Сумеречное сердце

Из тела Первого фея Темный Хозяин сотворил врата, через которые в Готенруг хлынул поток нечистой силы. Дьявол всегда озабочен, где расселить своих детей, и невинное доселе Готенружское королевство было тем еще лакомым кусочком. Феи сражались храбро, но колдовство Темного Хозяина превратило их в розы. Королевская чета исчезла, Готенруг наводнили вампиры, а выжившие после сражений люди спрятались в замках-крепостях и городах, которых становилось все меньше. Заброшенное Готенружское королевство заполонили леса и нечистая сила.
Все это Эсмина узнала уже после, сидя в заточении в одном из замков Кройна. Она сломалась не сразу. Долгие годы ее разум сопротивлялся демонической сущности, в которую ее превратили, но магия и гипноз Кройна в конце концов лишили ее памяти, заставив забыть и мужа, о судьбе которого она так и не узнала, и нерожденную девочку, которая умерла в ней в тот самый момент, когда Кройн укусил королеву в тронном зале Готенруга.
Эсмина вспомнила все, в том числе и то, что портрета Уилхемины в тронном зале раньше не было. Она никогда не считала Ника виноватым в случившемся, но, похоже, он был другого мнения. Вот что говорили его глаза, когда они прощались через решетку в саду. Он просил у нее прощения.
Эсмина без сил откинулась на спинку трона, бездумно наблюдая, как преображается сад. Бутоны роз раскрывались, выпуская из себя крошечных летающих фей, которые увеличивались в размерах до человеческого роста, подлетали к окнам и, помахав ей рукой, деловито уносились в разных направлениях. Да уж, у них точно было много работы! Столько нечисти, сколько поселилось в Готенруге, нет ни в одном королевстве. Представив, какая бойня сейчас начнется, Эсмина похолодела, но от кровавых образов отмахнулась. Она мечтала о мести. Пусть вампиры получают то, что заслужили.
Но вдруг вспомнился Даник с молодыми вампирами-вегетарианцами, мечтающими об искусственной крови, потом Гайда, не считавшая себя нечистой силой, но наверняка тоже уже встретившаяся с феями. Пусть она была Эсмине по-прежнему неприятна, но медведица ей помогла.
От этих мыслей королева тоже отмахнулась и вдруг вспомнила о листочке, который дал ей Доминик перед расставанием. Вот он, шанс! Ее муж всегда отличался проницательным умом, был тем еще хитрюгой и всегда имел запасной план. Она вернет его так, как он вернул ее.
В голове вертелась тысяча вопросов о том, что ему пришлось пережить, как сумел выжить, почему ни разу не намекнул ей, кто он на самом деле. Или все-таки намекал? Вдруг вспомнились его взгляды, касания, улыбки… Он всегда был прежним, это она была другой.
Пальцы дрожали, когда Эсмина разворачивала листок.
И не сумела сдержать горестный вздох, когда поняла, что Ник снова ей солгал. То было не заклинание освобождения его души, а письмо от одного любящего сердца другому.
«Милая, дорогая, родная моя Эсмина!
Тысячу раз я просил у тебя прощения и знал, что не сумеешь меня простить, потому что я сам никогда себя не прощу. Я прощаюсь с тобой. Верю и надеюсь, что твоя новая человеческая жизнь подарит тебе любовь и счастье, которые не смог дать я. Прости за то, что было, и за то, что не смог спасти тебя быстрее. Поняв, что времени моей жизни не хватит, чтобы тебя найти, я продал душу Темному Хозяину и стал чернокнижником.
Я обманул тебя, обратного пути из этого царства нет. Не существует заклинания, способного оживить мою душу. Издевка судьбы. Я имел все, но думал, что могу обрести счастье еще большее, получив тайные знания мира. Увы, счастья в них не оказалось, а за исправление ошибки пришлось платить слишком высокую цену. Найти и поймать Кройна было непросто, а еще сложнее его убить. Ведь вместе с ним могла умереть и ты. Мне пришлось сотворить образ нашей нерожденной дочери, чтобы заставить тебя завидовать людям и мечтать о возвращении человеческой сущности. Уилли с этим справилась. Я не тревожил ее душу. Тот образ, что сопровождал тебя к замку, был создан моим воображением, как и картина, которую я нарисовал. За сто лет можно многому научиться.
 
С надеждой на искупление и вечной любовью в сердце,
твой Ник».
Эсмина плакала долго, так долго, что раскалывающаяся голова превратилась в огненный шар, который каким-то образом разместился у нее на плечах. Каждое движение превращалось в страдание, но королева не обращала внимания ни на что. Она была безутешна.
Неизвестно, сколько Эсмина просидела бы на троне, если бы лучи заходящего солнца не ослепили ее заплаканные глаза. Подняв взгляд, она случайно посмотрела на портрет Уилхемины и вздрогнула.
Вместо девочки с холста на нее глядел безобразный старик с узким лицом и красными глазами. Чем-то он напоминал Кройна, но Эсмина вдруг поняла, кто пожаловал к ней в гости в заброшенный замок, где пока звучали только рыдания.
Перед Темным Хозяином обычно вставали даже короли и королевы, но Эсмина, убитая горем, плевала на традиции и осторожность. Фей за окном стало больше, они тревожно заглядывали, безмолвно спрашивая, нужно ли прогнать непрошеного гостя, но королева лишь махнула рукой. Ей было все равно.
– Мои дети уходят из твоей страны, но торжествую я, а не ты, – довольно произнес Темный, глядя на нее красным взором. – Прошло столько лет, а ты все так же любишь его, верно? – не унимался он, потому что Эсмина молчала. – Ты еще не старая, можешь найти нового, но Ник всегда будет первым в твоем сердце. Ах, какая печальная у тебя судьба, королева!
– Сделка, – твердо произнесла Эсмина, понимая, что показывать дьяволу эмоции глупо.
С Темным надо было вести себя исключительно по-деловому.
– Я предлагаю сделку, – решительно повторила она.
– И что ты можешь мне предложить? – издевательски спросил Темный, но Эсмина чувствовала: рыбка проглотила наживку. – Допустим, твои феи прогонят моих из страны, но сама ты – никто, – продолжил дьявол. – За сто лет преданных тебе людей не осталось. А кто помнит, никогда тебя не простит. Ведь ты убила стольких готенружцев. Впрочем, вампир в тебе еще остался. Не удивлюсь, если ты развяжешь еще одну кровавую войну ради власти. Признать тебя могут только перед угрозой большей силы.
– Не болтай, а слушай, – прервала его Эсмина. – До моей страны тебе больше нет дела. Лучше о себе подумай. Говорят, твоих нечистых детей становится все больше, и в аду сейчас весьма тесно. А подселить их к людям не всегда получается. Я предлагаю вот что. Ты возвращаешь моего мужа, а я разрешу остаться тем нечистым, которые согласятся подчиняться нашим законам. Они станут полноправными жителями Готенруга, но в своих округах и поселениях. Никаких войн с людьми больше не будет. Зато и бежать не придется. И тебе с ними в аду тесниться тоже.
Старик на портрете думал недолго, словно ответ был заготовлен у него давно – в ту секунду, как он начал разговор с королевой.
– Согласен, – кивнул он, а в глазах его блестела хитринка.
Эсмина его взгляд выдержала. Может, дьявол и думал ее провести, но ему придется попотеть, так как в ней действительно еще продолжал жить хищник. И этот зверь, посаженный на короткую цепь, собирался крепко охранять свои земли.
* * *
Королевский совет шел допоздна. Мирный договор между четырьмя новыми областями Готенруга, в которых расселились люди, вампиры, оборотни и остальная нечисть, не имеющая крупных кланов, заключали уже неделю, но сегодня стороны наконец пришли к согласию. Феи сдержали слово, данное Эсмине, и кровавых разборок с нечистью не устраивали. Несмотря на то что прошло столетие, их преданность королевской крови осталась неизменна.
Хотя советники от всех диаспор желали обсудить детали, Эсмина объявила перерыв и, покинув тронный зал, поднялась к себе, чтобы передохнуть. Прошло два месяца с тех пор, как она перешагнула ворота Готенруга, и было трудно поверить, как многое изменилось за это время.
Открыв окно, она прислонилась к стене, позволяя свежему, напоенному цветочными ароматами воздуху наполнить комнату. В саду по-прежнему цвели розы – любимые цветы фей.