Беглянка (СИ)

В прошлом году Маринке на день рождения подарил русскую печь. Пока жена друга с детворой гостила у матери, мастера сложили в гостиной - она же столовая - этот атрибут сказочной избы. Конечно, не то, на чем Емеля катался, а вполне современный вариант, из дорогого красного кирпича. Греет так же, как и камин, но в печи-то можно волшебные блюда готовить! Я бы и себе такую хотел, было б для кого. От томленой картошечки Ланка снова нос своротит, а ни один ресторан так вкусно не сделает.
И еще чем эта печка хороша – это лежанкой, которую тут же заценили близнецы. Для них это место стало чуть ли не тайником, где можно спрятаться от взрослых и предаваться детским радостям – играть в шашки, сочинять страшилки и строить далеко идущие планы.
А планы чаще всего очень коварные. В чем им помогал Маринкин племянник, Никита, пятнадцатилетний балбес, который иногда гостил у них и был идейным вдохновителем шалостей.
Зашел я как-то в туалет и, честно сказать, сразу понял, что я далеко не Непобедимый Конан. Зачем зашел, сразу забыл и хотел первым же порывом плотно захлопнуть дверь с обратной стороны - между унитазом и раковиной, свернувшись тугим кольцом, лежала гадюка. Но слава Богу, от позора спасло то, что у меня хороший слух. Я уловил сдержанное хихикание проказников.
Это Никита, великовозрастный балбес, снабжал малышню всякой дрянью из магазина приколов.
Вытащив за шкирки малолетних шкодников из-за кресла, я им устроил показательную головомойку.
- Запомните! Вы всегда должны думать о последствиях своих шалостей! Вы должны быть уверены, что ваши затеи безобидны, то есть никому не принесут вреда, - начал я назидательный бубнеж.
- Дядь Сеня, какой вред от резиновой игрушки? – вылупив невинные голубые глазенки, почти искренне удивился Степка, старшенький из близняшек. Правда, старше он на пятнадцать минут. Не знаю, зачем ему выдали эту информацию, но пользовался он ей вовсю, вынуждая брата следовать за ним во всех шалостях.
- А если бы я в обморок упал от испуга и разбил бы себе голову об унитаз? Это разве не вред?
- Бред, а не вред! Ты большой и сильный! И в обморок не упал бы! – заявил юный умник, а второй, с таким же с одуванчиком пушистых светлых волос на голове, согласно кивнул.
- Хорошо. Я не упал бы. А тетя Лана упала бы.
- Не упала бы, - снова упрямо заявил Степка.
- Это еще почему?
- Потому что Никита сказал – сработает только один раз. Потом змею отберут и выбросят. А мы хотели на тебе проверить, - с самым ангельским выражением лица терпеливо пояснил он.
- Опаньки! – тут я озадачился. – Значит, я вам подарки привожу, Герцу разрешаю гулять с вами, а вы меня меньше всего любите, получается, раз вам меня не жалко?!
​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Близняшки, не сговариваясь, влезли ко мне на колени.
- Нет, дядь Сень! Ты чо?! Любим! И ты нас любишь! Поэтому и сильно не обидишься. А тетя Лана и так нас не любит, а то вообще будет сильно не любить. А мама с папой накажут. Остаешься только ты! - И снова заискивающие улыбочки.
Железная логика. Кажется, мой воспитательный процесс зашел в тупик.
Но «врагу не сдается наш гордый «Варяг»!
- Хорошо! А если бы зашел Герц? Вы представляете, что было бы? Он бы начал играться со змеей. Вытащил бы ее во двор, таскал бы везде, пока не разорвал бы в клочья. – Я сделал тревожную паузу и увидел прямо-таки работу мысли на двух идентичных мордашках.
- Ну жалко было бы. Так все равно ее больше нельзя было б использовать, все равно отобрали бы?!
- А вот страшно не это.
- А что?
- А то, что Герц никогда не видел змей и не знает, насколько они опасны. И если бы он растерзал игрушечную, то так и начал бы думать, что и все змеи такие же безопасные. И когда увидел бы настоящую, бесстрашно схватил бы ее. А она б его укусила, и ваш любимец умер бы. Теперь понимаете, что значит не думать о последствиях?
Близнецы обиженно засопели. Обещанное Никитой веселье не получилось. Однако детство – это настоящий период гениальности. Незашоренный, не замусоренный ограничениями мозг ребенка способен выдавать намного более креативные решения, чем наш рациональный.
 
- Дядь Сень. Не умер бы.
- Ну если бы вовремя ввели лекарство, отвезли в клинику и все дела.
- Неа, - Петька, обычно немногословный, выдал свое видение проблемы. – Ну зачем собаке человеческий туалет?! Он бы туда просто не зашел!
Вот оно! То, что называется – все гениальное просто. Шестилетний пацан изрек самую глубокую мысль, которую я слышал в последнее время. Мы живем в панцире общественных ограничений, ограничений собственных и зачастую не видим самого простого. Придумываем кучу всяких запретов к тому, что хотим сделать. Почти как «Сама придумала, сама обиделась». Только в варианте «Сам себе запретил и не объяснил».
Это как раз моя ситуация с Ланкой. Я вбил себе в голову, что мы должны дружить семьями и не представлял, что могу сюда ездить один. В баню и на шашлыки с компаньонами я ее брал, если этого требовал формат мероприятия, если собиралась почтенная публика. Выходы на какие-то светские приемы – здесь, само собой разумеется, Ланка – визитная карточка.
И, конечно, сыграл свою роль стереотип из детства. Родители дружили семьями и все праздники проводили вместе, значит, и у меня, насколько это возможно, должно быть так. Видел же прекрасно, что ни друзьям визиты Ланки не согревают душу, ни ей, но… «мышки плакали, кололись, но упрямо продолжали грызть кактус»…
Эта освобождающая мысль с подачи мальцов пришла мне во время последнего визита к Димке. И вот настало время воплотить ее в жизнь. Пока тайком, чтоб избежать «Ты что, меня не любишь? Я что, такая страшная?!», а потом просто поставив перед фактом. И удивительно, насколько легче стало дышать. Может, стоит покопаться хорошенько и еще найти какую-нибудь мелочь, которая, как гвоздь в ботинке, мешает радоваться жизни?
Глава 13
На следующий день мы – я с Герцем и Варвара - поехали к Димке. Говорят, что когда человек удивляется, он продлевает себе жизнь. Я своим друзьям прибавил несколько годков. Увидев Варвару, они, как вежливые кролики, радушно улыбнулись, тщательно пряча бестактный вопрос. А я так по ним соскучился, что решил припомнить каверзу, устроенную близняшками, и не спешил давать объяснения, смакуя их нетерпение, как хороший коньяк.
- Знакомьтесь, Варвара, - представил я няньку Герца.
- Марина.
- Дмитрий.
Тут же прибежали сорванцы и, неотягощенные излишней воспитанностью, тут же взяли девчонку в оборот.
- А ты почему раньше не приезжала?
- А ты красивая!
Но ответы им оказались пока не нужны, потому что они унеслись со скоростью звука, как я позже понял, устаивать тест-драйв «новенькой». А слова «ты красивая» прочно засели у меня в мозгу. Пополнив гардероб, наверно, не только купальником, Варвара рассталась со своими мешковатыми уродующими джинсами и заменила их на светло-голубые, обнимающие ее красивую, как оказалось, попу, как родные. Вместо безразмерной толстовки на ней была темно-синяя майка, открывающая плечи и трогательно выпирающие ключицы.
Я словно только сейчас увидел, во что она одета и как выглядит, и залип взглядом на ее точеной фигурке. Особенно меня зацепили ключицы. Никогда не замечал за собой фетишизма, но взгляд постоянно сползал на эти хрупкие косточки, придававшие ее облику тинейджера некий аристократизм. Наверно так бы выглядела наследная принцесса, сбежавшая из дворца.
И довершала картину разлохматившаяся мальчишеская стрижка. Теперь я полностью осознал, насколько сильно хотят мои друзья услышать объяснения. На их месте я бы точно так переминался с ноги на ногу, потому что вопрос в лоб «Она тебе кто?» даже у меня вызвал бы дискомфорт.
- Варвара следит за Герцем и за домом, когда я в отъезде.
Марина едва сдержала облегченный вздох – статус Варвары автоматически делал ее неопасной, не требующей тридцати трех китайских поклонов. А Димка широко улыбнулся, но не смог спрятать ехидную искорку в глазах.