Беглянка (СИ)

- Арсений! Я же сказала, вы мне ничего не должны.
Глупости ведь какие полезли в голову – решила, что он так себя ведет, потому что увидел во мне человека, а не безликую няньку. А он просто не хочет быть должным, вот и все. Розовые лепесточки моей наивной надежды враз подвяли, скукожились и стали пыльно-пепельными.
Мое лицо, как всегда, отразило то, что на душе, и Арсений это заметил.
- Эй, Варежка, ты чего нос повесила? Опять в голове что-то ненужное появилось? Выбрось немедленно!
Он заглянул мне в глаза и положил руку на мое колено, отчего внутри все будто обожгло. Я затаила дыхание, потому что в этом дружеском жесте было больше интимности, чем в поцелуях. Хотя из меня такой знаток поцелуев, как из свинки балеринка. Пару раз целовалась с Бориской, другом и ухажером в одном флаконе. Но это обменивание слюной не доставило не то что удовольствия, я еле сдержалась, чтоб не сказать «тьфу, какая гадость».
А от руки Арсения исходил такой магнетизм, что мне показалось, будто от нее вверх по бедру побежали искрящиеся, теплые пузырьки шампанского. И от этого между ног стало просто горячо и томительно. Почувствовала, что в горле встал жаркий ком, и его нужно было тотчас сглотнуть, чтоб не закашляться. Я судорожно откусила кусок пиццы и с облегчением протолкнула его вместе с этим комом - следствием моей растерянности.
- Арсений!
Придя в себя, я исподлобья выразительно указала взглядом на его руку.
- А, прости! Я хотел сказать... Буду заботиться о тебе не только потому, что ты нас спасла.. , - он убрал руку и для подтверждения своих невинных помыслов перевернул ее ладонью вверх, как в старину протягивали, чтоб показать, что там не прячется кинжал.
Арсений тоже изрядно понервничал, плюс выпитый виски и разрешение самому себе расслабиться сделали его каким-то близким.
Наши взгляды переплелись, и я почувствовала, что перед глазами начинает все плыть. Помимо воли мой взгляд скользнул на его губы. Волевые, твердо очерченные. По-настоящему мужские, не тонкие, и не пухлые. Ровно такие, какие грезились мне в мечтах о Моем мужчине. Арсений рвано выдохнул, и я почувствовала, что сейчас может произойти непоправимое. Хотя один поцелуй этого мужчины и можно уходить в монастырь или давать обет безбрачия. Я уверена, что никто и никогда не сможет поцеловать меня так, как он.
Если бы я выпила виски, не знаю как, то могла бы потом сказать, что не знала, что творю. Или не помню. Мысли пронеслись со скоростью кошки, удирающей от своры собак. И тут же стало стыдно так, что я почувствовала, как щеки медленно превращаются в помидоры.
​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Божечки! Что я себе напридумывала?! Ликер в чае совсем мозгов лишил? Что я о себе возомнила? Он хотел поцеловать?! Я опустила глаза, гипнотизируя кусок пиццы. А что, если он догадался, о чем я думаю?
- Спасибо, я не рассчитывала, что кто-то решит мне помогать. Я уже привыкла к одиночеству. Знаете, лучше быть одному и не ждать ни от кого подлости, чем иметь сомнительных родственников и ждать от них самого худшего.
Я выдала это на одном дыхании и тут же прикусила язык. Косяк за косяком! Зачем я упомянула родственников?! Ведь я сирота!
- Варя! – требовательно произнес Арсений и собрался, очевидно, устроить допрос по всей программе, но тут зазвонил телефон. Взглянув на экран, он недовольно поморщился.
- Да, слушаю. Да, случились неприятности, - устало отвечал он на чьи-то настойчивые вопросы.
Момент откровения, или скорей допроса, был упущен, и я облегчено вздохнула. Ни за что не признаюсь, что благодаря матери, побывала в психушке и что меня домогался отчим.
Я хочу, чтоб он меня уважал, а не жалел, как приблудную собачонку. И хоть я понимаю, что должна запретить себе и думать о нем, но не могу выглядеть и дальше в его глазах бродяжкой, глупым и никчемным существом, которое только и способно, что ухаживать за собакой.
– Лан, у меня был тяжелый день, я просто хочу в тишине побыть, выпить, в конце концов. Да ничего тебе не угрожает, не истери, пожалуйста!
 
Арсений раздраженно поморщился, будто ему приходится разжевывать горькую пилюлю.
- У тебя есть муж, который лучше знает, нужна ли тебе охрана. А если Олег, как тимуровец, по личной инициативе хочет обеспечивать твою безопасность, на здоровье. Только передай, что это будет безвозмездно. И вообще, что за глупости – обсуждать с кем-то то, чего я никому не озвучивал? Ты не думаешь, что дискредитируешь мой авторитет таким образом?
Очевидно, это Олег, не получив исчерпывающей информации, решил выяснить, что знает Лана. Арсений не очень этому обрадовался, так как почти рявкнул на жену, но в ответ, наверно, услышал что-то душещипательное, потому что лицо его немного смягчилось. Затем он перевел взгляд на меня и как – то виновато улыбнулся.
- Ладно, сейчас приеду, - с досадой выдохнул он. Нажал «отбой» и налил себе еще виски. Очевидно, жена виртуозно умела выедать его мозг и добиваться того, что ей нужно. А сейчас ей нужно его присутствие. И она, как маленькая девочка, повиснет на его шее, как только он ступит на порог, прижмется к нему и будет причитать «Боюсь! Боюсь! Боюсь!»
Я отхлебнула чай, проглатывая с ним вместе и непонятную горечь. Хотя почему непонятную? Очень даже понятную! Я завидовала. Не как угловатый подросток, у которого не было красивых одежек и своей комнаты. А по-настоящему взрослой женской завистью к той, которая вьет веревки из мужчины ее Мечты. Холеная, избалованная деньгами стерва вмиг превращается в маленькую испуганную девочку, которой нужна защита и новое платьице. Это же так естественно! Она ласковой змеей обвивается вокруг мужа и контролирует каждый шаг. В первую нашу встречу приревновала ко мне. Вернее, не ко мне, а просто к абстрактной особе женского пола, которая находится на расстоянии выстрела глазами от ее Барсова. Любит ли она его? Почему- то мне кажется, что нет. Я чувствую исходящую от нее фальшь. Я не влюблялась по-настоящему, но думаю, что человек преображается. У него другой взгляд, счастливый и уверенный, потому что любовь словно дарит крылья. И тебе не нужны бриллианты и безумный шопинг для счастья – оно у тебя есть. Оно внутри. Как говорят, неважно, сколько лет твоим кедам, если они топают по Парижу. И если перефразировать – неважно какое на тебе платье – дорогое или дешевое, если ты хочешь, чтоб его побыстрее сняла рука любимого мужчины. Ой! Куда меня понесло!!! Перепугавшись, что Арсений может прочитать мои мысли, я снова растерянно захлопала ресницами.
- Извини, Варежка. Я вынужден уехать, - Арсений потер лоб и переносицу. – Шопинг без меня. Я просто хотел проконтролировать, чтоб ты не экономила и купила то, что нужно. Но по смс-отчетам все равно увижу. Не подумай, что я откупаюсь. Просто мне хочется, чтоб ты улыбалась. Женщин же всегда радуют покупки?
Странным образом Арсений заговорил о том, о чем я только что подумала – покупки не делают женщин счастливыми, счастливыми их делает любовь.
- Я не люблю покупать вещи, - призналась я, снова утопив взгляд в чашке. Почему-то стало стыдно, будто я призналась в том, что у меня челюсть вставная и или блохи какие-нибудь.
- В смысле, не любишь? – Арсений так удивился, что его только-только наметившаяся расслабленность вдруг слетела.
Я смущенно поерзала, даже не зная, как ответить. Действительно, девушка, которая не любит покупать одежду, выглядит странно.
- К сожалению, я стала девушкой, уже когда дедушка умер. И денег на покупки у меня никогда не было. Все только по необходимости. И чаще всего в секондхенде. Поэтому никакой радости от «обновок», - я показала пальцами кавычки, обозначая о-о-очень условный их статус, - я не получала. И уж никак не могла испытывать радости при этом. Просто было стыдно.
И чтобы как-то побыстрей замять эту неприятную тему, я переключила его внимание на другое. То, что мне было и приятно, и интересно.
- А почему вы меня Варежкой называете?
Арсений мягко улыбнулся и от этого словно превратился в другого человека. Повеяло такой теплотой, что на душе запекло от ощущения невероятной близости. Хотя эта близость и была чисто ситуативной.