Что будет дальше (СИ)
— Кто? — Тотсамый.
— Какое имеет значение, кто мне его подарил?
— Это что, секрет какой-то? Такой же, как цветы?
— Артём, ты опять за своё! Ты знаешь, как я не выношу ревность. — он хмурится, но не отпускает мою руку.
— Бывший? — меня это начинает раздражать, совершенно беспочвенная ревность. Я отмахиваю рывком руку и поворачиваюсь к нему лицом.
— Да, тот самый. И я, к твоему сведению, не перестану его носить.
— Почему? — он изо всех сил пытается держать самообладание.
— Потому что он мне нравится, и он давно не имеет никакой эмоциональной привязанности к человеку, который мне его когда-то подарил. — он не стал развивать тему нашего диалога, но я знала, что внутри ему всё же было неприятно. До конца улицы мы обсуждаем успехи Марии в музыкальной школе, и её первое выступление. У меня складывается ощущение, что малышка Мари перестает быть малышкой. Пройдя весь парк, мы садимся в машину, чтобы Тёма отвёз меня домой, где я переоденусь в свой белоснежный костюм. За это лето моя кожа стала очень смуглой, и такой контраст выглядит броско и привлекательно на профессиональных фотографиях. Замечаю, что Артём только что проехал мой поворот домой.
— Ты куда?
— В ювелирный магазин.
— Что? Зачем?
— Купим тебе новый браслет.
— Артём, это просто смешно! Мне не нужен новый браслет.
— Я думаю, что я могу себе позволить, чтобы моя девушка носила украшения, подаренные мной.
— Это слишком глупо.
— В таком случае, ты встречаешься с глупцом. — он начинает нервничать, и предлагает компромисс. — Давай, ты посмотришь любые браслеты, вне зависимости от их ценовой категории. И, если тебе ничего не понравится, то ты будешь носить этот. Хорошо? — я люблю украшения, особенно агаты, символичные моему имени, и просто не могу не согласиться.
— Хорошо.
Вижу на белоснежной сверкающей витрине изобилие браслетов с агами на любой вкус. Мне в глаза бросается браслет глубоко черного цвета, очень похожий на тот, который у меня на руке, только камни по размеру больше. Хочу примерять его.
— Чёрный агат — потрясающий выбор. Символизирует чёткое понимание реальности, обнуляет эмоциональную травму, идеален для сосредоточения и концентрации. — слова консультанта попадают в точку по всем параметрам. Конечно, верить этим магическим свойствам не совсем практично, но в данном случае — я доверяю своей интуиции.
— Смотри, это же тот самый браслет, который у тебя на руке. Конечно, ну прям раскошелился на любимую женщину. — Артём издевательски показывает мне ценник браслета, который в два раза отличался от той суммы, что была на новом браслете. Мне стало обидно. Тотсамый тогда ещё учился и не работал. Купил мне его на последние свои деньги, просто так, без повода. И так волновался, когда надевал мне его на руку, боясь ошибиться с размером. Я обожаю этот браслет, и то, что Артём сейчас произнёс — это просто низко. Я отдаю новый браслет обратно консультанту и выхожу из магазина. Последнее время, я не узнаю этого человека. С каких это пор хороший подарок определяет его стоимость? Так будет рассуждать только, скудный на чувства, человек.
Последнее время ни одного дня не обходится без ссор, это всегда становится первым звоночком к чему-то ещё более худшему, как гром перед наступающей грозой. Всегда тяжело увидеть разницу между тонкой гранью незначительной проблемы, которую можно решить и большого испепеляющего конца для всего живого. Нужно заканчивать выпивать яд замедленного действия до того, как люди становятся хищниками по отношению к душам друг друга. Пока еще целые, пока ещё не умирали, пока мы спали в одной постели, пока не стали главной опасностью друг для друга. Мне правда сложно понять, является ли весомым аргументом признать, что человек не твоя вторая половинка, если вы оба любите друг друга, но у вас что-то не получается. Артём догоняет меня уже почти только у выхода:
— Агата, чёрт возьми! Почему ты всегда уходишь? Абсолютно всегда!
— Ты не оставляешь мне выбора. Или ты хочешь, чтобы я стояла и ждала, пока ты не найдёшь очередной способ сказать какую-то феерическую хрень? — в ссорах я перестаю быть милой маленькой девочкой. Во мне просыпается что-то вроде злого сантехника Фёдора.
— Я погорячился, признаю. Рискуя показаться банальным, скажу, что самая убийственная мысль — знать, что кто-то ещё имел когда-либо место в твоём сердце, и просто хочу стереть любые напоминания об этом. Я понимаю, что это несправедливо по отношению к тебе, но, прошу тебя, прими его, пожалуйста. От всего сердца. — он протягивает мне коробочку, и, право, я не знаю, как мне лучше поступить.
— Артём, в тебе что-то последнее время щёлкает. Я это вижу.
— Ерунда. Прими подарок или я его выброшу.
— Не ставь мне условий! Я крайне снисходительна к твоим поступкам в последнее время. Я понимаю, что сейчас у нас у обоих много работы, но нельзя, Артём. Нельзя становиться зверьми.
— Ты берешь его или нет? — я принимаю коробочку, но не надеваю браслет. Замечаю, что время уже поджимает, а мне ещё нужно сменить наряд.
— Я очень рада, что у тебя наконец-то появился хороший круг общения перспективных людей, с которыми ты скоро встретишься. Надеюсь, всё это — просто остатки той тьмы, которая стремительно из тебя выходит. Что ты будешь делать в Уфе так долго?
— Работать, Агата. И еще раз работать.
— Хорошо, уже жду твоего возвращения.
— Будь на связи, поняла? — я закатываю глаза и целую его на прощанье. Пока я иду до дома во мне бушует какое-то беспокойство. У женщин удивительная интуиция, которая срабатывает исключительно в нужные моменты, но порой она позволяет обнаружить всё, кроме самого очевидного. Прихожу домой и вижу очередную красивую коробочку в бантике. На ней подпись в небольшой открытке «Твоё тело красивее всех платьев на Свете, но это хочу знать только я. Люблю.» Открываю коробку и вижу аккуратно сложенное бежевое платье с изысканным вырезом-лодочка. Удивляюсь, на сколько это платье в моём вкусе. Беру телефон и пишу маме смс, она ещё не вернулась с работы:
«Ты помогла Тёме выбрать платье?». — Артём часто приходит к ней в выходные дни, так как у мамы ненормированный график. Они пьют чай и общаются… без меня. Удивительно, но это полностью его инициатива. Мама всегда даёт ему дельные советы, и мне иногда кажется, что его общение с моей мамой — это не мера для скрепления наших с ним отношений. Это то, чего ему не хватает с Еленой Николаевной.
«Немного помогла. Нравится?»
«Очень.»
Отпариваю гладкое платье и высылаю фото в новом платье Тёме. Я чувствую себя изумительно, но какое-то неприятное чувство не даёт мне покоя в душе. Я вспоминаю свое бордовое платье с рюшами, и мне становится не по себе — нарочно его отгоняю и собираю сумчоку.
За мной заезжают ровно по расписанию, как поезд, Альфит с Мариной. И я в спешке бегаю, как ненормальная по дому, пытаясь найти то ключи от дома, то свою губную помаду, то парфюм. И перед выходом натыкаюсь на новый браслет из агатов. Всё-таки Артём дарит мне очень много подарков. Открываю… но захлопываю обратно коробочку. Выбегаю, переживая, что от спешки подмышки очертил контур мокрых пятен на бежевом идеальном платье.
— Привет, дорогие!
— Ждали тебя, как воскрешение Иисуса.
— Альфит, ну точно уж не ты! — убойный татарский смех заливает всю машину. За рулем сидит Марина. Она недавно купила себе большой красный автомобиль, салон которого пах успехом.
Я начинаю слышать звук приближающейся музыки и выглядываю из окна автомобиля, как меня тут же охватывает волнительное ожидание. Я вижу ослепительный свет прожекторов и красную ковровую дорожку. Деньги находятся там, где их видно, а именно — на этой вечеринке. Все женщины выглядели, словно вешалки для красивых нарядов, за которыми было не видно ни одного лица. Наверное, такие мероприятия— это новый повод выгулять две «П» — платье и пошлость. Но я могу их понять, так как женщины в больших городах постоянно ищут те самые деньги, квартиру и мужа. Иногда последнее автоматически ставит галочку на первые два пункта, поэтому на него делается особый упор. И тогда выходят, уже известные, две «П».