Орлы или вороны (СИ)

— Буду ждать. Блин, ну вот что с ней делать… — Он доел шашлык, убрал за собой одноразовую тарелку, всё свернул и бросил в мусорник. Посмотрел время на телефоне — седьмой час. «Всё, можно пробовать совершать следующую кражу», — подумал Виктор и уже в третий раз направился в сторону «Южных врат».
Остановившись недалеко от входной двери, опёрся спиной о стену и сделал вид, что копается в телефоне. На самом деле мысленно заглянул внутрь помещения. Там никого не было. Входная дверь заперта, но на охрану офис не был сдан. Вероятно, кто-то вышел либо в магазин, либо ещё куда. Тогда, по всей вероятности, этот кто-то может вернуться в любой момент. Ладно, ждать смысла не было, надо заходить. Виктор, затаив дыхание, мысленно увеличил механизм дверного замка. Заглянул в личинку — там всё было просто. Усилием воли поставил все цилиндрики на свои места, освободив поворотный механизм, и уже собирался повернуть свой воображаемый ключ на открытие, как краем глаза заметил движение. Одна из женщин, которых он видел утром, шла к двери, держа в руке ключ. Виктор вернул всё на место и боковым зрением наблюдал за ней. Она подошла к двери, держа в одной руке сумку с продуктами, в другой ключ, открыла дверь и вошла. Виктор ждал. Не хотел рисковать. Опять он видел, вернее, каждой клеткой своего сознания чувствовал, что происходило в офисе. Женщина поставила на стол сумку и прошлась по офису, потом остановилась и стала смотреть в окно. Виктор понял: она кого-то ждет. Почти всё его сознание было внутри офиса, и только малая часть контролировала, что происходит рядом с его биологическим телом. Чтобы не рисковать, он вернулся и снова стал единым целым. Теперь он не знал, что происходит внутри, но зато увидел, как к нему приближался мужчина. Это был тот самый Мовлад. Наяву он выглядел гораздо крупнее, чем показывал его Нуо. Намного выше Виктора, килограммов под сто веса, он смотрелся очень внушительно. Уверенной походкой победителя мира Мовлад шёл к двери своей конторы, ни на кого не обращая внимания. В руке он нёс большой стильный портфель из коричневой кожи. Виктор положил телефон в карман и не спеша направился в сторону, держа дверь в поле бокового зрения. Когда Мовлад жестом хозяина широко открыл дверь, Виктор сделал первый ход, замедлив время вокруг один к десяти. Повисла гробовая тишина, слышался только звонкий сигнал машины на одной длинной высокой ноте. Виктор оглянулся и увидел, что дверь открыта достаточно, чтобы можно было в неё пройти, он замедлил время ещё и ещё. Всё остановилось. В ушах зазвенело от тишины. Он подошёл к двери и мимо замершего Мовлада прошел внутрь. Женщина, улыбаясь, держала в руке бокал, на столе стояла бутылка боржоми. Виктор прошёл мимо дамы, открыл дверь в кабинет, зашёл, моментально прикрыв её за собой. Не надо было им видеть никаких лишних движений. Открыл сейф. Этот сейф был раза в два больше, чем тот, который он обчистил днём. Здесь было много всего. Документы, бумаги, деньги. Виктор судорожно стал перебирать одну папку за другой. Это были договора, счета за оплату, квитанции. Ничего похожего на паспорта не было. Его охватило волнение, и Нуо на груди сразу стал неприятно вибрировать. Виктор остановился, глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки. Попробовал, как в детской игре, холодно, теплее, ещё теплее. Помогло. Он почти на ощупь вытащил несколько папок, подписанных по именам и фамилиям. Одна из них была на Анастасию Вересову, 1987 г.р. Открыл. В офисном пластиковом файлике лежал паспорт. Далее — скреплённые большой канцелярской скрепкой свидетельство о рождении, загранпаспорт, аттестат об образовании и какие-то справки. Достал паспорт, открыл. На фотке Настя, совсем ещё мелкая, четырнадцатилетняя. Сунул паспорт обратно. Открыл загранник — получен совсем недавно. Здесь она была уже постарше, вся такая серьёзная. Настя говорила про фотки. Отогнул файлик. Вот они: крупные, цветные, формата А4. Настя в белом кружевном белье. На другой — совсем голая, пытается прикрываться руками, но тщетно, видимо, фотограф знал, что делает. Она почти вся на виду.
 
Виктор закрыл файл. На полке таких файлов много, штук двадцать, может больше. Открыл шкаф, стоящий рядом. На нижней полке — коробки с офисной бумагой. Взял одну, выложил бумагу. В пустую коробку сложил все деньги, которые были в сейфе, сверху положил все папки с именами девочек. Затем прикрыл всё это несколькими чистыми листами бумаги из принтера. Всё, захлопнул сейф. В азарте или просто от злости забыл даже про отпечатки, стирать не стал. Да пофиг. Вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Подходя к выходу, задержался на пару секунд и посмотрел на Мовлада, их глаза встретились. Тот стоял, подняв ногу, делая уверенный, широкий шаг из дверного проёма в свой офис. Появилось острое желание пнуть того по яйцам или хорошенько вломить по печени, но сдержался. «Я не прощаюсь», — подумал он и быстро вышел из конторы. Сделал несколько шагов, чтобы оказаться на том же месте, где он замедлил время. Держа двумя руками коробку, отвернулся от людей, замерших около двери в супермаркет, остановился. Затем мысленно сравнял своё время с окружающим и почти моментально оглох от шума. Никто не обратил на него никакого внимания. Город жил своей жизнью, все куда-то торопились, разговаривали меж собой, и этот шум был обыденным. Мы просто в суете его не замечаем. Забыв даже про камеры наблюдения, Виктор быстрым шагом пошёл к своей новой машине и уже через двадцать минут сворачивал с проспекта Большевиков на Мурманку. Заправив на Лукойле полный бак бензина, Виктор поставил круиз на сто двадцать, чтобы сильно не выделяться. Если менты остановят и захотят осмотреть, что у него в машине, тогда даже Нуо вряд ли ему поможет. Не хотелось думать ни об ограбленных «Южных вратах», ни о проститутках, документы которых лежали у него в машине. Обо всём этом он подумает завтра. Плевать даже на слабое угрызение совести, что, по сути, машина, на которой он едет, заработана этими же девочками. Просто лёгкая эйфория от того, что всё так гладко получилось. Нет, это не был триумф победителя, да Виктор в этой ситуации и не был победителем, он это осознавал. Проще сказать, он был обыкновенным вором, таким своеобразным Робин Гудом, и это не делало ему чести. Скорее наоборот. Но всё это его волновало меньше всего. Больше напрягало, что по какой-то непонятной причине ужасно хотелось позвонить Насте. Удивительно, но было такое чувство, что успел соскучиться. Как-то давно, ещё в старших классах, он был без памяти влюблён в Машку из соседнего класса, и когда Машка разбила ему сердце, он долго и тяжело страдал. Потом, когда переболело, Виктор поклялся себе, что больше никогда ни в кого не влюбится. Может, потому и не женился до сих пор, что близко к сердцу не подпускал ни одну девушку. Дольше всех прожил с Анной, но и то больше по её инициативе, хотя и расстались тоже с её подачи. Но Анна была другая, её не надо было опекать. Она самодостаточная, знающая себе цену женщина. С такими, наверное, хорошо жить по расчёту. Если обоих всё устраивает, то это будет самый крепкий брак. Возможно, он будет крепким до поры до времени, пока она не найдёт что-то более подходящее.
Настя же оказалась не похожей ни на одну из его предыдущих подруг. Может, в силу возраста, а может, из-за характера она была такая непосредственная, такая открытая и настоящая, что обезоруживала. Виктор бросил взгляд на коробку, лежащую на полу перед пассажирским сиденьем. Потянулся, достал Настин файл, вытащил паспорт. Посмотрел на фотку. Прикольная такая была, смешная и несуразная. Но сейчас из девочки подростка она превращалась в настоящую красавицу. День рождения третьего сентября, через пару недель всего. Убрал паспорт во внутренний карман. Обрадуется. Да ещё эти фотки. Девчонка, конечно, в свои неполные восемнадцать повидала многое. Ну да ладно, что нас не убивает, делает нас сильнее.
Зазвонил мобильный, Виктор улыбнулся: ну вот, легка на помине! Но это была не Настя.
— Виктор? — спросил незнакомый голос.
— Я, — согласился Виктор и с тревогой подумал: «Ну, начинается».