Сёрфер. Запах шторма (СИ)

Боже! Как приятно! Губка мягко и нежно скользит по коже, оставляя за собой вспенённый след. Это похоже не на мытьё, а скорее на лёгкий массаж под струями воды.
— Всех комаров переловил ночью? — хихикаю, снова вспоминая ночную охоту.
Он поднимает на меня глаза.
— Не понимаю, как можно спокойно спать, когда комары докучают!
С глубоким вдохом втягиваю мышцы, под круговыми движениями на животе.
— Мне не докучали, пока ты не появился. Наверное, ты очень сладкий для них, — игриво провожу пальцами по его щеке.
Губка опускается ниже, с лёгким нажимом следует вдоль основания живота, массирует бёдра. Всё это время Кир стоит почти вплотную, слегка нависая телом сверху, но не делает попытки прикоснуться ко мне второй рукой или губами.
— Я тебе фумигатор сегодня куплю!
— Ммм? Ты останешься у меня ещё на одну ночь?
Губка, очерчивая внутреннюю поверхность бёдер, проскальзывает между ног. Я не выдерживаю и, с протяжным выдохом, тянусь к его губам. Но он быстро отстраняется назад, с коварной усмешкой качает головой.
— Если будешь себя хорошо вести. Повернись.
Послушно поворачиваюсь, подставляя спину под более энергичные и дразнящие растирания, когда губка то проскальзывает через бока мимоходом к груди, то опускается на ягодицы, с лёгким нажимом вторгаясь между ними.
— А хорошо — это как? — в томлении мурчу я.
— Я тебе позже объясню. Готово. Теперь твоя очередь, — обхватив меня за талию, мой сёрфер легко приподнимает меня и меняет нас местами.
Протягивает мне губку. Я ненадолго зависаю в его штормящем взгляде.
— Ну? — снова эти глубокие, проникновенные нотки.
Забираю губку и пропитываю её гелем. Запрокинув голову, Кир закрывает глаза, подставляя голову и плечи под тёплые струи воды.
Что ж, эта новая чувственная игра доставляет мне истинное удовольствие!
Взволнованно вздыхаю. Следую губкой вдоль его вытянутой вверх шеи с выпирающим «адамовым яблоком», по рельефным ключицам и покатой линии трапециевидных мышц на широких плечах. Чем дальше, тем больше меня охватывает внутренний трепет: твёрдые бицепсы предплечий; рельефные вены, тянущиеся вдоль сильных рук к запястьям; рельефные линии груди и живота, переходящие в ярко выраженную пирамидальную мышцу; узкие, крепкие бёдра. Сплошной рельеф!
Чувствую на себе обжигающий взгляд. Напряжение разливается приятной тяжестью внизу живота. Но я всё же останавливаюсь в лёгком замешательстве, доведя процесс мытья до основания пирамидальной мышцы и, глядя на напрягшийся от эрекции член.
И как же его мыть?
Вскидываю глаза вверх и сталкиваюсь с весёлыми искорками в глубине глаз. Кир кладёт свою руку поверх моей, обхватывает своё мужское достоинство у основания пенной губкой, медленно и осторожно ведет её вниз, прижимая к внутренней стороне моих бёдер. Шумно втягиваю воздух. Отпускает руку, и я повторяю движение ещё раз. Так же медленно и осторожно. И ещё. Тогда он, резко выдохнув, быстро поворачивается ко мне спиной, облокачиваясь о стену. Замираю с лёгкой досадой внутри и пустой губкой в руках.
— Ну? «Спинку то потри!» — мягким бархатным голосом говорит он, обернувшись с лукавым прищуром в глазах.
Энергично растираю такую же рельефную спину и ягодицы, разглядывая коричневые веснушки на задней стороне плеч. Кладу губку на полку. Провожу по этим веснушкам пальцами, пока пена стекает вниз под струями воды.
Меня никогда до этого не мыл ни один любовник. Так же, как и я, никогда прежде не мыла ни одного. И эта интимная процедура, помимо разливающейся по телу возбуждающей истомы, вызывает во мне приятное ощущение другого уровня близости к нему. Охватывает волна нежности. Я обнимаю его за талию, прижимаюсь, целую эти веснушки. Он чуть вздрагивает и оглядывается, поймав мой ласковый взгляд. Выключает душ. Поворачивается ко мне лицом.
— Пойдем в комнату?
Открывает занавеску, явно намереваясь выйти наружу.
— Подожди! — шепчу я, задвигая её обратно.
***
Я ещё ни разу не ласкала его. Просто отдавала инициативу в его руки, подчиняясь его нетерпеливой грубоватой страсти, ошеломлённая своей бурной реакцией на его смелые прикосновения и требовательные поцелуи, его напором и стремлением доминировать. Но сейчас мне очень хочется доставить ему удовольствие и своими активными действиями.
 
Поглаживая плечи и спину, тянусь к его шее. Нежно прихватываю губами мокрую, упругую кожу, стирая языком капли воды. Он слегка запрокидывает голову, подставляясь под приятные прикосновения. Следую ниже, добавляя лёгкие покусывания зубами, обвожу языком сосок, и принимаюсь увлечённо посасывать, скользя пальцами по рельефному торсу. Его дыхание становится продолжительным и шумным на выдохе.
Опускаюсь ещё ниже, чертя языком короткие диагональные линии на животе. Провожу им по впадинке пупка снизу вверх, становясь на колени, и только сейчас обращаю внимание на тонкий белый шрам на правой стороне нижней части пресса, очень похожий на след после удаления аппендицита. Осторожно провожу по шраму пальцами, нежно целую эту тонкую белую линию, и поднимаю на моего сёрфера игривый взгляд, поглаживая бёдра и ягодицы. Кир прислоняется плечами к стене, наблюдая за мной потемневшими от расширившихся зрачков глазами. Подаётся бёдрами чуть вперёд, и нетерпеливо прикусывает, в ожидании моих дальнейших действий, край нижней губы. Улыбаюсь, нежно обхватывая детородный орган пальцами у основания, и тяну на себя, переходя к более смелой ласке.
Его глубокий вдох и хриплый гортанный выдох, — Уммм!
Он не позволяет мне долго длить эту ласку. Нетерпеливо тянет к себе вверх и, зажав голову между ладоней, требовательно впивается в мой рот.
Раскрываю свои губы ему навстречу, и наши языки пускаются в совместный неистовый танец, а ладони в нетерпеливое путешествие по изгибам тел друг друга. Моя рука случайно задевает рычаг выключателя душа и тот окатывает нас холодной водой. Кир вздрагивает всем телом, я вскрикиваю от неожиданности, отскакивая от него назад, и мы оба заходимся смехом.
— Это был намёк? — он выключает воду, с улыбкой притягивает меня обратно к себе.
— Намёк?
— Что пора переместиться отсюда в постель.
— А, да! Определённо намёк — что здесь скользко и травмоопасно. И … мы ещё ни разу не делали этого в постели.
Он резко отдергивает занавеску. Мы буквально вываливаемся из зоны душа, продолжая со смехом целоваться. Кир, не глядя, тянется за полотенцем и принимается торопливо вытирать мои волосы и тело. Выхватываю полотенце из его рук, начиная так же торопливо вытирать его. Не дожидаясь пока я закончу, мой сёрфер нетерпеливо распахивает дверь, подхватывает меня руками под бёдра, приподнимая и заставляя обхватить его ногами и обнять за шею. Полотенце летит на пол. Губы снова сплетаются в поцелуе. Он несёт меня из ванной на кровать, останавливается у изножья, и мы падаем в постель. При этом, он тут же пружинит на согнутых руках, чтобы не придавить меня весом своего тела.
— Моя ласкава, красива дiвчина, — неожиданно переходя на украинский, шепчет, улыбаясь мне в губы.
Внутри что-то сладко сжимается.
— Я не твоя девочка! — возражаю упрямо, напоминая не столько ему, сколько себе об опасности настойчиво норовящей захлопнуться внутри меня ловушки.
— Моя! Сегодня — только моя!
В его глазах снова неистовствует уже знакомое мне штормовое море, а пятнышко цвета янтарного мёда вокруг зрачка напоминает сейчас остров — единственное пристанище посреди бушующей стихии.
Примечания к главе
 
[1] Галлюциноген — химический агент, который вызывает изменения в восприятии, мышлении и чувственной сфере, напоминающие таковые при функциональных психозах, но не вызывает серьёзных нарушений памяти и ориентации, характерных для органических синдромов. Способствует появлению очень интенсивных эмоциональных переживаний.
[2] Текст песни «Давай просто простим друг друга» группы «Billy’s Band».