Ложь моего монстра (ЛП)

Есть и третий подарок – роскошные часы, которые, как Карина клянётся, не от неё, но она единственная в этом доме, кто достаточно богат, чтобы купить их.
Пока они заняты спором о часах, а Максим называет Карину скромницей, затем Виктор бьёт его, а Юрий ругает его, я выскальзываю из столовой и направляюсь в ванную с широкой улыбкой на лице.
Не хочу сглазить, но я думаю, что этот день рождения удался на славу.
Закончив свои дела, я мою руки и замираю, когда ловлю отражение Кирилла в зеркале. Он прислонился к дверному косяку, скрестив ноги, играя карточкой, которую я сунула ему вместе с карточками других охранников.
— Так это все, что я получаю за грандиозный день рождения, на который ты чуть не сломала ногу, чтобы пригласить меня?
Я позволяю воде стекать с моих рук в раковину в течение минуты, затем поворачиваюсь к нему лицом, вытирая их полотенцем.
— Эта карта может означать многое. Используй это с умом.
— У меня так много карточек. Что, если я потеряю этот особенный подарок на день рождения?
Я ухмыляюсь.
— Перестань быть мудаком. Вообще-то у меня есть для тебя ещё один подарок, но я не могла показать его тебе перед всеми остальными.
Он приподнимает бровь.
— Ещё один подарок? Где он находится?
Я прикусываю нижнюю губу, затем расстёгиваю брюки. Звук шуршащей одежды настолько усиливается в тишине, что я чуть не струсила.
Одним движением я опускаю свои трусы боксёры так, чтобы он мог видеть черные чернила, окружённые краснотой прямо над моей киской.
Кирилл выпрямляется, выражение его лица сменяется недоумением, когда он подходит ко мне, хватает меня за бедро и нежно касается пальцами русского слова.
 Лучик. 
— Черт, — произносит он голосом, полным благоговения. — Когда ты успела это сделать?
— Сегодня утром.
— Когда ты должна была быть с Кариной?
Я киваю.
Он прищуривает глаза и крепче сжимает моё бедро, впиваясь в него пальцами.
— Саша, тебе делал тату мужчина? Ты позволила мужчине посмотреть на то, что, блядь, моё?
— Нет, ты пещерный человек. Это была женщина.
— Имя? Учётные данные? Местоположение?
— Чтобы ты мог причинить ей неприятности? Тогда точно нет. Но в любом случае. Ты не сказал мне, что ты думаешь? Тебе…нравится?
— Мне это нравится. Надо было давным-давно выгравировать на тебе своё имя, но это было бы сделано неаккуратно, ножом.
Я закатываю глаза.
— Ты такой романтик.
— Я знаю.
— Это был сарказм.
— Я знаю, — его взгляд все ещё направлен на татуировку, когда он водит по ней взад и вперёд.
Я такая слабачка. Мне пришлось принять три сильных обезболивающих, прежде чем я смогла позволить девушке сделать мне её. Я никогда больше не сделаю татуировку. Я не могу понять, как Кириллу и другим удаётся наносить целые карты татуировок на свои тела.
— Теперь я хочу увидеть это близко и лично, пока я выебываю тебе мозги, — он хватает меня за руку. — Пойдём
— Нет, — я пытаюсь высвободить руку и терплю неудачу. — Мы не можем.
— Почему бы и нет?
— В твою честь идёт вечеринка, помнишь?
— Тогда вечеринка окончена.
— Кирилл, нет. Всем будет так грустно.
— Это не моя проблема.
— Хорошо, подожди. Подожди! Если ты останешься хотя бы на два часа, я расскажу тебе о своём настоящем дне рождения.
Он приподнимает бровь.
— Один час.
— Полтора.
— Договорились, — он делает паузу. — Когда у тебя день рождения?
— Завтра.
— Неужели?
Я киваю.
Он лезет в карман куртки, затем хватает меня за руку и застёгивает браслет из нержавеющей стали на моем запястье.
— Как...— я замолкаю.
— Он у меня с прошлого года, и я собирался подарить его тебе только тогда, когда ты скажешь мне о своём настоящем дне рождения.
— Ты…носил его при себе все это время?
— Может быть.
О, ничего себе. Я думаю, что моё сердце тает у его ног, пока мы разговариваем.
— На нем изображена снайперская винтовка, — я прикасаюсь к выгравированному изображению, а затем ахаю, увидев надпись на русском языке. — И «Саша»!
— Это также унисекс.
Я обнимаю его.
 
— Спасибо тебе! Спасибо!
Его рука обнимает меня за поясницу.
— С днём рождения, Солнышко.
Слезы застилают мои глаза. Я думала, что больше никогда не буду праздновать свой день рождения, но Кирилл доказал мне, что я совершенно не права.
Я хочу отпраздновать все свои будущие дни рождения рядом с ним.
  20     Глава  
  Кирилл  
    
В моем плане по захвату мира существует одна загвоздка.
Она не мала и не ничтожна, и конечно её нельзя игнорировать. Проблема, однако, заключается в решении, которое я должен использовать, чтобы обойти это препятствие.
Прошло шесть месяцев с момента нападения на меня прямо перед поставкой наркотиков, и с того момента Хуан больше никогда полностью мне не доверял. На самом деле он попросил другого связного внутри Братвы, и Пахан назначил Игоря.
То, что я получил с картелей и что должно было стать моим билетом на вершину, теперь я должен разделить с Игорем, потому что он самый старый и мудрый компаньон Сергея.
История Игоря с Братвой в лучшем случае любопытна. Да, он стар, но он служил под началом двух разных Паханов, которые одинаково любили и ценили его.
Он также тот, с кем им нравится проводить своё личное время, и я уверен, что он использовал это, чтобы дать себе и своей бригаде больше власти.
Ни для кого не секрет, что он – одна из главных причин, по которой Сергей стал Паханом после смерти своего брата. Он мог бы поставить себя на это место, если бы захотел, мой старик и другие проголосовали бы за него, но Игорь ведёт долгую игру.
Он имел в виду наилучшие интересы организации, когда назначал на эту должность другого Соколова, и в результате получил ещё один мощный инструмент – Сергея.
Пахан стареет, и у него уже не такой острый ум, как раньше. Так что угадайте, с кем он советуется, прежде чем принимать какие-либо решения? Правильно с Игорем.
Это мягкая сила, которая продолжает расти с каждым днём.
Однако я почти уверен, что он действительно не хочет быть Паханом, потому что после смерти Николая он объявил, что не заинтересован в этой должности и предпочитает вместо этого предлагать поддержку.
Теперь так же Игорь прочно вошёл в мой бизнес. На самом деле, он занимается моим бизнесом с тех пор, как я вернулся в Нью-Йорк.
Причина этого стала ясна после встречи, которую он устроил для нас обоих у себя дома два дня назад. Охранникам не разрешалось входить внутрь. Только я и он, а позже присоединился и сам Пахан.
Мы втроём просидели там несколько часов. Они изложили свои условия, и я выдвинул свои.
Это были не просто слова, мы должны были подписать контракт кровью, чтобы, если один из нас откажется, он был бы разоблачён перед всей организацией как трус, который не держит своего слова.
По сути, это было бы карьерным самоубийством. Сергей и Игорь, может быть, и старые, но они провели десятилетия в Братве и считают её ценности священными.
Я? Я хочу быть на вершине. Чего бы это, блядь, ни стоило.
Даже если для этого придётся продать свою душу дьяволу. Если я буду на вершине, я смогу поставить этого дьявола на колени передо мной. Я смогу делать все, что мне заблагорассудится, и никто не посмеет причинить боль тем, кто мне близок.
Я сижу за своим столом в клубе, строя десятый карточный домик за последний час.
Виктор сидит напротив меня на диване с ноутбуком на коленях, вероятно, просматривает записи с камер наблюдения. Он любит показывать маленькие ролики охранникам и напоминать им, какие они неряшливые.
Ни для кого не секрет, что они предпочитают Сашу в сравнении с ним. Она сострадательна, более чутка к их нуждам, чем следует, и часто изо всех сил старается выполнять всю работу, если они чувствуют недомогание.