Опомнись, Филомена!
– То есть донна догаресса написала вам «Пожалуйста», а вы не смогли?
– Мы не поняли, – пропищала Клаудия.
– Прочь, – вздохнул Чезаре, – вы все уволены. Позовите управляю…
Свет померк, я потеряла сознание.
* * *«Нобиле-колледже-рагацце» погрузилась в сон. Отзвучали упреки, вступили в силу наказания, канал обезлюдел, ночные гуляки удалились в центральную часть города. Часы башни Четырех отбили полночь.
– Филомена попала в историю, – сказала Маура.
Карла, сидящая на подоконнике, ничего не ответила. Панеттоне была права. Нарушительниц, как они и предполагали, заперли в спальне, посулив наутро жестокие кары. Все могло быть еще хуже, но несчастье, случившееся с директрисой, несколько отвлекло срочно вызванных в школу учителей. Сестра Аннунциата упала с лестницы, и ее увезли в городской госпиталь, вправлять вывихнутое плечо.
– Уверяю тебя, – говорила подруге синьорина да Риальто, – монашка сама натерла жиром эту треклятую ступеньку. Я ее за этим застала! Натерла, потом заметила меня и отвлеклась, забыла. Поскользнуться мог кто угодно!
– Капитанша обвинит нас.
– На нас теперь все навесят.
– Но зато никто даже не поинтересовался, где синьорина Саламандер-Арденте.
И здесь Маура произнесла ту самую, оставшуюся без ответа, фразу.
Девушки помолчали.
– Надо что-то делать. – Блондинка села на постели. – Вдруг на Филомену напала Паола?
– Голубка вернулась раньше нас, – возразила Таккола. – Ты же видела, как она хлопотала вокруг директрисы.
– А твой кузен?
– Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой, – вздохнула Карла. – Чезаре для девиц безопасен. То есть я имею в виду, в том, что не касается девичьей чести. Но тут Филомена, я уверена, ему не уступит, прикрывшись любовью к Эдуардо, как щитом. Боюсь, Маура, что в рыжую головку нашей Львицы могла запорхнуть мысль посетить палаццо Мадичи. Эх, не нужно было отпускать ее одну.
Синьорина Маламоко решительно встала.
– Нужно проверить.
– Не позволю! – Синьорина да Риальто вскочила с постели и широко развела руки. – Мы уже один раз разделились. И что? Филомена пропала. Еще и твоей потери, Карла, я не переживу. Пойдем вместе.
– Панеттоне, булочка моя, я пролезу в те щели, в которых ты застрянешь.
– Значит, выбирай щели побольше.
– Если мы попадемся…
– Ах, Карла, нам нечего терять. Мы и так будем виноваты во всем, хоть в потопе, хоть в пожаре.
– Два месяца до выпуска.
– Меня возьмут замуж и без диплома, а ты…
– Останусь старой девой и буду нянчиться с твоими пухлыми детишками?
– Эх, жалко, что у меня только один брат и его я уже пообещала Филомене. Хотя… Тебе нравится Эдуардо?
– Ни в малейшей степени, – заверила Карла и выдвинула из-под своей кровати сундук. – Нам понадобятся маски.
– А как мы выйдем?
– Как те, кому нечего терять, – хихикнула синьорина Маламоко и протянула подруге белую маску Дамы.
Маура с удивлением наблюдала, как из сундука появляется связка отмычек, черный, за ним белый плащи, треугольная шляпа с плюмажем, трость.
– Ты переоденешься мужчиной?
– Можно и так сказать. – Синьорина Маламоко набросила поверх своего обычного черного, с высоким, до подбородка, воротником платья мужской плащ, надела на голову шляпу, а на лицо – напоминавшую кошачью морду Ньягу [1]. – Я готова, булочка, поторопись.
Отмычка в замке провернулась без звука. Обе отмычки, в обоих замках. Девушки вышли через парадный ход.
– У тебя припрятана гондола?
– Маура, ну как, по-твоему, возможно «припрятать» гондолу? – фыркнула Карла, запирая за ними двери.
Она отрывисто свистнула, всматриваясь в темноту канала, и вскоре послышался плеск весла.
– Нас заметят, абсолютно точно заметят. – Белоснежные перья над маской трепал ветерок. – И накажут.
Карла наклонилась к подруге:
– И куда подевалась наша отважная малышка? Если решила идти, иди до конца, – голос ее из-под кошачьей личины звучал хрипло и глухо. А потом синьорина Маламоко продолжила обычным своим тоном: – Некому за нами следить. Директриса в госпитале, прочие учителя остались с ней, капитанша синьора Ванессо храпит в своей спальне, сюда даже слышно. До рассвета, когда у площади Льва начнут собираться зеваки, мы успеем вернуться.
Синьорина да Риальто помолчала.
– Пообещай, что, если Филомена откажется от Эдуардо, ты попробуешь проникнуться к нему чувством.
Девушки уже садились в гондолу, и синьорине Маламоко, качающейся от хохота, грозило падение в воды канала.
У причала палаццо Мадичи гондольер заартачился. Место он считал поганым и ожидать, пока его странные пассажирки закончат свои делишки, не желал. Маура сняла с пояса бархатный кошель.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.