Пепельный восход (СИ)

— Как ты меня назвала, шваль!? Я размозжу твою поганую голову об этот пол!
Ресарж бросился на девушку. Он бил ее гардой меча в его левой руке, с каждым ударом приговаривая:
— Ты никто! Ничто! Пустое! Пустое место! Ты ни на что не способна. И никогда не будешь!
— ХВАТИТ! — взрыв отбросил ресаржа к стене. Его левая рука со все еще зажатой в ней рукояткой меча валялась в углу зала, а правая кисть оказалась прямо у ног вбежавшего доктора. Лицо ресаржа слегка горело пурпурным пламенем. И повсюду распространился запах обугленного мяса.
— Медик, — прохрипела Тала и упала в обморок.
*************
— Разве это честно!? Честно?! Она покалечила меня! Изуродовала! И за это ей дали все! Все, к чему другие стремятся годами! А ей повезло такой родиться! Родиться поганым магом! И вот тебе статус рекрута-тирана. Вот тебе майор, готовый вылизать с ног до головы. Вот тебе отдельная каюта и право заниматься вместе с НАСТОЯЩИМИ воинами. Я десять лет добивался всего этого! — крики ресаржа наполняли его каюту и явно были слышны в коридоре, но никто не обращал внимания. Пусть себе глотку дерет.
— Несправедливо! Ужасное преступление, за которое нужно карать, а не поощрять! — слова собеседника ресаржа раздавались эхом в этой небольшой пустоватой комнатке.
— А эти руки! Они… Они… Неправильные! Ненастоящие! Фальшивка! И ведь похожи! Такие же мягкие… теплые… Но это фальшивка! Неправда! Мне лгут! И ведь эти твари посмели предложить мне боевые протезы! Хотели к моим культяпкам прикрутить перочинные ножики. Будто я ублюдошный головорез. Они хотели еще сильнее меня унизить!
— Они все тебя презирают. Вытирают о тебя ноги. Пора поставить их на место. Пора указать им путь, — голос звучал глухо и слабо, но ресарж слышал все отчетливо.
Он окинул взглядом свою каюту. Кроме ресаржа тут никого нет. И уже давно не было.
— Хм… Напомни мне… Ты кто?
— Я? Твой друг. Единственный, кто поддерживает тебя. Кто тебя не бросил. В отличие от остальных…
Ресарж еще раз осмотрелся. Все еще никого.
Его глаза сильно высохли и болели. Когда он спал в последний раз? Когда в последний раз моргал? Когда в последний раз ел или выходил из каюты? Неизвестно.
После двух недель, проведенных в живительном анабиозе, его выписали из палаты, но оставили на больничном. И с тех пор о нем все как будто забыли. Ни одного посещения за три недели.
— А где ты?
— Здесь… Рядом…
— Хм. Я тебя не вижу.
— А это важно? Разве тебе нужно было видеть эту наглую девчонку, чтобы одолеть ее? Даже повернувшись к ней спиной, ты всегда знал, где это ничтожество. И всегда ее одолевал! И тогда бы одолел, если бы не ее жульничество. Она повела себя бесчестно! Недопустимо!
— Так и есть!
— Пора указать ей ее место! Пора указать ей путь!
— Да!
Ресарж вскочил с кровати и бросился к своему мечу, лежавшему на столе напротив него, но стоило ему встать на ноги, как он тут же повалился вниз. Сил не хватало даже на то, чтобы стоять.
Он кряхтел и барахтался на полу, как младенец, не умеющий даже ползать. А его стоны походили скорее на скуление дворняги, умирающей с голоду.
— Я не могу… Нет сил…
— У тебя больше сил, чем когда-либо было. Позволь помочь тебе. Мы сделаем это вместе. Вместе накажем эту наглую девчонку. Ты хочешь этого?!
— Хочу! — голос был прав. Ресарж слегкостью поднялся и взял один из своих кинжалов. Раньше он бы никогда не оставил второй валяться в каюте, но теперь тот был не нужен. С новой силой ему хватит и одного клинка.
Ресарж вышел в коридор и стремительным шагом направился на поиски своей обидчицы.
Каждый им встреченный считал своим долгом осмотреть несчастного с ног до головы. Некоторые делали это с ужасом, некоторые — с отвращением, некоторые — с жалостью. И этот последний тип взглядов бесил ресаржа больше всего, так что он не выдержал и начал раскидывать всех встречных, удивляясь тому, как легко у него это выходит. Голос точно был прав: у ресаржа еще полно сил!
Но вот его везению пришел конец, и на пути мстителя встретился офицер. Разумеется, он остался не в восторге от игры в мяч собственным телом. Находясь в патруле, офицер был вооружен мечом и табельным пистолетом. Второй он вытащил из кобуры и бросился вдогонку за ресаржем.
 
На призыв патрульного задержать нарушителя порядка откликнулись двое тиранов, о чем быстро пожалели. Первого ресарж молниеносным движением вспорол снизу вверх, от паха до подбородка. Ко второму он применил прием, ранее не присутствовавший в его репертуаре. Ресарж укусил его за горло. Рана оказалась пустяковой, чего нельзя сказать о яде, скатившемся с зубов безумца.
Тиран бросился за помощью, но не успел сделать и пары шагов, как начал выхаркивать куски собственной плоти. Спустя еще пару секунд кислота разъела его горло и живот. Еще через секунду он был уже мертв.
Опешив от увиденного, офицер встал как вкопанный, но, собравшись с духом, все же бросился вдогонку, сняв пистолет с предохранителя.
"Почему я укусил его? У меня ведь был кинжал. Это так странно. Это так здорово!" — от этой мысли он рассмеялся. — " Но куда же я иду? Я ведь не знаю, где она? "
— Ты знаешь. Просто иди.
— Хорошо, друг. Я иду! Я бегу!
И вот он увидел ее. Эту мелкую мразь. Эту никчемную, ничтожную тварь.
Она шла впереди с каким-то идиотом, не догадывающимся, какая она мразь! И она шла спиной к нему, желая продемонстрировать, как ей плевать на ресаржа! Как она его не боится! Такой наглости он не стерпел.
Одним ударом руки безумец пробил Дмирисом обшивку стены и отправил его в компанию энерготруб.
Тала же, услышав шум позади, рефлекторно отпрыгнула и начала доставать собственный меч, оставшийся при ней после тренировки. Но у нее не было шансов успеть. Вдруг прозвучали выстрелы. Патрульный пять раз нажал на курок. Все точно в цель. Каждое попадание оставило четкое отверстие после себя как в ресарже, так и в пластиковой обшивке коридора. Но Проклятого Вериси так просто не убить.
Ресарж за пару мгновений добрался до офицера, который уже успел достать личный клинок. Кинжал был выбит из рук проклятого, но делу это не помогло. Голыми руками ресарж схватился за меч и разбил его на две части, вырвав обе из рук патрульного. Затем он всадил осколки клинка в тело несчастного.
Разобравшись с закуской, проклятый вернулся к основному, но уже доставшему меч блюду. Талиса ждала его в боевой стойке. Безоружного ресаржа, казалось, это не смущало. Он бросился к ней, но принцесса двумя ударами вновь лишила своего спарринг-партнера обеих рук.
Проигнорировав всю иронию ситуации, ресарж решил использовать свое последнее оружие — челюсти. Он навалился на Талу так, что та не успела сориентироваться и упала на пол под весом проклятого. Меч выпал из ее рук, а она изо всех сил старалась удержать пасть ресаржа подальше от своей шеи, но тот был невероятно силен.
Ровно до тех пор, пока от точного удара мечом по шее голова ресаржа не отлетела дальше по коридору. Никогда еще Талиса не была так благодарна Дмирису.
************
— Надеюсь, Вам не нужно объяснять, что проникновение на крейсер проклятого Вериси является ситуацией чрезвычайной и крайне опасной для всего экипажа?
— Разумеется. Я полностью осознаю всю серьезность положения вещей, монсене ксенол.
— Хорошо, майор. Так как все произошло в Вашей части, я счел необходимым обсудить это с Вами лично, Хорон. — Ксенол говорил спокойно и размеренно, своим привычно мягким голосом. Периодически он поднимал махровые брови либо почесывал свои широченные усы. Закончив фразу, ксенолМанхар Руте достал из кармана портсигар. Такие выдавали офицерам Имперского флота при выходе в отставку. Очевидно, человек, сидящий перед майором, не смирился с пенсией и поступил на службу в частную армию, где умудрился стать ксенолом, т. е. капитаном боевого крейсера. Внутри портсигара красовались три сигареты. Руте достал одну и закурил. Дым был необычного красного цвета — яркая примета папирос, произведенных на Элазии, — истинное сокровище для курильщика. Прочищает память и успокаивает нервы. — Надеюсь, Вы простите мне подобные нарушения устава, но эта ситуация совершенно меня обессилила. За последние сутки я не сомкнул глаз ни разу. Так что для сохранения трезвости разума приходится прибегать к специальным средствам.