Сердцецветы для охотницы
– Мне хватило одной стрелы и пары мгновений, чтобы убить волка. Неужели считаешь, что человеку дать отпор сложнее, чем хищнику?
Яромир поджал губы, стиснул протянутую ладонь в кулак. Руслана не собиралась оскорблять юношу или позорить его перед друзьями. Он сам виноват в своей настойчивости.
– В городе полно дозорных, – слегка смягчилась охотница. – Если что-то случится, мы тут же на помощь позовем. Все хорошо будет.
К облегчению Русланы, Яромир возражать больше не стал. На площади все распрощались и пошли каждый в свою сторону.
– Ловко ты Яромиру от ворот поворот дала! – рассмеялась Богдана, когда они покинули площадь и оказались на дороге, бегущей по дворам меж теремов. – Только не пожалеешь ли о своем решении?
– С чего бы это? – повела темной бровью Руслана.
– Яромир – завидный жених. Я бы, может, сама ему глазки построила, но он ни на кого, кроме тебя, и смотреть не желает.
Слова должны были польстить Руслане, разбудить в ней ревность и спящие чувства, но она лишь пожала плечами:
– Не мил он мне. Напористый, упрямый, порой слишком грубый.
– Не грубый, а строгий! – вступилась за Яромира Богдана. – Это ведь хорошо, когда мужчина как богатырь. За ним, как за каменной стеной будешь.
– Лишь бы стена не стала каменной клеткой, – шепнула Руслана под нос, но подруга ее не услышала.
– Ты ни попытки себя очаровать не даешь Яромиру!
– А ну цыц! Ты вообще на чьей стороне? – Руслана шутливо толкнула Богдану плечом.
– Вот увидишь, когда на твоем окне Яромир найдет сердцецветы, совсем иначе на него смотреть станешь! В этом году он впервые снег встречать собрался.
Больше Руслана спорить с подругой и судьбой не хотела. Если слова Богданы обратятся в быль, то Руслане придется пойти с Яромиром под венец. Никто ее «не хочу» и слушать не станет.
От этих мыслей стало зябко, точно Руслана шла по осеннему Хрусталю не в подбитом мехом кафтане, а в легком сарафане. Она стянула с шеи платок, надела его на голову и притихла, до самого дома больше не проронив лишнего слова. Руслана вполуха слушала, как Богдана мечтательно делилась – этой зимой она надеется увидеть алые цветы на своем окне. Правда, от кого они будут, подруга еще не определилась, но это ее не слишком заботило. Коли уж кто-то сужден ей, то и беспокоиться не о чем.
– Судьба поможет сердцу прозреть, – Богдана ласково улыбнулась подруге, когда они оказались на распутье. Одна тропинка вела к дому Русланы, другая – к калитке, за которой родные ждали Богдану. – Я этого нам обеим желаю.
* * *Когда Руслана вошла в дом, стол уже был накрыт. В центре его стояло блюдо с уткой, запеченной в клюкве и травах. Моймир сидел во главе стола, а мать Русланы, Бояна, хлопотала, разливая чай из облепихи.
– Что-то празднуем? – стягивая теплый кафтан, поинтересовалась Руслана. Она с наслаждением вдохнула ароматный запах. Пахло вкусной едой и домом.
– Добрую охоту накануне зимы. – Бояна как раз закончила с чаем и опустилась за стол, по правую руку от мужа. – Слышала, что мельник сегодня утром вихрей на границе леса видел.
– Вихрей? – Руслана оставила кафтан в сенях и прошла к столу. – Еще зима не пришла, а духи бури уже поджидают…
– Где вихри, там и снег, – верно подметил Моймир и первым принялся за ужин. Женщины последовали его примеру, но аппетит у Русланы резко пропал.
Неужели уже завтра?..
– Зима суровая будет, раз вихри так рано явились, – матушка Русланы взволнованно покачала головой. Полной рукою стянула с русых волос простой домашний платок. – Но я верю, что не одних морозов нам нынче ждать стоит.
Руслане показалось, что она откусила слишком большой кусок утки. Мясо застряло в горле и, несмотря на ароматные приправы и кисловатую клюкву, ощущалось совсем безвкусным.
Завтра. Все точно случится уже завтра…
Эта мысль проскочила с такой ясностью, что перед внутренним взором Русланы четко предстали алые цветы на мягкой снежной подушке. Она моргнула, и видение растворилось. Вместо снега перед ней была белоснежная скатерть, а вместо сказочных бутонов – рубины ягод на блюде.
– Надеюсь, это будет Яромир, – матушка едва не светилась от счастливого предвкушения. – Такой хороший парень! Рукастый, сильный, работящий!
Руслана с трудом проглотила мясо, кашлянула невольно. Родительские глаза тут же обратились к ней.
– Может, и не будет никаких цветов, – с делано скучающим видом Руслана пожала плечами. Матушка на то лишь отмахнулась:
– Сердце мое чует, Руслана, – скоро под венец пойдешь.
Руслана взглянула на отца, но не смогла найти в нем успокоительной поддержки. Моймир ничего не говорил, и даже глаза его хранили молчание – такие же синие, как у Русланы, сейчас они были точно окутанное тайнами вечернее небо. Похоже, отец сам не знал, чего желает больше – передать дочь в новую семью или еще на какое-то время оставить в родном доме.
– Я вижу, что ты боишься, – мягким, словно сено на полати, голосом заговорила Бояна, – но это пустое. Сватанье, венчание – это всегда волнующе. Но, Руслана, дочка, ты уже взрослая…
– Знаю.
– Так положено.
– Понимаю…
– Не хочу, чтобы ты старой девой осталась.
Руслана ясно представила, как о ней начнут шептаться, если она еще пару лет протянет с замужеством. Хрусталь – небольшой город. Слухи ползут быстро и надолго цепляются к человеку, точно репей. Руслана не хотела быть темой для дурных пересудов, потому что знала, как они способны менять жизни.
– Я и не собираюсь старой девой оставаться, – нахмурилась Руслана. – Просто… Первый снег может не подарить мне сердцецветов.
Матушку должны были бы огорчить такие слова, но та не смогла сдержать улыбку. От нее Руслане стало еще больше не по себе. Ощущение, что от нее скрывают какую-то тайну, зудело, обжигая кожу крапивой.
– Матушка?..
Моймир отложил ложку, скрестил руки на груди. Тревога усилилась, и Руслана взволнованно уставилась на мать.
– Я слышала, – начала та довольно, – Яромир свататься будет.
– Но сердцецветы…
Бояна махнула рукой, обрывая дочь на полуслове.
– Что с цветами, что без них – он придет за тобой, Руслана. Знала бы ты, как я была счастлива, когда этот слух до меня донесся!
Дальше все будто подернулось туманом. Восторженные рассказы матери, ее мечты о пышной свадьбе, о внуках… Руслану замутило. Она хотела бы семью, но не с Яромиром. Он не тот, кто ей нужен. Не тот!
– А ежели я буду против?
Матушка пораженно притихла. Казалось, она не верила своим ушам.
– Как ты можешь быть против? – изумилась Бояна, и ее полное лицо мигом вытянулось от удивления. – Или же тебе кто иной по нраву?
Родители ждали ответа, внимательно следили за Русланой. И она хотела бы кивнуть, назвать имя… Но не было никого. Никого, кто ей нравился. Никого, кто мог бы ее спасти.
– Нет, – признавая поражение, Руслана опустила голову. – Но я могла бы найти кого-то. Я могла бы…
– Твои ровесницы уже детей нянчат, а ты все тянешь, все по лесам бегаешь! Уже все в Хрустале об этом говорят! Знаешь, что тебя лесной девкой считают?
Моймир растерянно почесал бороду, не решаясь посмотреть на дочь. Руслане вдруг показалось, что она испытала его боль как свою. Отец всегда желал ей добра, шел на уступки, учил стрелять из лука, охотиться, находить дорогу в лесу и задабривать духов.
А теперь все это играло против них.
Руслана знала, что некоторые считают ее странной. Но чтобы лесной девкой… Это ведь неправда! Боровой ее не похищал, колдовать не учил. Да она даже не видела хозяина леса никогда!
– Да и, подумай, – прерывая полные возмущения думы, сказала матушка, – разве сможешь найти кого-то достойнее, чем Яромир?
– В городе полно юношей, – мрачно буркнула Руслана.
– Но не все они достойны тебя. А я не позволю, чтобы ты…
Бояна прикусила язык, потупила взгляд в тарелку, где остывало мясо. Руслане не стоило продолжать разговор. Нужно было покорно кивнуть, уйти. Но охотница спросила: