С.М.У.Т.А. (СИ)

- Мертвяков надо бояться, купец. Укусит раз, и себя потеряешь, ничего чувствовать не будешь, вроде и живой, да неживой. Страшно это, видел я их не раз, да больше десятка упокоил. Лучше в бою сдохнуть, чем потом ужасом дьявольским по лесам скитаться. И главное, не осознаёшь ты себя. Ум твой умер, а тело ещё живое вроде. Страшно это.
- Эх, твоя правда, паря. Вот, смотри, чёботы, как раз на тебя.
Из-под прилавка снова были явлены очередные то ли полуботинки, то ли короткие сапоги, но уже больше похожие на ботинки с высоким берцем. И кожа у них была мягче, и подошва на подошву похожая, и в носке пригожи.
- Меряй по себе.
Вадим быстро скинул лапти и сунул ноги в новые чёботы. Обувка немного жала в носках, а в середине была большевата, но это лучше, чем лапти, от которых у Вадима уже образовались ороговевшие мозоли.
- Беру! – и Вадим выложил из кошеля две монеты: полторак и трояк польский.
- По рукам! – и оба расстались, довольные друг другом.
Вадим сразу же переобулся в новую обувь и неторопливо пошёл дальше. Потом вспомнил, что ещё хотел что-то спросить и вернулся обратно.
- А остановиться на постой где можно?
- Так почти у всех можно, деньга каждому нужна. А молодому парню лучше остановиться там, где девок молодых много. Оно, глядишь, и понравится кака.
Вадим промолчал, подумав, что где много девок, там много проблем. А где много проблем, там жизнь хреновая. Торговец правильно понял молчание Вадима и сразу же предложил новый вариант.
- А тогда к Марусе-швее иди. У неё дом большой, да детей полна горница, всех и не прокормить, а для гостя завсегда лучший угол найдётся. Она вона где живёт! – и торговец ткнул пальцем вперёд, указывая путь. – Пройдёшь отсюда три дома, повернёшь за угол, отсчитаешь ещё два дома и увидишь большой дом с резным крыльцом, тот и есть Маруси дом.
Вадим благодарно кивнул и отправился в указанном направлении. Дом в посаде он нашёл довольно быстро. Во дворе играли трое ребятишек, подтвердивших, что он пришёл по нужному адресу. Один из них позвал мать, которая тут же вышла на крыльцо.
- Комнату снять хочу у вас.
Женщина, бывшая когда-то довольно симпатичной, кивнула головой.
- А кто посоветовал?
- Торговец обувью.
- Ммм, столоваться будешь?
- Буду.
- Тогда проходи, цена за день с ночью - деньга цельная. Если завтракать будешь, обедать и вечерять, так ещё полушку добавь, в самый раз будет.
Вадим пожал плечами, с такими ценами он и месяц проживёт здесь без проблем, а дальше видно будет. Надо наниматься к кому или заново в Пустынь сходить, вырыть остаток добра, всё равно пищаль может сгнить, а там и сабли, да и остальное. Но не донести одному. А кого возьмёшь с собою, те и обмануть могут. Надо в Москву шлёпать. Жаль, на коне Вадим ездить не умел, как это полагается приличному попаданцу. Да и автомат Калашникова охолощенный, но рабочий, взять не догадался, ну, да не суть…
Комнатка, в которую его привела хозяйка, оказалась самой дальней и самой, пожалуй, уютной. Огороженная стеной, плетёной из веток, она была мала, но внутри находились и топчан, и табурет. Стола не было, да он и не нужен. Заплатив, Вадим вышел, направившись снова бродить по городу.
Город жил своей обычной жизнью, но всё же, везде чувствовалась настороженность людей. В воздухе витала готовность к любым неожиданностям. Чувствовал её и Вадим, а пока он отдыхал душой, находясь среди горожан. Пусть это было и не его время, и не Москва, но он отдыхал. Погуляв по городу до самой темноты, он вернулся обратно, отужинал и отправился спать, не обращая внимания на возню и крики семерых детей. Сон настиг его быстро и ожидаемо.
На третий день своего пребывания в Козельске Вадим засобирался в Калугу. Пешком идти не хотелось, да и одному путешествовать так себе удовольствие, особенно сейчас. В общем, выйдя на торговую площадь и осмотревшись, он решил ехать вместе с обозом.
Пройдясь напоследок по торговым рядам, Вадим остановился перед лавкой оружейника и решил в неё зайти. Пистоль был с ним, сабля тоже, а вот пороха и пуль у него и не осталось почти, особенно пороха.
 
Лавка была довольно просторной. Лавки, стоящие вдоль стен, оказались насыщены холодным оружием и защитными средствами. Вадим скептически осмотрел разные шлемы, кирасы и щиты. Очевидно, что он себе не мог этого позволить. К тому же, носить шлем или щит для него бы оказалось тяжело. Главное его преимущество в бою — это ноги и ловкость. Убежать было проще всего, а с щитом не побегаешь.
- Что надобно?
- А пищали и пистоли у вас есть?
Ремесленник отрицательно качнул головой.
- Того не держим. Нет мастеров в Козельске, а все иноземные сидят в Москве, даже в Калуге их не сыщешь. У воеводы есть несколько стрельцов с пищалями, да и те уж старые да вымученные. Тебе с этим в Тулу надобно. Раньше был и у нас арсенал хороший, но кончился.
- У меня есть пистоль, нужно подремонтировать его. И порохового зелья с пулями где достать можно?
- Кажи пистоль!
Вадим вынул пистоль и положил его на прилавок перед оружейником. Тот тщательно осмотрел оружие и изрёк.
- Починять и мы сможем, тут работы на полдня, а пороха я тебе продам, да и пуль отольём тебе скоко хошь, свинец у нас есть, под ствол твоего пистоля сделаем.
- Хорошо, сколько возьмёшь за всё?
- Ну, за ремонт, пожалуй, возьму пять копеек, да за зелье пять, и копеечек три за пули.
- Идёт! – они хлопнули по рукам, и Вадим отправился искать себе подходящий торговый караван. Как раз к обеду его оружие отремонтируют. Долго нужной оказии искать не пришлось. За городом ночевали торговцы из Коломны, назавтра они как раз собирались покинуть Козельск и ехать в Калугу, а оттуда уже и до дому.
- А возьмёте ли меня с собою, братия? – обратился Вадим к их старшему, на которого ему указали местные после расспросов.
Коренастый русобородый мужик взглянул на Вадима светло-голубыми глазами и изрёк.
- А откель будешь?
- Литвин я, в Москву треба ехать, а пока хотел бы с вами до Калуги, коль возьмёте.
- Взять-то возьмём, а чем владеешь, что умеешь?
- Писать, читать разумею, да саблей махать могу, да мертвяков упокаивать.
- А и не врёшь ли по мертвякам?
- Нет, почти два десятка уже в Ад низвёл, и чаю, на том и не остановлюсь. Не с руки сейчас. Много их ходит по земле нашей, да других заражают. Страшно мне то, да неча делать, ак воздаст нам Господь за прегрешения наши. Так и защищаться от сей напасти всем миром должно.
- Эк ты заговорил, словно инок проповедь речёт! – удивился мужик.
- Так я с Оптиной Пустыни иду. Мертвяки её всю уничтожили, вот и приходится от беды уходить.
- Да ужжжж. От беды к беде идём, на беде едем. Но неча её кликать, коль мастерство своё знаешь, то вона к кусту иди и сруби его, а я посмотрю.
Вадим пожал плечами и направился к довольно большому кусту жимолости, что уже разросся в небольшое деревце. Подойдя, вынул клыч и примерился порубить деревце. Занёс даже руку, но неожиданно вспомнился Елизар.
«Оружие отрок попусту не обнажай, ветки да палки не руби им, коли на то острая нужда не возникнет. Не для того оно делалось, чтобы палки рубить и о них клинок тупить. Против живого создано. Оружие нужно своё уважать. Как следишь за ним, так и оно тебе и в бою будет помогать, клинок врага своим клинком встречать. А другое, что рубить! Так на то и топор есть, и кистень, и рубилово какое, а сабля гордость воя. А гордость нужно беречь, как и доблесть свою. Понял ли меня, отрок?»
Вадим очнулся от воспоминаний, посмотрел на саблю, отполированную и вычищенную своими руками, и спрятал её обратно в ножны.
«Спасибо тебе, Елизар, за науку и за заботу, пусть земля будет тебе пухом, а в Раю вечная жизнь!» - мысленно прошептал Вадим.
Ещё раз взглянув на куст, что надобно было показательно срубить, он нехотя достал кистень и, размотав гирьку на железной цепи, стал усиленно раскручивать её в воздухе.