Поверенная дел некроманта (СИ)
— Ты молодец. Мария Петровна радуется поступившим от Арчибальда деньгам, как будто они ее собственные, а не пришли к нам в контору на депозитный счет.
Я удивленно повернула голову:
— Ты что же, даже ругать меня не будешь за проникновение в твой кабинет?
Иван покачал головой:
— Надо бы. Но я на твоем месте поступил бы точно так же. Нашла все-таки папку Орлова?
Я кивнула. Иван недовольно нахмурился:
— Не надо, Даш, не лезь в это расследование. Я тебя прошу. Там очень мутное дело, и мое чутье мне подсказывает, что лишних вопросов лучше на задавать.
Я промолчала. Если дело мутное, то лучше понимать, где именно таятся подводные камни. Но директору все-таки не нужно знать, что подчиненный с ним в корне не согласен.
Глава 8
Вечером, когда мы с Ликой вернулись домой, нашим глазам предстала картина форменного разгрома. Сначала я подумала, что это Арчибальд проник в наше жилище и при помощи каких-то гоблинских ухищрений создал воронку инферно. Однако все оказалось гораздо прозаичней. На сметенных с полках тюбиках и баночках с косметикой красовался невидимый отпечаток кошачьих лап. Тонкий шифоновый тюль превратился в полосатую тряпку с хаотично разбросанными по ней затяжками от когтей. На кухне ровным слоем по полу был раскидан сухой корм.
Сам виновник безобразия восседал на обеденном столе и философски вылизывал языком основание хвоста.
— Ах ты ж шерстяная сволочь! — сквозь сжатые зубы выдохнула я, зашвыривая в кота тапком. Кошак ловко увернулся и, спрыгивая на пол, задел своей худосочной тушкой солонку и перечницу. Обе грохнулись на пол и разбились, упокоившись в прахе из своего собственного содержимого.
Я обессилено сползла по дверному косяку. Кажется, я самолично впустила в наш дом исчадие ада. И, главное, непонятно — зачем?!
Пока я орудовала веником и совком, Лика занялась ужином. Вернее, попыталась. Она открыла дверцу холодильника и застыла, будто увидела сидящего на полке Марка Орлова, доедающего утренние оладушки.
— Даш, это ты все съела? — строго спросила у меня подруга. — В холодильнике вообще шаром покати.
Я обиженно посмотрела на Лику:
— Мы с тобой с утра вместе ушли на работу. И я весь день на рабочем месте подпитывалась только кофе и собственной яростью.
— Похоже, это Валера, — вздохнула подруга. — Ужин отменяется. Из еды дома только соль… Если он и ее не съел!
Представив, что сейчас придется снова одеваться и идти в магазин, я мысленно заскулила. Однако тут опять хлопнула входная дверь, и на пороге появился наш новый квартирант, с увесистыми фирменными пакетами из местного крупного супермаркета.
— Девочки, — весело сообщил нам Валера. — Я тут по дороге в магазин заходил. Разберите пакеты, а я сейчас приму душ и приготовлю вам ужин!
Мы с Ликой посмотрели на парня с немым обожанием.
— Знаешь, — сказала мне подруга. — Ты больше не моя любимая соквартирница. Пальма первенства только что ушла к Валере!
— Это еще посмотрим, — подыграла Лике я. — Я его тебе так просто не отдам! Он будет жить со мной!
Мы рассмеялись, и пошли разбирать покупки. Тут в дверь снова позвонили. Пришлось открывать.
На пороге обнаружилась вполне миловидная фигуристая девушка с короткой стрижкой. Невысокого роста, она воинственно дышала мне куда-то в грудь:
— Где он? — с места в карьер бросилась она.
— Кто?
— Валера где, я спрашиваю?! — рявкнула девушка, напирая на меня так решительно, что я даже невольно отшатнулась. Это была моя стратегическая ошибка.
Девушка просочилась мимо меня в квартиру, и я даже не успела преградить ей путь.
— Валера! — орала она. — Ты где, а ну выходи!
На неистовый ор из комнаты выглянула Лика. Гостья на миг замерла, разглядывая мою подругу, а потом заорала с удвоенной силой:
— Валера, кобелина ты эдакий, ты что, бросил меня, и сразу с двумя профурсетками связался?!
Гаденыш выглянул в коридор, и обличающе мяукнул, будто поддакивая гостье. Мол, верно говоришь, они точно профурсетки!
Я скрестила руки на груди, наблюдая за разворачивающимся действом. С одной стороны, было обидно, а с другой — безумно смешно. Тут из ванной в клубах пара показался Валера с полотенцем, обмотанным вокруг бедер.
— Олеся? — испуганно пробормотал он, замерев на пороге.
В нашу гостью будто демон вселился. Она надвигалась на Валеру, являя собой полтора метра кипящей ярости. Было забавно наблюдать, как широкоплечий двухметровый детина, которого боялась половина Сумеречных нашего города, откровенно пасует перед девушкой в два раза меньше себя.
— Ты меня бросил! — завопила Олеся, обличающе тыкая в Валеру пальцем. — Просто собрал вещи и сбежал, не сказав ни слова!
— Я тебе записку написал, — пробормотал Валера, побелев как полотенце.
— Меня!!! Еще никогда в жизни!!! Не бросали!!! По записке!!! — припечатала Олеся.
Первой в этом шоу над Валерой сжалилась Лика:
— Эй ты, ненормальная! — громко и четко произнесла подруга. — Это наш мужик, ясно? И не смей на него орать! Своего заведи, и ори на него!
Олеся повернулась и решительно двинулась на нас. Я подобралась, готовясь к классической женской драке: ну, там, волосы друг другу повыдирать, лицо попытаться расцарапать…
Но Олеся остановилась в паре шагов от нас, и ее плотно поджатые губы задрожали.
— Чтобы он и вас так бросил, как меня! — выдохнула она нам в лицо, и, с трудом сдерживая рыдания, кинулась прочь из квартиры.
Я проводила Олесю задумчивым взглядом:
— Валер… — тихо сказала я. — Ты это… если хочешь с ней помириться, то лучше догони прямо сейчас. Возможно, это твой единственный шанс.
Но Валера решительно замотал головой:
— Не-е, вы что?! Я вообще не понимаю, что у вас, женщин, творится в мозгах. С вами хоть не так сложно. А с ней… да я ее просто-напросто боюсь!
Глава 9
Перед сном я решила почитать дневник Марка Орлова, однако здесь меня ждало разочарование. «Si vis pacempara bellum»[1] — гласило первое предложение в дневнике. А дальше в хаотичной подборке латинских афоризмов встречались даже нетленные строки Горация «Exegi monumentum aere perennius…»[2] и Марциала «Nec tecumpossum vivere, nec sinete»[3]. Что это за клуб любителей крылатых выражений? И почему латынь — как-то это непатриотично… Почему бы не использовать тогда глаголицу? А лучше сразу — шумерскую клинопись, для надежности!
Я пролистала дневник. Повсюду — одно и то же. Видимо, это была какая-то шифровка. Ну не мог же Орлов всерьез собирать афоризмы? Только вот расшифровать ее моих знаний и опыта не хватит. Я захлопнула блокнот и спрятала его в ящик тумбочки. Завтра сдам Ивану, пусть он ломает голову над записками доисторического некроманта-лингвиста.
Гаденыш ехидно сощурил желто-зеленые глаза, но от комментариев все-таки воздержался. Зато угнездился на подушке рядом с плечом, и стал внимательно заглядывать в экран моего мобильного телефона. А я, между тем, продолжала свое расследование.
Для начала я попыталась выйти на сайт, где размещалось интервью с Хильдой Фредриксен. Но и здесь меня ждала неудача. «Страницы не существует или она была удалена», — сообщила мне равнодушная надпись на экране. Я нахмурилась и попыталась забить в поисковую строку интернета заголовок статьи. Пусто. Тогда вбила имя Хильды Фредриксен. Снова пусто. Странно. В наше время социальных сетей не иметь в интернете ни одного упоминания о человеке… очень подозрительно. Впрочем, отсутствие результата — тоже результат. Совершенно очевидно, что кто-то попросту подчистил все информационные следы.
Но как же найти Хильду?
Я искала всевозможные вариации ее имени в общедоступных соцсетях, потом в соцсети Сумеречных — бесполезно. Нашла даже страницу Марка Орлова, зависла на полчаса, хихикая над шуточками и мемами, но в его друзьях Хильду Фредриксен так и не обнаружила.
Отчаявшись, я уже собралась закрыть страницу Орлова, однако Гаденыш потянулся и шмякнул лапой по экрану, отчего сразу вылезла какая-то реклама.