Рождественский ангел (СИ)
– Помогите! Помогите!
Дерил поднял голову и нахмурился. Если бы голос был женским, он бы, не раздумывая, бросился на помощь, решив, что это Стефани. Но кричал мужчина, судя по всему, молодой, и Дерил взвешивал «за» и «против», определяя так ли уж необходимо вмешиваться.
– Помогите!
На этот раз вместе с мужским голосом послышалось и рычание зверя. Дерил выругался, вскочил на ноги, отряхнул снег с коленей и устремился на звук.
Продравшись через лес, он вышел к реке. Из-за сильных морозов ее поверхность подернулась льдом. Берег, на котором стоял Дерил, полого спускался к самой кромке воды, а вот противоположный – выглядел обрывистым.
Меж берегов, на льду, отчетливо виднелся человек. В меховой шубе и шапке бедняга походил на гигантского бобра. Он лежал на спине и скользил руками и ногами, пытаясь отползти. На человека наступал большой бурый медведь. Иногда животное распахивало клыкастую пасть, и оттуда вместе с клубами пара вырывалось угрожающее рычание. Дерилу хватило пары секунд, чтобы рассмотреть за спиной зверя темный провал пещеры – природное углубление в скале. У входа валялись еще два человека, судя по позам – уже растерзанные хищником. Даже оружие, зажатое в помертвелых руках, их не спасло.
Человек в шубе продолжал кричать, чем только привлекал медведя. Правда, под лапами тяжелого животного лед хрустел, и зверь опасался приближаться. Возможно, лишь поэтому бедняга до сих пор был жив. Дерил покачал головой, глядя на такого придурка.
Поколебавшись долю секунды, он снял с плеча винтовку и вскинул ее, прицеливаясь медведю в голову. Цель была подвижной, к тому же счет шел на единственный оставшийся патрон. Зверь поднялся на задние лапы и зарычал еще громче, потом снова упал на четвереньки, пытаясь подобраться ближе к жертве.
Дерил нажал на спусковой крючок. Эхо от выстрела прогремело вверх и вниз по реке. Животное упало на бок и затихло. Человек обернулся с бледным перекошенным лицом. Он уставился на своего спасителя с таким видом, будто встретил мессию.
Дерил отбросил в снег ставшую теперь ненужной винтовку и двинулся к бедолаге, выбирая те места, где лед был покрепче.
– Мозгов совсем нет? – вылил он всю злость, не стесняясь в выражениях. – Кто ж к медведю зимой в берлогу лезет?
Человек, казалось, потерял дар речи, глядя на Дерила во все глаза. Он оказался очень молодым, едва ли старше Стефани. Из-под теплой шапки выбивались длинные белокурые кудри, а над верхней губой светлел еще юношеский пушок. Вместе с тем, одежда на нем была добротная, и Дерил без особого удовольствия догадался, что перед ним очередной лорд.
– Чего молчишь, чудик? – рявкнул он, решив сполна отыграться за истраченный патрон.
– Чудик?! – не понял тот.
– Ну, дурило, баран, идиотиус обыкновениус! – Дерил подключил всю фантазию.
– Я… премного вам благодарен за спасение, – пробормотал молодой человек, розовея щеками, – мы не представлены друг другу. Вы – лорд…
– Я не лорд, – буркнул Дерил и посмотрел на противоположный берег, размышляя, не отобрать ли у мертвецов их оружие. Все лучше, чем оставаться с голыми руками.
– Тогда кто ваш господин? – недоумевал собеседник.
– Вооруженные Силы моей страны.
Тот лишь захлопал глазами, переваривая информацию.
Дерил развернулся и пошел на другой берег. За спиной послышались торопливые шаги. Молодой человек догонял его.
– Вы не из наших земель?
– У тебя мозгов не хватит представить, откуда, – не оборачиваясь, бросил Дерил.
– Ну почему же, – в голосе собеседника зазвучала обида, – я – ученый человек.
– Угу. По тебе и видно, что на медведя полез. Вы тут все ученые, видимо, того.
Дерил красноречиво покрутил пальцем у виска.
– Я пообещал подарить медвежонка на Рождество своей возлюбленной! – с чувством оскорбленного достоинства воскликнул молодой человек.
Дерил обернулся и смерил взглядом его выпяченный вперед подбородок и пылающий взор.
– И из-за этого два твоих человека погибли. А котят и щенят дарить еще не модно?
– Это другое. Разве вы никогда не совершали ради любви безумных поступков?
– Ага. Не далее как вчера остался без патронов, – проворчал Дерил, – а теперь вот еще и на тебя последний истратил.
– Значит, вам не чуждо понятие чести.
С высоко поднятой головой молодой человек прошел мимо и исчез в пещере.
– Да куда ж ты, дубина стоеросовая, опять полез! – возмутился Дерил.
Он нагнулся и подхватил меч из руки мертвеца. Затем приблизился ко входу, с опаской осматривая стены там, куда доставал дневной свет. Из темноты показался абсолютно счастливый молодой человек. На руках он держал двух медвежат.
– В знак благодарности предлагаю поделить добычу! – торжественно провозгласил он.
– Оставь себе, – отмахнулся Дерил, вглядываясь в промерзшие стены. Что-то показалось ему знакомым. Смочив слюной палец, он провел им по землистой поверхности, затем еще раз смочил, и еще раз провел. Его лицо просветлело.
За волнениями и хлопотами незаметно подкрался канун Рождества. Когда Стефани проснулась, за окном пушистыми белыми хлопьями падал снег. Девушка поднялась с постели и некоторое время смотрела, как он припорашивает черное пепелище, оставшееся на месте конюшни. Вот бы все ее трудности тоже замело безвозвратно!
Стефани вспомнила, как в детстве ждала этого праздника, как отец приносил из леса рождественское полено, и они всей семьей загадывали желания. Некоторые сбывались, другие – нет. Но ощущение радости и надежды прочно занимало место в сердцах. Девушка вдруг подумала о Дериле. Она представила, как он входит в ее дом, а снежинки сверкают на его одежде. Стефани поймала себя на мысли, что ждет новой встречи с ним.
Одевшись, она спустилась в столовую и застала тройняшек за завтраком. Тетушка Адель следила, чтобы девочки не баловались за столом. При появлении Стефани, гувернантка налила ей чай и подвинула масло и хлеб. Девушка села за стол, слушая, как сестры обсуждают предстоящий праздник. О подарках речи не шло, и дети это знали.
– Какое платье мне приготовить к балу у баронессы? – поинтересовалась тетушка Адель.
Стефани прожевала кусочек, перебирая в уме свой небольшой гардероб.
– Пожалуй, темно-зеленое из бархата. Я не часто его надевала.