(Не) измена (СИ)

— Варя-Варя-Варя! У вас везде одна Варя! — выкрикнула, не скрывая раздражения.
— А ты чего, блядь, хотела? Себя на её месте?
— Хотела! И не скрывала этого. Только вы всё с ней носитесь, как с хрустальной вазой. Варя то, Варя это. Она ушла от вас! Зажила своей жизнью. А вам этого будто недостаточно. Всё равно, как привязанный за ней. Я за женой вашей ещё в начале практики наблюдала понемногу. Ненавязчиво, издалека. Что любит, где бывает, как одевается. Понять хотелось, что вам нравится. Но поняла только то, что мне нужно быть её противоположностью! Там же скукотища. — начала сыпать откровениями, а я конкретно охреневал над брешью в её голове. — У вас же не жизнь, а тухляк. Всё по накатанной. Одни и те же места, одни и те же люди вокруг. Никакого разнообразия.
— И ты это разнообразие внести решила? — смотрел, прожигая ненавидящим взглядом.
— Решила. И у меня практически получилось. Только опять эта вездесущая Варя, все планы спутала. А я знала, что понравилась вам. И если бы не она, всё бы было иначе.
А я, сука, даже думать не хочу, как бы оно было. Сейчас всё в итоге тоже обернулось полной задницей. О которой никогда в жизни бы не подумал. Девка наглухо больная. От понимания, что она ещё и следила за Варей, волосы дыбом. В холодный пот бросило.
— Про развод от кого узнала, что прискакала в тот же вечер? Тоже следила или сливал кто? — потому что, если кто-то сливал, я и эту гниду найти должен.
— Сама узнала. Я же уверена была, что этим всё кончится. Ждала, надеялась. Специально не мельтешила всё то время. В стороне держалась. А узнать в какой день заседание, время и результат слушания, несложно. Вы же сами мне показывали, как всё это смотреть на сайтах судов. Узнать, что иск удовлетворён, труда не составило.
— Ты реально такая дура, если считала, что мой развод что-то изменит?
— Надеялась на это. Но для закрепления результата, хотела ещё фотографии показать, как она время проводит. Точнее, с кем. Прождала вас у подъезда тогда несколько часов. Но только вы, Никита Александрович, меня и слушать не стали. — суку прорвало, вываливала мне всю подноготную, позабыв про слёзы и всхлипывания. Действительно, ни к чему этот дешёвый спектакль. Не поверю.
— Какие на хер фотографии? — проговорил сквозь стиснутые зубы.
— Сосед мой, Славик, следил за ней, фотографировал. Он торчок, за небольшую плату готов на любую просьбу. Он же в тот вечер вместе с другом и её припугнуть должен был. Точнее, Славик припугнуть, а друг на стрёме был. По плану не было никакого криминала. Просто нагадить хотелось, напугать. Хоть как-то отыграться для собственного удовлетворения. Кто же знал, что вы опять за ней по пятам? — рассказывала с такой злобой и желчью в голосе, что дай волю, она бы Варю растерзала. — Я после того вечера у вашего дома, прекрасно поняла, что не подступиться. Просто злилась. Хотелось себя успокоить хоть как-то. Но получилось, как получилось. — напугать? Нагадить? Не верю. Ни одному, блядь, слову не верю. Сука лживая.
— Это блядь не сраные игры! Не морской бой, где ранен-ранен-убит! Тут всё по-настоящему! — уже не сдерживаясь орал. Плевать, что в башке отбойные молотки и штормит по-тихой. Меня разрывало от бешенства. — Ты, блядь, со своей маниакальной одержимостью совсем берега попутала! Это жизни человеческие. Реальные! И если ты своим воспалённым мозгом не в состоянии этого уяснить, тебе помогут! Так, чтоб на подкорку въелось до конца жизни. Припугнуть она, блядь, хотела!
— Вы хоть знаете, каково это — любить человека на расстоянии и наблюдать, что он одержим другой? И даже не понимать, что в ней такого! Что?! Она никакая! Скучная, неинтересная, унылая!
— Закрой рот. — рявкнул, не желая слушать выплески дерьма в отношении Вари.
— Что теперь со мной будет? — спросила приглушённо, резко сменив направленность разговора.
— Ничего хорошего. У тебя был шанс нормально жить. Я предупреждал. Но ты выбрала другой маршрут. Наслаждайся теперь.
— Никита Александрович, помогите мне, пожалуйста. Я обещаю, что больше на глаза не попадусь. Никогда обо мне не услышите и не увидите. Я ошиблась. Поддалась эмоциям и не думала о последствиях. Я знаю, что виновата. Рассказала вам всё «от» и «до». Простите меня. Пожалуйста, простите. — снова переобулась в саму невинность. Хамелеон хренов.
 
— Нет. — припечатал бескомпромиссно. — Помогать я тебе не буду, а вот к тому, чтоб ты отхватила максимум говна и ещё долго вылезти из жопы не смогла, усилия приложу. В лепёшку расшибусь, но тебя и твоих друзей нарколыг, засажу на максималку. Ты теперь не то что карьеры, ты свободы не увидишь. Это я тебе обещаю. — чуть подавшись вперёд, прорычал приглушённо. — И поверь, лучше сесть. Потому что на свободе тебе теперь небезопасно. — хер знает, что в моём взгляде увидела Марина, но дёрнулась и резко отпрянула назад.
Больше мне тут делать нечего. Всё что было нужно — услышал. Всё что хотел сказать — сказал. И я не блефовал, когда говорил, что сделаю всё, чтоб она, как и её дружки, выхватили по полной.
К ним, кстати, тоже наведался. Хорошо их помяли. И, как по мне, маловато. Но тем не менее, руки марать не обязательно. Я смогу и законным способом закатать всех троих.
Гриша всё это время ждал. Он тоже в этой теме держал руку на пульсе. Но освободился значительно раньше меня. Нашли нападавших, кстати, его парни. А дальше проще, всё пошло как по накатанной. В участке тоже заверили, что дело на тормозах не спустят. Ещё бы. По моему настрою очевидно, что не дам слить. Договорились, что в понедельник ещё подъеду, подписать оставшиеся документы, после завершения всех следственных мероприятий. И я, и Варя.
Не хотелось её, конечно, в это погружать лишний раз. Но надо. Главное, чтоб без нервотрёпки. Уж тут огорожу как-нибудь.
— Ну что, всё? Душенька спокойна? — поинтересовался друг, когда мы вышли на улицу.
— Спокойна будет, когда их всех посадят.
— Практикантке своей поблажки давать не будешь? — сказал вроде весело, но лицо по-прежнему серьёзное и сосредоточенное.
— Она первой под раздачу попадёт. Никаких поблажек. Я её предупреждал. Поэтому за свой осознанный выбор получит сполна. — тут я был непоколебим.
Хватит уже сопли жевать. Каждый сам творец своего счастья. И несчастья в том числе тоже. Словами достучаться тогда не получилось, так жизнь научит. Преподаст урок.
Может, со стороны и выглядит жестоко. Что молоденькой девчонке крест на жизни ставлю, и на карьере в том числе. Да только этот крест она себе сама поставила.
— М-да. Вроде, казалось, умная девка. А на деле, дура дурой. Но… Бля, извини Никит, но ты, конечно, мало того, что чуть не слевачил, так ещё и с кем в итоге? По ней же дурка плачет, фляга свистит, все дела. Нашёл кому присунуть. — Гриша смотрел на меня как на идиота.
— Я не искал. — и правда не искал. Но тем не менее этим идиотом себя и чувствовал. Ну кретин, не иначе.
Если бы тогда не натворил дел, сейчас бы всего этого не было. И той дичи с нападением не было. И развода бы не было. А что бы было? А была бы счастливая семейная жизнь, которую я, кажется, недостаточно ценил. Ведь хорошо же было. Все счастливы. Я сам счастлив был.
Но, наверное, иногда для того, чтоб понять, насколько что-то ценно, нужно это что-то потерять. Я потерял. И слишком дорого мне обошлось это понимание.
Я всегда ценил Варю, нашу семью. Всегда знал, что люблю и ни сколько в этом не сомневался. Но это было, как само собой разумеющееся. Что-то, что есть, как само собой разумеющееся и, казалось, иначе быть не может. Может! Ещё как может. И это «иначе», по сей день нутро выжигало.
— Ладно, поехали, до дома тебя подкину. А то на тебя смотреть страшно. — похлопав меня по плечу, Гриша кивнул в сторону тачки.
— Нормально со мной всё. — тут я, конечно, немного преувеличил. Чувствовал себя откровенно хреново. Ещё и обезболивающие забыл выпить перед поездкой. И с собой нет ни черта.
— Да я уж вижу. Цвет рожи, будто валиком с побелкой обкатали. Бледня бледнёй. — произнёс в свойственной себе манере. А у меня что-то и сил не осталось оценить его плоский юмор. Все эмоции в участке оставил.