Прости себе меня (СИ)

Девушка осторожно шевельнулась, отдаляясь от Егора, и сдвигаясь к противоположному краю.
Бросила взгляд на настенные часы. Уже девять. А родители? Они знают, что она здесь? Они видели их?
Тонкая полоска света стелилась по полу от приоткрытой двери. А это означало, что в гараже горит свет. Либо его оставил отец, либо Гордеев.
Господи!
Девушка подскочила с диванчика и, немного покачнувшись, схватилась за подлокотник. Тут же оглянулась, замечая как его голова тоже сдвинулась с места. Брюнет тихо закряхтел, а потом нехотя перевёл на неё сонный взгляд.
— Выспалась? — проворчал, руками упираясь в пол и помогая себе подняться.
— Что ты тут делаешь? — зашипела, стараясь не поднимать шум.
Его присутствие раздражало кожу и глаза. В буквальном смысле! Даниэла взвинчено обхватила свои плечи руками и поморщилась, вспоминая, что вчера рухнула на асфальт, сдирая ладони. Но плечи не отпустила. Стиснула пальцы, надеясь, что это прогонит нервозность. Хотя... куда уж там!
— Твой отец задал мне тот же вопрос, — его губы скривила ехидная ухмылка.
— Что? — она вытаращила глаза, понимая, что Гордеев не шутит. — Ты... ты в своём уме?! Что ты здесь забыл?! Тебе мало тех проблем, которе ты уже создал?! Какого чёрта ты не ушёл домой?!
Уже не сдерживала себя. Не просто громко говорила. Она кричала на него, чувствуя как в груди образуется ком.
— Бля... — протянул парень и слегка прищурился, — чего ты орёшь так? У тебя голова не болит?
Казалось, что вся эта ситуация его ничуть не смущает. Скорее, наоборот. Словно такое происходило каждый день. И это нормально: провести ночь рядом с ней.
А голова? Конечно, болит. Стоило ему напомнить об этом, и виски тут же скрутило, а затылок загудел, словно по нему приложились чем-то тяжёлым.
— Ты сейчас серьёзно? — Поумерила пыл и упрямо поджала свой острый подбородок. — Отец? Он что, был здесь?
— Был, — Егор стиснул пальцами переносицу и зажмурил глаза. Собрался с мыслями перед тем, как продолжить: — пару часов назад.
— И? — всё ещё недоумевала. Бесилась от одной мысли, что из него приходится вытягивать клещами информацию. Ну что за кретин?!
— Не хочешь обсудить это за завтраком?
Ему нужно было как минимум пятнадцать или двадцать минут, чтобы проснуться окончательно и рассказать Мухе то, от чего её уже потряхивает. В общем-то ничего криминального, и реакция её бати была вполне спокойной и адекватной. Без лишнего кипиша и выяснений обстоятельств. Он торопился на работу и у него не было на это времени. Так что, задав Егору пару вопросов и получив на них вразумительные ответы, глава семейства покинул Мухину мастерскую, а затем и сам дом.
— Завтраком? — снова? Не слишком ли часто? — Кажется, ты говорил, что оставишь меня в покое. Или я ошибаюсь?
Девушка тряхнула головой, избавляясь от назойливого и раздражающего касания волос к щекам. Рвано заправила пряди за уши и сложила руки под грудью.
— Остались некоторые нюансы. Забыла? — снова эта гадкая ухмылочка, — думаю, есть моменты, которые нам нужно обсудить.
Повторил её движение и точно так же сложил руки на своей широкой груди. Слегка задрал голову, и на миг он показался ей ещё большим великаном. Дани заскрипела зубами, пока обмозговывала сказанные им слова. Вскинула подбородок, но выше от этого не стала. Чувствовала себя рядом с ним беззащитной козявкой. Пылью на мебели. Проведи он пальцем: и она исчезнет. Он разотрёт её между шершавыми подушечками и не оставит и следа.
— И ты удалишь всё, что у тебя осталось. — Слегка дёрнувшись, выставила перед ним указательный палец. — При мне. Всё, что есть.
Егор пару секунд молча смотрел на её тоненький пальчик. Красный ноготок привлекал внимание. Словно конфетка или ягодка. Хотелось обхватить его попробовать на вкус. Коснуться языком и сорвать тихий стон с её губ...
Блять... Так сильно хотелось. Её. Снова.
— Значит, я сейчас иду к себе, — нехотя произнёс. Уходить совсем не хотелось. — Приму душ и захвачу с собой ноут. Через полчаса. Я позвоню.
 
Даниэла открыла рот, но слова не успели сорваться с губ. Ахнула, когда Егор всё же сделал то, о чём молчал. Одной рукой вцепился в её локоть, а второй сжал тонкий пальчик, грозящий ему расправой. Дёрнул на себя, привлекая ближе девушку. И, наплевав на её яростное шипение, обхватил губами фалангу. Слегка прикусил, я затем языком обвёл вокруг него. Всасывая в рот, как когда-то это делала она. Здесь же. Именно в этой мастерской...
— Придурок, — тихо выругалась и попыталась оттолкнуть его.
Вызволила палец из тёплого плена и тут же почувствовала свободу. Он отпустил её локоть и, усмехнувшись, отвернулся от Даниэлы. Со спинки стула стянул свою ветровку и, больше не оглядываясь, отправился на выход.
— Полчаса, Муха! — добавил напоследок, — и, — всё же бросил на неё пронзительный взгляд, — я предпочитаю на завтрак сырники... ты же помнишь?
...
Не успела Дани переступить порог, как тут же застыла, сталкиваясь нос к носу с мамой. Замешкалась, пряча глаза и глупо улыбаясь...
— И? — произнесла мама, позволяя Даниэле обойти себя. Сразу почувствовала характерный запах. Амбре, от которого защипало глаза.
— Доброе утро, — девушка отошла на несколько шагов и, скинув с ног туфли, повернулась, — мам...
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? Или объяснить?
Дани виновато потупила взгляд. Поджав губы, она искала ответы в своей сейчас совсем не светлой голове...
— Даниэла?! — Марина произнесла громче имя своей дочери, привлекая к себе внимание, — что за выкрутасы?! Ты хоть понимаешь, что мной творилось, когда я не обнаружила тебя в твоей спальне?! Ты просто ушла втихаря?! Никому ничего не сказала?!
— Мам, — протянула девушка, чувствуя за собой вину, — но ведь всё же в порядке...
— Твой телефон был выключен! Ты в своём уме?! Если бы не свет в гараже, меня бы уже ногами вперёд выносили!
Дани молчала. Понимала, что её отчитывают не просто так. Она поступила опрометчиво и глупо. Она знала, как родители относятся к подобным выходкам. Хоть она и не маленькая, но родительское беспокойство никуда не денется. Ни после того, что случилось в далёком детстве. Это на подсознании. Это опыт. Это понимание, что беда может постучать в дверь в любой момент. Какой бы светлой и безмятежной не была твоя жизнь, это может случиться с каждым. Это происходит так быстро. Так неожиданно. Ты даже не заметишь.
— Прости, мам, — Дани качнула больной головой, — прости. Простите, пожалуйста.
— Мы с тобой вечером поговорим обо всём. Ясно? — Теперь пальцем размахивали перед лицом Даниэлы. — И про то, как ты молча ушла в ночь; и про то, в каком состоянии ты вернулась. И про Егора...
На имени Гордеева она сделала особый акцент. С нажимом. Будто предупреждала, что по поводу этого ползучего гада, будет особый разговор...
Дани тяжело сглотнула ком, стоявший в глотке. Ощутила дрожь в ногах. И боль с новой силой сдавила череп.
— Я поняла, — кивнула, отводя взгляд в сторону.
Туго соображая, Дани всё же поняла, что родители просмотрели камеры. Скорее всего. Иначе откуда им знать, в каком состоянии она вернулась домой?
Мама больше не произнесла ни слова. Сгребла с тумбы ключи от машины и вышла за дверь. А Даниэла, простояв возле лестницы пару минут, всё же решила подняться к себе.
Зашла в свою спальню и, покосившись на своё отражение, скривила лицо. Выглядит она паршиво. Ужасно...
Дани опустилась на край кровати и устало провела кончиками пальцев по светлому покрывалу. Рюкзак бросила на пол и покосилась на свои ноги. Светлые брюки были выпачканы. Да... она ведь вчера упала... чёрт!
Ладони?
Девушка взглянула на них. Непонимающе захлопала ресница, глядя на йодовую сеточку на на коже.
Что?.. Да быть такого не может!
  
Глава 49
 
Эту паранойю нужно просто пережить. Не акцентировать на этом своё внимание. Не заострять. Не дёргаться от каждого шороха и не ждать подвоха там, где его нет.