Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?
У вас хорошая спортивная форма. Спортом рано начали заниматься?
Все получалось по необходимости. Пятый класс. Живу на Волге, а плавать не умею. Как-то с отцом выехали на рыбалку. Стояли в фарватере посередине Волги. Я сорвался с носа лодки. Тону, открыл глаза и вижу, как солнце уходит все дальше. Стал барахтаться и вынырнул – повезло, что не под лодкой. Зацепился за корму. Смотрю – отца нет в лодке. Он выныривает в двадцати метрах – течением снесло, и говорит: «Вытаскивай якорь – и на берег». Потом сказал: «На рыбалку не поедешь, пока плавать не научишься. Матери не скажу». У каждого есть грань между тем светом и этим. Первый раз я почувствовал ее в пятом классе. Пошел записался в секцию. Получил второй разряд по плаванию на спине. Но, к сожалению, надорвался, не потянул – стал скатываться в учебе, получил тройку по русскому в четверти. Мама сказала: «Пока не исправишь – никаких бассейнов» – и убрала мой абонемент. Я исправлял всю четверть. Естественно, в отрыв от меня ушел спорт. Ребят из своей группы догнать уже не смог: очень серьезный был уровень подготовки. Нашу группу вел Алексей Карпов, ставший потом известным тренером. Его воспитанник и мой одногруппник, Владимир Шеметов, завоевал серебряную медаль на Олимпиаде-80. Второе увлечение – Школа космонавтов при Качинском училище летчиков. Смотрю – идет набор в Школу юных космонавтов. Космосом тогда все увлечены были… Поехали, а там брали 8–10 классы. Ну я и записался с 7-го класса.
Вы еще и мастер спорта по легкой атлетике!
Свой жизненный путь не всегда сам выбираешь. В плавание пошел, потому что надо было научиться плавать. Легкая атлетика – хотел подтянуться по бегу, но конституция у меня такая, что получалось хорошо и без особых усилий. Многие тренировались больше, чем я, а у меня получалось лучше. Особенно на дистанциях 800 метров и километр – они самые сложные. Парашютный спорт появился по идейным соображениям: началась афганская война, и я хотел попасть в ВДВ, а для этого нужны парашютные прыжки. В ДОСААФе первые прыжки можно делать с четырнадцати лет, мы прыгали даже в тринадцать: благодаря росту удалось обмануть. Девять прыжков сделали – как раз третий взрослый разряд. Дали значок. В анкетах пишу: «Иду в ВДВ. Себя хочу видеть в Афганистане, защищать Родину». Мне говорят: нет, пойдешь в погранвойска, там парашютисты тоже нужны.
Уникальный случай. Многие тогда боялись Афганистана, а вы – наоборот.
Я так расстроился, что в ВДВ не попал… Сталинградское воспитание. Хотелось защищать Родину. Призвали в пограничные войска. Служба тоже вложила в меня свой сильный воспитательный момент, устроила встряску. Я входил в «тревожную группу» – пограничный наряд, назначаемый для действий по сигналам тревог и любых внештатных ситуаций. Стал руководителем комсомольской организации, вступил в партию, стал политически подкованным. На одном из партийных собраний полковник Харченко выходит и говорит, что приехали педагоги из МИФИ. Оказывается, это закрытый вуз и на отдельные специальности нужны уже проверенные люди. На границе у всех есть форма допуска. С теми, у кого есть желание, они могут провести собеседование. Я думаю: второй год, ни одной книжки не прочел, кроме «Красной звезды» и уставов… Сколько у меня знаний вышибли за два года, сколько там мозгов осталось – ради интереса решил проверить. Записался как к доктору. Прихожу. Он дает мне листы, я решаю задачки. Он раз – крестик ставит. Теперь физику. Я ее решаю. Он пишет: уровень знаний достаточен для поступления в МИФИ. «Давайте документы». Я говорю: «Какие документы? Я не собирался, так просто пришел». И ушел.
Приезжаю в часть, продолжаю службу. Через месяц меня вызывает начальник. Стоит красный такой и говорит: «Почему ты меня обманывал? Почему ты мне не сказал?» Выяснилось, что пришло из Москвы письмо в отряд: срочно отправить меня учиться в МИФИ. Я говорю: «Слушайте, а я не хочу». – «Ты что? Ты делаешь большую глупость. У тебя уже синица в руках. Используй этот шанс». Я пишу родителям письмо, чтобы узнать, не против ли они. Они отвечают: «Конечно!»
Становление бизнеса и главные испытания
Вы учились в одном из лучших вузов страны!
Да, отучился по специальности «Физика атомных реакторов». МИФИ тогда был образцовым вузом, единственным институтом в мире, который, находясь в столице государства, имел собственный атомный реактор. Любой студент мог на нем делать диплом. Из группы в тридцать человек у нас на диплом вышло только шесть, очень тяжело было учиться, и из этих шести выпускников меня одного оставили заниматься проблемой Чернобыля, безопасностью атомных реакторов. Окончив МИФИ, занимался научными исследованиями для кандидатской диссертации по атомной физике, являлся членом партбюро института. Была одна жизнь, я строил определенные планы на будущее, и вдруг всего этого не стало. Не стало Советского Союза, и, конечно, мне, человеку из провинции, было очень сложно, ведь параллельно с наукой приходилось зарабатывать деньги на жизнь в Москве. Вспоминается, как в одном из студенческих отрядов я с такими же пишущими кандидатскую и состоявшимися кандидатами наук отправился на заготовку леса для целлюлозно-бумажного комбината. Эти первые деньги мы потом использовали, чтобы купить бумагу и продвигать ее на рынке.
Действительно, в то время главным был вопрос не что издать, а где достать бумагу на печать тиража.
Но моей первой коммерческой деятельностью была не продажа бумаги, а издание «Приключений капитана Врунгеля». В то время мультфильм только раскручивался, я издал книжку в формате роман-газеты, и она дала 850 % рентабельности, продавалась во всех газетных киосках Москвы. В общем-то, этот опыт и определил становление «Папируса».
Но тем не менее вы выбрали не книгоиздание. Почему?
Потому что мы были ближе к производителям бумаги благодаря студенческим стройотрядам, а потом и рабочим бригадам. Мы работали на заготовке леса, ремонтировали железную дорогу, то есть выполняли тяжелую работу, чтобы заработать деньги на жизнь. Эта близость к производителям бумаги и предопределила нашу дальнейшую судьбу. Мне очень повезло, что в 1992 году удалось уговорить директоров больших градообразующих целлюлозно-бумажных комбинатов, таких как Архангельский ЦБК, Краснокамский ЦБК, директора химического предприятия «Каустик» (г. Волгоград). И в итоге было создано акционерное общество «Папирус» с их участием. В то время было очень тяжело получить наличные деньги, шли бартеры, причем по три-четыре-пять в цепочке. Этим комбинатам мы нужны были как воздух, чтобы физически приносить им деньги за ту продукцию, которую они производили. Заработанные деньги шли на зарплату работникам, оплату электроэнергии, закупку химии, леса, для того чтобы производство просто физически работало. Так что на старте мы получили огромную поддержку.
За последние тридцать лет российский бизнес пережил уже четыре экономических кризиса – в 1998, 2008, 2014, 2020 годах… Что из самых сложных моментов в развитии компании вы могли бы отметить?
Любой кризис для любого бизнеса – это испытание. И если ты проходишь испытание, то становишься сильнее, хотя без потерь пройти кризис невозможно. И у меня были тяжелые моменты, когда я действительно думал, что все… надо рассчитаться по долгам и закрывать бизнес, остановиться на этом. Но потом приходило понимание, что это минутная слабость, надо быть сильнее, и в итоге наш коллектив аккумулировал энергию для того, чтобы преодолеть трудности и работать дальше. Самым большим испытанием стал 1998 год, когда произошло сразу несколько критичных для работы компании и для меня лично событий. Девальвация рубля и экономический кризис были одними из самых тяжелых испытаний для России и, конечно, для нашей компании тоже. В этот же год мы расстались с компаньоном, и пришлось делить бизнес пополам. Я попал в серьезную автомобильную аварию, чудом остался жив. И в этом же году случился страшный пожар, который практически уничтожил нашу работу по обеспечению бумагой канцелярского рынка, в том числе таких лидеров как «Самсон», «Комус». Это направление бизнеса мы потеряли навсегда. Да, не пострадал склад бумаги для полиграфии, но тем не менее в 1998 году «Папирус» потерял огромные деньги. Это был самый тяжелый год, самое большое испытание за всю тридцатилетнюю историю компании и для меня лично.