Темное сердце (ЛП)

Доммиэль на мгновение замер, когда мой палец прижался к звезде, его живот напрягся в ответ. Затем он продолжил вытирать меня насухо. Мое тело все еще парило в сюрреалистическом месте, пар из душа просачивался через освещенную свечами комнату.
— «…возьми его и раздроби на маленькие звезды: тогда он лик небес так озарит, что мир влюбиться должен будет в ночь и перестанет поклоняться солнцу».
Его игривая улыбка вернулась, когда он продолжил вытирать мое плечо и другую руку.
— Значит, мы — трагедия Шекспира, не так ли?
— Что? Нет, — я соединила звезды на его животе пальцем, отметив, как он содрогнулся и напрягся под моим прикосновением. — Как и Джульетта, я просто говорю тебе, каким красивым я тебя считаю.
Его покрытый шрамами глаз дернулся, но он еще не сделал попытки поднять повязку с пола душа.
— Еще раз. Трагедия. Но это, наверное, правильно.
— Я так не думаю.
Он стоял на коленях, вытирая мои бедра и глядя вверх.
— Мы точно не комедия, ангел.
— Нет.
Я усмехнулась, жар румянца пополз по моей шее. Он улыбнулся шире, запечатлев нежный поцелуй чуть ниже моего пупка, затем встал, отбросив полотенце в сторону. Быстрым движением он поднял меня на руки, как жених нес свою невесту. Я взвизгнула от неожиданности и рассмеялась, когда он отнес меня обратно на кровать.
— Ну, я скажу тебе одну вещь, — пророкотал он, прежде чем рухнуть на кровать и на меня сверху.
— Какую? — спросила я, покачиваясь так, чтобы мои крылья легли ровно, убирая его мокрые локоны с лица, желая увидеть его. Всего его.
Напряженность его взгляда, даже с одним глазом, пронзила меня насквозь, заставив затаить дыхание.
— Что, Доммиэль? — прошептал я.
Он прошелся взглядом по моему лицу — по лбу, по щекам к подбородку, ко рту и обратно к глазам.
— Ты заставляешь луну «болеть, бледнеть от огорченья», — он провел своими губами по моим, вдыхая мой воздух. — Она — ничто рядом с тобой, — скольжение языка внутрь, прикосновение к моему собственному, а затем отстранение. — Солнце — ничто рядом с тобой, — он облизал мою нижнюю губу, затем верхнюю. — И печальные маленькие звезды тоже. Все гребаные самозванцы.
Он переместился между моих ног и снова оказался внутри меня. Медленно и легко. Я втянула в себя воздух.
— Ты — изначальный свет, Аня. Ярче, чем они все.
Я закрыла глаза, еще одна слеза скатилась, зная, что я действительно и полностью потеряна для любой другой преданности, кроме как для Доммиэля.
Глава 15
Доммиэль
Мы стояли у таверны в маленькой немецкой деревушке в горах Эрцгебирге. Деревня была отрезана от мира, а, следовательно, она была в большей безопасности от продолжающейся битвы потусторонних сил. Люди сновали туда-сюда, даже в глубоком снегу, и все они вопросительно и с ненавистью смотрели на меня и Аню.
Странно, но они не побежали и не позвонили в колокол на площади, сообщая, что прибыли монстры. Это была такая старая деревня, где можно было ожидать появления толпы с факелами и вилами.
— Ты уверен, что это то самое место? — спросила Аня.
Я взглянул на ее настороженное выражение лица, пока она осматривала улицу. После нашего третьего и последнего обжигающего раунда секса мы задремали. Когда мы проснулись, я был тихим, чувствуя себя неловко от общей близости. К сексу я привык. Интимной близости я выдержать уже не мог. Никогда не приходилось сталкиваться с таким чувством.
Черт, у меня и раньше были ночные встречи с женщинами. По правде говоря, с несколькими женщинами одновременно. Но секс с Аней обнажил меня. Она обнажила какую-то часть меня, которая, как я думал, была уничтожена предательством моего брата, моим падением с небес, моим приговором к вечному проклятию и, наконец, изгнанием моим собственным видом. Здесь, в темноте, было легче и безопаснее — в одиночестве. Никакого риска, когда вы летели в одиночку.
И все же она заставляла меня тосковать. Заставила меня хотеть. Мне захотелось погрузиться в ее сладкое, мягкое тело и прильнуть к ее светлым, полным надежд идеалам. Это чертовски напугало меня. Вот почему сегодня я держался отстраненно. Холодно. Она заметила. На этот раз я не знал, что делать. Не доверял себе рядом с ней. Поэтому я сосредоточился на текущей задаче, приведя нас в этот отдаленный паб на окраине цивилизации в этом живописном немецком городке, в котором, по-видимому, было тихо из-за своей изоляции.
 
— Это то самое место. Описание Акселя было четким.
— И что теперь?
— Мы заходим, садимся в определенную кабинку и надеемся, что сегодня вечером официантка — подруга Нади.
— А если нет?
— Мы вернемся завтра.
— Я никогда не встречала ведьму-демона, — она посмотрела на меня. — Они опасны?
Я выгнул бровь.
— Очень.
Она тяжело вздохнула, ее холодное дыхание белым облачком повисло в воздухе.
— Полагаю, что она должна быть осторожной в этом отношении, но…
Уже не в первый раз я заметил, как ее брови сошлись почти от боли.
— Но, что?
Она взглянула на меня, пряча пустое выражение лица.
— Я просто хочу поскорее найти Уриэля.
— Я знаю, что хочешь. Пошли.
Я открыл дверь таверны, теплый свет фонарей и свечей пролился наружу. Как я и подозревал, мы были единственными приезжими в комнате, которая не была заполнена, но и не была пустой. Гул голосов сразу стих. Мужчины с суровыми лицами и женщины с плотно сжатыми губами смотрели, как мы входим. Я кивнул, убедившись, что мой зверь хорошо спрятан, мои клыки отступили, а глаза приобрели человеческий оттенок.
Я подошел к дальней стене и сел в кабинку слева, ту, на которую указал Аксель. Аня села напротив меня, плотно прижав крылья к спине. Она создала иллюзию, чтобы эти люди не могли видеть ее крылья, но они все равно чувствовали, что мы другие. Мы явно не были местными жителями.
После того, как мы спокойно посидели и, казалось, не собирались разрывать это место на части и нападать на них, жители деревни вернулись к своим тихим, шепчущим разговорам, пили пиво и ели суп и хлеб.
Через минуту к нам подошла румяная полная женщина с дружелюбным лицом.
— Вы не из здешних мест? — спросила она по-немецки.
— Нет, — ответил я на ее языке. — Мы бы хотели две пинты вашего местного пива.
— У нас есть картофельный суп и суп с ветчиной. Хотите две миски?
Я знал, что Аня, скорее всего, не будет есть, но я хотел, чтобы все было как можно более нормально.
— Да. Мы также хотели бы поговорить с Надей.
Официантка вздрогнула.
— Если это возможно, — добавил я.
— Не знаю никакой Нади, — дрожь в ее голосе говорила об обратном.
— Думаю, что знаешь. Скажи ей, что меня послал Аксель.
Она нахмурилась.
— Не совсем понимаю, о чем вы, мистер. Я принесу пиво и суп.
Она зашагала прочь, оглянувшись через плечо, прежде чем исчезнуть на кухне.
— Ну, — нарушила молчание Аня. — Я не уверена, что мы когда-нибудь встретимся с этой Надей, если это зависит от нее.
— Терпение, ангел.
Ее тонкие пальцы лежали на столе, когда она осматривала комнату.
— Эти люди выглядят так, будто они даже не знают, что за пределами их деревни происходит апокалипсис.
— О, они знают.
— Они счастливчики, не так ли? Изолированные от насилия в больших городах.
Официантка вернулась и поставила на стол две пинты пива.
— Суп скоро будет готов. — Не оглядываясь, она вернулась на кухню.
Аня сделала глоток пива, ее лоб наморщился, прежде чем она закашлялась в рукав. Я и сам выпил. Хорошее, крепкое немецкое пиво. Я вытащил из внутреннего кармана пачку сигарет. Закурив одну, я позволил сере зашипеть по моим чувствам и усилить мою демоническую энергию.
Поблизости не было никаких существ, кроме меня и Ани, сидящей напротив. Местные жители говорили о надвигающейся метели, о запасах продовольствия и о том, как прокормить животных всю зиму. Одна пара в углу говорила о любви. Молодой человек держал девушку за руку под столом. Он хотел, чтобы она пошла с ним домой, несмотря на то, что ее отец говорил, что он недостаточно хорош для нее. Выражение ее глаз говорило, что сегодня вечером она отправится в постель к пареньку, что заставило меня снова взглянуть на Аню.