Орлы или вороны (СИ)

  
Орлы или вороны
   
Глава 1
 
Дэвид Мартин 
Орлы или вороны 
Пролог
Мои дорогие читатели, my dear friends! Во-первых, хотелось бы сразу извиниться перед вами за мой стиль изложения. Russian isn’t my nativelanguage и оставляет желать лучшего. Однако, я как мог старался передать стиль общения моих героев, ход их мыслей и разговорную речь. Возможно, это подаётся не всегда правильным литературным текстом, но это улица, дорогие мои, это наш сленг. Молодые люди, о которых пойдёт речь, так или иначе выросшие без родителей, рано повзрослевшие, но, по сути своей, добрые и отзывчивые. Те, для кого слово «друг» — не просто пустой звук, а что-то святое и из приоритетов стоящее на первом месте. Я старался в своей книге минимизировать появление нецензурных выражений, но иногда они всё же проскакивают. Что поделать, некоторые люди не просто используют мат в своей речи, они на нём разговаривают. Читателей с особо нежным восприятием прошу меня понять и простить.
Во-вторых (а может быть, тоже во-первых), я хотел бы поблагодарить всех тех, кто так или иначе сподвиг меня на написание этой правдивой истории. Мою жену, которая была со мной с первой до последней строчки этой книги. Поддерживала меня в моменты творческих провалов, не давая сойти с правильного пути. Моих родителей и детей — за ту любовь, которую я от них испытываю на протяжении всей моей жизни. Всех тех близких мне людей, кто исподволь, порой даже не осознавая, добавил некую изюминку в сюжет. И самое главное, я бы хотел воздать хвалу Создателю за то, что мы с Виктором пересеклись по жизни, за то, что тогда сидели в самолёте на соседних креслах. За этот удивительный, необычный рассказ, который он мне поведал. За все те чудеса, которые мы не замечаем, теряясь в повседневной рутине забот, выживая в этом, не всегда дружелюбном, мире. И в завершение стоит сказать, что все имена, естественно, изменены. Все события являются фикцией, и любые совпадения, скорее всего, случайны. За исключением, пожалуй, самого главного. Но не будем забегать вперёд. Читайте и наслаждайтесь. God bless youall. С уважением, David Martin.
Глава первая. 2 апреля 2005
Виктор шёл по широкой лесной тропинке, справа и слева рос молодняк. Негустая поросль кустарника растянулась на десятки метров. За ней виднелся настоящий хвойный лес. Видимо, когда-то, ещё во времена Советского Союза, эту дорогу накатали лесовозы, потом леспромхоз сгинул вместе с коммунистами, и возить лес из этой глуши стало нерентабельно, да, собственно, строевого леса почти не осталось. Делянки заросли берёзами и кустарником, до ближайшей дороги с твёрдым покрытием — десятки километров. До первого населённого пункта — километров тридцать. «Зато какая тишина! Грибов, наверное, здесь летом, — подумал Виктор, — не унести». При мысли о грибах захотелось есть. Припасов почти не осталось. Последний раз он ел утром, когда свернул с накатанной дороги, вскипятив воду на маленьком складном примусе и заварил крепкий ароматный чай, бросив туда щепотку брусничника. Сейчас уже смеркалось. Голод Виктора нисколько не беспокоил, он специально взял с собой провизии по минимуму, чтобы было легче идти. По пересечённой местности ему предстояло пройти около тридцати километров, потом столько же обратно. Причём обратно будет сложнее из-за тяжёлого рюкзака за плечами. Он невольно усмехнулся. Тяжёлого? Неужели он всё ещё верит в эту чушь? Николас, его попутчик в купе, этот удивительный человек с редким именем и со странной манерой говорить, казался таким ненастоящим и таким нелепым, но в то же время...
Виктор нащупал в кармане холодную пятирублевую монетку, снова усмехнулся и зашагал дальше. Перепрыгивая через лужи растаявшего апрельского снега, он вновь и вновь пытался детально вспомнить, как Николас взял из его рук монетку, медленно и с широкой улыбкой на лице, не делая никаких быстрых движений, так что она все всё время оставалась на виду…
 
1970–1980-е. СССР 
Виктор Ярский родился и вырос в городе Белозерск Вологодской области. Он не помнил своих родителей. Их не стало, когда ему было чуть больше трёх лет. Позже, когда наводил справки, он узнал, что отец был следователем, мама тоже работала на должности в милиции. Их убили, когда они расследовали какое-то громкое дело. Деталей ему так и не удалось узнать. Иногда он пытался напрягать память, и тогда всплывали отдельные фрагменты из детства, очень незначительные. Потом ему уже казалось, что это не воспоминания, а плод его воображения, фантазии.
После смерти родителей Виктор остался жить у бабушки. Она видела только одним глазом и уже была на пенсии по инвалидности, поэтому с опекунством возникла целая проблема. Какое-то время она ходила по судам, доказывая свою состоятельность, потом её вроде как оставили в покое, но полного усыновления она так и не получила. Когда Виктору исполнилось семь лет, бабушка умерла, и его забрали в детский дом. Там он и пошёл в первый класс. Бабушку он помнил хорошо. Она была добрая и в то же время очень строгая, хоть никогда и не ругалась. Он помнил, как один раз (ему тогда было лет шесть не больше) они с другом катались на велосипедах и заехали к другу в гости. Его мама покормила их и спросила, не пора ли Виктору домой. Уже вечерело, и на улице было темно. Он отмахнулся: мол, а мне можно хоть до ночи гулять, типа, я уже взрослый. Почему-то тогда это казалось по-геройски круто. Потом ещё долго сидели, и в конце концов мама сказала им обоим собираться, и все вместе пошли его провожать. Идти было далеко, и когда они добрались до дома, Виктору в первый раз по-настоящему попало. Бабушка подняла всех на уши, его искали все соседи и знакомые. Он никогда не видел её такой расстроенной. Уже гораздо позже он понял, насколько глупо было так себя вести.
Ещё у бабушки был Бог. Она прятала его за дверкой огромного трёхстворчатого шкафа. Виктору несколько раз удавалось мельком увидеть Бога. Это была небольшая дощечка с нарисованным на ней разноцветными красками дядькой. Бога он почему-то очень боялся и старался лишний раз не подходить близко к шкафу. В день, когда застрелили родителей, бабушка в прямом смысле выла волком. Было реально страшно. Она всё время кричала какой-то небесной царице, чтоб вместо родителей забрала её к себе. Тогда, в трёхлетнем возрасте, было непонятно, что за царица может быть на небе. Сразу представлялась властная женщина в белой шубе и в короне, где-то на верхнем этаже кирпичной пятиэтажки. Виктор вспомнил об этом эпизоде много позже, когда подрос. Тот вечер как-то чётко и во всех деталях представал перед глазами. Наконец он понял, какую Царицу Небесную имела в виду бабушка.
Годы, проведённые в детском доме, научили Виктора быть самостоятельным и отвечать за свои поступки. Условия там были жёсткие. Поначалу он попал в младшую группу. Там содержались дети до семи лет, но, бывало, их не переводили к старшакам до восьми и даже до девяти лет. В младшей группе воспитатели больше следили за порядком и старались пресекать всякие ссоры и разногласия. Виктора никто не обижал, он быстро со всеми познакомился и подружился. В старших группах дети чувствовали себя более вольготно, и воспитателям было уже не уследить за всем происходящим, поэтому там выстраивалась чёткая иерархия. Ребята постарше и посильнее сами устанавливали порядки, и любое неповиновение сразу пресекалось физическим наказанием. Когда Виктора перевели в старшую группу, ему исполнилось уже девять лет. За неполных три года, проведённых в детдоме, он уже кое-чему научился, появилась некая хитринка, он чувствовал ситуацию и подстраивался под неё. Такая способность к выживанию. Дети взрослеют гораздо раньше, чем это кажется взрослым. Ярский уверенно влился в коллектив таких же сорванцов, как и он. Хотя не обошлось и без стычек. Пару раз его, как новенького, пытались зацепить сверстники; конечно, подрались и не раз, но потом приняли за своего, и жизнь потекла дальше. Ребята в детдоме были разные, каждый со своим характером и историей, но всех объединяло одно — нехватка родительского тепла, и каждый жил с этим как мог. А куда деваться?