Видение луны (СИ)

— Командир, господин, мы получили отчеты, что лорд Ноэ приближается к Аомори-то.
— Что?! — Саитама вскочил и пересек комнату. Йоджи сжался, испугавшись. Он замер и указал юноше продолжить.
— Они отправили посланника вперед. Он хочет поговорить с вами и просит покои для своей свиты.
Поговорить? Покои?
— Что он творит? Он нарушает соглашение! Насколько они далеко?
— В дне пути.
— Интересно. Он решил тебя предупредить, — Сенмей подошел к ним у двери. — Это может быть хорошо для нас, Тама.
— Хватит. Я не изменю свою позицию, — он повернулся к Йоджи. — Проследи, чтобы всем капитанам сообщили. Мы тут же соберемся в общем зале. И проводи Сенмея в его покои. Я хочу, чтобы у его комнаты стояли стражи, пока я не отменю этот приказ.
Йоджи быстро поклонился.
— Да, командир.
Сенмей застыл, помахал рукой.
— Я могу остаться тут, но спасибо за тревогу. У тебя дела важнее, чем проверять, нашел ли я свои покои.
— Ноэ на нашей территории. Я не позволю оставшемуся родственнику оказаться в опасности.
— И все же я дойду сам.
— На тебя уже напали раз! Не будь таким безответственным.
Сенмей открыл рот, потом сжал губы в напряженной улыбке.
— Конечно. Веди, Йоджи. И удачи, дорогой брат, — бросил он презрительно через плечо, Саитама вздрогнул от его тона.
Он расхаживал, собираясь с мыслями, укрепляя решимость.
Даже после всего этого он не был готов встретиться с тем мужчиной. Слова Сенмея пронзили его до сомнений, которые все еще были внутри него из-за ситуации, в которой они оказались, из-за веса выбора на его плечах. Лидеры других кланов, которые погибли из-за их борьбы, тоже это ощущали? Они тоже сомневались?
«Мы — дураки, раз думаем, что еще можем что-то изменить?».
Мацукара понимала, с чем они столкнулись. Она рискнула жизнью, но отвернулась от Ноэ. Но он рисковал целым кланом.
Должен быть другой путь. Он не мог жить, зная, что оставил свои убеждения, чтобы не умереть.
Какой воин приходит сражаться, чтобы просто сдаться?
* * *
Шорох отодвигающейся двери разбудил Эму. Она села на корточки и расслабилась, когда внутрь прошел Назэ, сжимая небольшой сверток. Снаружи было уже темно. Он опустил шарф с лица, его лицо было красивым и бесстрастным, как всегда.
Она устроилась на коленях, тело все еще ныло от побоев. К ее удивлению, он опустился на колени напротив нее, снял с шеи черную ткань и опустил ее рядом с собой вместе со свертком. Два меча остались на поясе, закрепленные оби. Он опустил на них левую ладонь, другая легла на колено. Голубые глаза посмотрели в ее, такие знакомые теперь, что она забыла, какими необычными они на самом деле были.
— Поместье и город пока что безопасны. Окуро задержан. Я его допрошу этой ночью.
Допрос. Эма вспомнила предложение Окуро допросить ее.
— Я ему не завидую.
— И не нужно. В зависимости от его податливости, будет довольно больно.
Отсутствие чувств в его голосе послало дрожь по ее спине. Она знала этот тон без эмоций.
Назэ, стойкий убийца из теней, был в ярости.
Он отвел взгляд, словно хотел скрыть бурлящий под поверхностью гнев.
— Это не все. Завтра в город прибудет Ноэ.
— Ноэ… — ее сердце забилось быстрее, ладони вспотели, хоть она сжимала кулаки. Ее мутило.
— Скорее всего, он направился забрать тебя. Он не будет рад тому, что приз пропал.
— Видимо, да, — она не совсем его понимала.
— Успокаивай себя тем, что мы его хорошенько расстроим.
Эма невольно улыбнулась.
— Ты хотел сказать: выведем из себя.
Назэ склонил голову, чуть ухмыльнувшись.
— Да.
Это было… изумление?
Нет. Невозможно. Не Назэ.
— Видимо, он едет не для разговора.
— Наши разведчики сообщили, что там сто человек. Но он едет под знаменем перемирия. Хотя количество он выбрал намеренно, — Назэ сжал кулак на колене. — Этого мало, чтобы устроить осаду города с нашим количеством, но это все еще угроза. Думаю, еще отряды едут в дне или двух за ним.
— Так какой план?
Назэ взял сверток и передал ей.
— Мы с тобой вернемся в поместье под покровом ночи.
 
— А потом? Как я могу помочь?
Он кивнул на мягкий тяжелый сверток в ее руках.
— Переоденься в это. Я скоро вернусь.
— Погоди. Я про помощь с Ноэ.
Он плавно поднялся и посмотрел на нее.
— Не дай ему найти тебя.
— Но он должен знать. А если он…
— Этого не будет.
Она склонила голову.
— Я уважаю твою непоколебимую уверенность.
Его каменное лицо, как всегда, ничего не выдавало.
— Одевайся.
Когда она осталась одна, Эма развернула одежду. Черные хакама и косодэ, таби и сандалии. Она пригляделась. Это были ее старые сандалии, но их починили? Одежда точно была не ее. Вещи пахли им и чем-то еще, что она не могла угадать.
Она взглянула на дверь, ее манила его загадочность. Словно он знал, как ее утешат чистые вещи, еще и черного цвета ее бывшей профессии. С Назэ не было ничего случайного, и она ощущала, что он приобрел эти вещи, думая о ней.
Жар вспыхнул на ее щеках от мысли о том, что он думал о нем.
Качая головой, она встала и оделась. Он вскоре вернулся и стал тушить свечи.
— Назэ.
— Да.
— Как именно ты меня нашел?
Он замер у последней свечи, повернулся и шагнул к ней. Сердце Эмы забилось быстрее из-за их близости, ведь они были одни, и она сильно ощущала его. Он взял ее за руку. Она снова ощутила биение его сердца, его дыхание, мириады его чувств. Но они словно все время были там, просто от прикосновения стали сильнее. Он оборвал контакт, и все пропало.
— Вот так.
Он взял свечу, последний оставшийся свет в комнате, и прошел к двери.
— Времени мало, а у меня приказы.
Назэ задул свечу, и их окружила тьма.
22
Прошел день, но ни слова, ни знака от Эмы.
Хаганэ проглотил завтрак, почти не ощущая вкуса. От разговоров в поместье его тошнило — Таме лучше было некоторые не слышать. И Окуро кричал обвинения, подкрепленные показаниями свидетелей. Словно он ожидал, что она так сделает.
Это не вязалось. Гаденыш был слишком нахальным. И Хаганэ не давал тем сомнениям появиться снова.
Одной бессонной ночи хватило.
У Эмы был повод покинуть его. Он перегнул палку? Нет, он отдал ей власть, давал ей лишь то, о чем она просила, больше ничего не требовал. Может, она жалела об этом выборе. Было сложно представить, чтобы женщине не понравились его поцелуи, но он знал с самого начала, что она была другой.
Может, если бы он не был пьян, он знал бы, что произошло в ту ночь.
Когда он пришел к Таме на утреннее собрание, Акито уже был внутри.
— Закрой дверь, Хаганэ. Мы быстро.
Холод пробежал по его шее, волоски встали дыбом. Смирение в голосе Тамы не радовало, и то, как они смотрели на него…
— Что такое? — он звучал бодро, сел на колени перед ними, хоть напряжение сдавило его грудь. Они же не думали…
— Акито ночью допросил Окуро, — Тама скрестил руки. — Он признался, что помог недавнему налету, хотя Акито уверен, что он ничего не знал о ши-но-кагэ заранее.
Хаганэ выругался.
— Из-за него мы потеряли тринадцать солдат, не меньше тридцати жителей! — Окуро был наглецом, но не тем, кто мог так их предать. В это он верил.
«Все изменилось».
— А потом, — продолжил Тама, — он признался, что связался с Ноэ о награде за Мацукару. Он назвал имена тех, кто ему помогал в обоих случаях.
— Вы все узнали у него? — Хаганэ взглянул на Акито, сидящего напротив него, сжав кулаки на коленях. — Серьезно, он еще жив? Если да, я его убью, — он захрустел костяшками, готовый вбить лицо предателя в землю.
— Его судьба в руках командира.