Пропавшая наследница Цакары (СИ)
«Мы все будем помнить королеву неба…» — пообещал дракон. И исчез в тёмной дымке портала.
Расстроенная Яна засобиралась в свой дом, где её заждался любимый сын. Установив в бокаре автопилот, переоделась в сменную одежду — дарьярскую она сожжёт позже, чтобы никаких упоминаний о произошедшем не сохранилось. А посмотрев текущую дату, с улыбкой убедилась, что за время её приключений на Цакаре на Земле прошло только полдня.
В квартиру добралась за полночь. С порога навалилась с обвинениями и беспокойством Марина, припирались шёпотом, поскольку Димка задремал не так давно. Яна солгала подруге, что задержалась с проектом по работе, а телефон сел, но она ужасно раскаивается, что так вышло.
— Чёртовы твои деловые партнёры! Мы тут с Димкой чуть с ума не посходили от переживаний! Да я…
— Мама? — донеслось из детской сонное. И уже увереннее: — Мама! Ты пхишла!
Топот ножек, и маленькое чудо впилось ручками Яне в колени. Димочка всё кричал и плакал навзрыд, что мама пришла, коверкал букву «р», и сама Яна давилась подступившими слезами. Подняла сына и крепко-крепко прижала к груди.
— Я так соскучилась, родной!
Стоящая в стороне Марина растерялась от чересчур эмоциональной встречи и поторопилась удалиться, пообещав заглянуть завтра на чашечку чая. Утром Яна, естественно, на работу не вышла, сообщив, что приболела, и выпросила недельный отгул. Воспитательницу в детском саду также предупредила, что Дима несколько дней посещать не будет. Весь день наверстывала упущенное время с сыном: смотрели мультики, играли, готовили оладьи и пирог к ужину, ведь Марина обещалась на чай. А после посиделок, когда сына сморил сон, ревела в подушку, выплескивая всё горе и обиду. И следующую ночь, а на третью решила заканчивать с сыростью. Она с сыном будет жить дальше, забудет всё как страшный сон.
Сегодня Яна проснулась вполне бодрой, но, заглянув в холодильник, обнаружила скудный арсенал продуктов. Быстро сготовив на завтрак кашу с кусочками фруктов, поставила на стол и накрыла крышкой, чтобы не успел остыть. Разбудила трёхлетнего соню, накормила и включила мультики в настенном телевизоре. Кера улеглась среди плюшевых игрушек рядом с сидящим на диване Димкой. Наказав сыну смотреть мультики и не бедокурить, Яна направилась в магазин за продуктами. Сильно не переживала за сына: умная рысь присмотрит.
Яна потратила на покупки не более полутора часов. Припарковав у балкона бокар — дополнительная прихожая в современном мире находилась и на крытых балконах, — Яна прошла в холл, удивившись тишине; подумала, что сыну надоели мультфильмы и он играется с рысью.
— Я дома! — побрела на кухню, крикнув на ходу.
— А мы тут с дядей игхаем в масинки! — спустя пару секунд донеслось в ответ из детской.
Яна замерла на пороге, сердце пропустило удар, а потом загомонило с утроенной силой. «Мы… с дядей…»
Никакого дяди не могло быть здесь. Марина с мужем и близнецами улетели ещё вчера на курорт, а посторонний просто не мог пробраться в квартиру! Побросав сумку с пакетами на пол, Яна кинулась в комнату. Но у двери детской замерла снова; неверяще смотрела сквозь мутное стекло, за которым двигалось два силуэта. Маленький, её сына, и большой, высокий, широкий. Такой смутно знакомый… До ушей долетали обрывки невнятных фраз, умиротворённое мурлыканье Керы и задорный смех. Детский и мужской. Этот голос, пробирающий мелкой дрожью до самых костей. Бархатный, когда владелец в настроении, такой желанный и чужой. Голос предателя и мерзавца.
«Этого не может быть…»
Ноги подломились, Яне пришлось вцепиться дрожащими пальцами в дверную ручку. Медленно повернула и толкнула дверь детской, та с тихим скрипом приоткрылась, явив материнскому взору жуткую картину: на ворохе светлых одеял гордо восседал её Димка, возя по постели машинкой, Кера преспокойно дремала на прикроватном коврике, а рядом с сыном сидел ОН.
— Ну здравствуй, невеста моя сбежавшая…
Нет. Это не мог быть ОН! Глаза подводят Яну! Но напротив сидел Седон. Князь тэргов. И взгляд чёрно-фиолетовых глаз такой настороженный, осуждающий. Будто это она виновата в чём-то!
— К-как ты… — губы повиновались плохо, Яне стало не хватать воздуха, она почувствовала, что оседает на пол. — Как ты… пробрался сюда, мерзавец?!
Последнее, что Яна запомнила прежде, чем провалиться во тьму, было детское: «Неестя?» — и встревоженное: «Мамочка!»
— Рея. Рея, открой глаза, — настойчиво звали, но веки слишком тяжелы, чтобы разлепить их.
В мыслях Яны царил непонятный гомон. Кто-то кричит, кто-то смеётся и плачет. Яна чувствовала телом, что лежит на кровати, что кто-то нежно проводит по лбу, щекам и подбородку грубыми пальцами. Разве такое возможно?
— Рея, пожалуйста… — не сдаётся мужской голос. — Проснись… Вернись ко мне…
Куда вернуться? К кому? И зачем? Но вот сквозь вязкий омут прорывается тревожный голосок:
— Мама! Мамочка! Плоснись! — захныкали.
Это же голос её Димочки! Сынишки! Сделав неимоверное усилие, Яна всё-таки раскрыла глаза и тут же упёрлась взглядом в ненавистного мужчину.
— Ты! — закричала и соскочила с кровати. Навалилось головокружение, Яна покачнулась, но устояла, воинственно указала князю на выход: — Руки прочь и убирайся из моего дома!
— Рея, подожди… — пытался достучаться Седон, выставив ладони перед собой, но Яна не желала слушать. — Сына напугаешь.
И правда, Димка совсем притих на кровати, не понимая, почему мама и хороший дядя ругаются. Смотрел испуганно на взрослых по очереди, прижимая к себе обеими ручонками игрушечную машинку. Лишь чёрная рысь продолжала спокойно себе дремать, не ощущая от вторгнувшегося в квартиру гостя никакой опасности.
— Послушай. Всё не так, как ты думаешь. Позволь объяснить…
— Не хочу я тебя слушать! — тон Яна сбавила, беспокоясь за сына. — Димочка, всё хорошо. Дядя уже уходит.
— П-почему дядя уходит? Он же мой папа… — растерялся мальчик и всхлипнул, предупреждая о близкой истерике.
— Папа?.. — ошарашенно просипела Яна, верно ослышавшись. И когда, сволочь, успел представиться ребёнку?! Ярость вздыбилась внутри, Яна вновь накинулась на виновника своих бед: — Ты и моего сына хочешь заполучить?! Своего от Эйны тебе мало?! Ты вообще грозился убить Димку!!
— Что?! — взревел Седон, ужасаясь от дикости обвинений, но понимал, что любимая находится не в себе. — Да выслушай же меня! В ночь перед отлётом на Землю Геная подослала к нам в спальню своих алкаров! Твари подсыпали тебе в графин с водой яд, ты выпила, и теперь тебя одолевают самые жуткие страхи!
— Ты всё лжешь, чтобы запудрить мне мозги и отобрать сына! — Яне на глаза попалась фарфоровая статуэтка на стеллаже, она схватила её и, выставив перед собой, как значительную угрозу, бочком-бочком двинулась к плачущему сыну, загораживая собой. Седону пришлось отступить к окну, чтобы ненароком не спровоцировать заблуждающуюся на его счёт Реянну.
— Да нет же! Вот! — выудил из внутреннего кармана черной кожаной рубашки маленький синий флакончик с жидкостью. — Это противоядие. Выпей и всё вспомнишь.
— Не буду я ничего пить! Последний раз повторяю: убирайся!
Яна не собиралась слушать и верить предателю и убийце своего отца. Палачу целого королевства! Взирала на князя тэргов гневно и твёрдо, не думая сдавать оборонительных позиций.
— Ты не оставляешь мне выбора… — вздохнул тяжело.
Седону надоела пустая болтовня, он решил действовать радикально: отвинтил колпачок флакона и вылил содержимое себе в рот и, пока Яна не успела опомниться, ринулся на неё; скрутил одной рукой ей руки за спиной, а второй схватил за волосы на затылке и, минуя сопротивление, впился в губы, вливая в рот противоядие. Оттянул волосы назад сильнее, заставив рефлекторно проглотить горькую субстанцию. Яна закашлялась и выронила статуэтку, попавшая на стенки рта и глотки жидкость очень жгла, а затем всё онемело. Дышать с каждой секундой становилось труднее, началась одышка.
— Тише, тише… — говорил Седон, подхватил ослабевшую и хрипящую Яну под спину и уложил на кровать рядом с сыном.