она. Это ее пальтишко и платьице. Зонтик вот, муж мой, покойник, подарил ей на именины. Это она, Володенька.
– Как же так, тетушка, девочке тут лет 9—10, не больше…
– Это она, – твердила взволнованная тетушка.
– Марьюшка, – вдруг четко сказала Варенька и, улыбаясь, указала на девочку с фотографии.
Я находился в странном волнении, тетушка, конечно, могла перепутать, тут и возраст, и постоянное ожидание пропавшей дочери, но Варенька! Варенька удивила меня даже более нехарактерным для нее поведением. Ранее она не улыбалась.
С тех пор я стал замечать за Варенькой странные игры. Она выходила из свойственного ей оцепенения и начинала игру, как будто играла с кем-то.
На фотографиях для Вареньки часто появлялась Марьюшка, хотя я готов поклясться, что во время съемки никакой девочки рядом не было.
Варенька ожила, повеселела и тянет меня на берег Качи делать наши фотографии. Последний раз печатая фотографии, я заметил на берегу легкий знакомый силуэт. Лизонька? Я хочу проверить свои догадки. И собираюсь с Варенькой сходить к реке.
У меня, как видите, друг мой, много вопросов. И боюсь, без вашей помощи мне не справиться.
Жду вас с нетерпением. Ваш друг Владимир Л-цкой.»
Дата и подпись были неразборчивы.
Дети сидели, раскрыв рты. Мы стали перебирать фотографии и искать на них девочек.
Внизу лежал дневник деда.
11 августа 19… года
По просьбе моего молодого друга Владимира я приехал к нему в Кр-ск. Отец его Владимир Владимирович рассказал мне о состоянии сына и вызвался сопроводить меня в Солонцы. К обеду мы прибыли на место. В доме были только Аполлинария Александровна и кухарка Нила. Аполлинария Александровна поведала нам историю, частично знакомую мне из письма Владимира. Она была встревожена и взволнована происходящим. Оказалось, что после завтрака Владимир и Варенька пошли на берег Качи, где Владимир, как он думал, видел Лизоньку. Мы с Владимиром Владимировичем отправились на их поиски.
Обошли все село, прошлись по берегу, где любили бывать Владимир и Варенька, но никаких следов их не нашли. Жители села и полиция прочесали каждый закоулок, но все тщетно. Владимир Владимирович в отчаянии ходил по берегу Качи и звал детей. Поиски этого дня ничего не дали.
12 августа 19… года
Я перебирал фотографии Владимира. На них действительно много изображений девочки. Есть фотографии Вареньки и, по утверждению Аполлинарии, Марьюшки. На снимках девочки вместе, иногда нет. Последние снимки не такие четкие, как раньше, как будто он небрежно проявил пленку. На берегу реки Марьюшка и расплывчатый силуэт молодой девушки. Эта фотография отличалась от других. Марьюшка улыбалась.
13 августа 19… года
Наши поиски ни к чему не приводят. На берегу найдена камера Владимира. Я аккуратно проявляю пленку. Скоро я смогу увидеть, что фотографировал Владимир перед исчезновением.