Угольный король (СИ)
Наверное, со стороны я была похожа на черепаху – так сильно приходилось вытягивать шею, чтобы рассмотреть людей, которые пока еще были всего лишь маленькими черными точками вдали. Приехала ли мама? Этот вопрос волновал меня больше всего, заставляя сердце сжиматься одновременно и от полудетского стыда ребенка, обманувшего своего родителя, и от радостного волнения, что бывает лишь в преддверии встречи с кем-то, кого любишь. Разумом я понимала: скорее всего, матушка не приехала. Отец бы ей этого не позволил. Но надежда, как известно, умирает последней! За эти дни я так сильно соскучилась по родному дому и маме, что чуть не застонала от разочарования, когда мы подъехали ближе и стало ясно: среди делегации из Глоу нет ни одной женщины.
Стоило нам спешиться, как ряды воинов с той стороны тут же пришли в движение, пропуская вперед невысокого бородатого мужчину. Кажется, в этот момент я перестала дышать. Весь воздух из легких пришлось потратить на одно-единственное, еле слышное слово-выдох, что царапало горло и вызывало головокружение:
- Отец…
Демон тут же бросил на меня острый взгляд, будто пытался понять, что сейчас творится в моей голове. Судя по всему, он пришел к выводу, что избалованная дочурка может захотеть броситься к своему папеньке на шею – иначе зачем бы ему было так крепко хватать меня за локоть, удерживая рядом с собой?
А удерживать и правда было нужно. Вот только бежать мне хотелось не к отцу, а от него.
В светло-голубых глазах батюшки, так похожих на мои собственные, плескалось презрение. Он и раньше считал меня одной из самых «неудачных» и непочтительных дочерей, а сейчас, после моей выходки, я наверняка и вовсе потеряла в его глазах последнюю ценность. Тогда почему же он тогда приехал сюда? Сам, лично!
Я чувствовала, что ответ на этот вопрос крайне важен. Жизненно необходимо знать, ЧТО ИМЕННО мой отец собирается предпринять.
- Арника, - на меня будто кипятком плеснуло, - подойди ко мне.
И я – о, боги! - дернулась вперед! Настолько привыкла подчиняться, что тело само пришло в движение. Как же хорошо, что Демон в этот момент крепко меня держал!
Рука мужчины на моем локте не укрылась от внимания батюшки. Прежде смотревший лишь на меня и демонстративно игнорировавший остальных приехавших со мной жителей Тосхэша, он наконец-то перевел тяжелый взгляд на Угольного короля:
- Отпусти мою дочь.
Вот так, сразу на «ты», как со слугой.
На лице Демона не отразилось никаких эмоций, будто он и не заметил этой откровенной грубости. Будто букашка под ногами внезапно заговорила. Я внезапно ощутила прилив странной гордости.
- Арника приняла подданство Угольного короля, - вперед шагнул Кирк, - она больше не обязана подчиняться ничьим приказам, кроме его. Даже приказам своего отца.
Бледное лицо отца покрылось некрасивыми красными пятнами. Он был в ярости, но несмотря на все свое высокомерие и браваду прекрасно осознавал, что находится на чужой территории, и поэтому вынужден был сдерживаться. Был бы на своей – уже полетели бы головы. Например, моя… Я представила себе это ужасное зрелище, и не смогла сдержать нервный смешок.
Вот только отец воспринял это так, будто я насмехаюсь над ним.
- Хорошо. Пусть моя дочь остается здесь. Я даже не буду требовать подтверждение вашим словам про подданство. Но у меня есть условие: Арника даст магический обет молчания о своей предыдущей жизни в Глоу.
Я похолодела. Наказание за нарушение подобного обета – мгновенная смерть. Мало мне было проклятия моей магии, которое вообще-то пока никто так и не снял, так еще и это!
Конечно, случайно нарушить подобный обет невозможно – когда ты начинаешь говорить что-то запрещенное, наложенное заклинание начинает легонько душить тебя. Это что-то вроде предупреждения: остановись, пока не поздно! Но если решишь все-таки закончить начатое и договорить – заклинание тебя убьет.
Увы, Демон на такое условие согласился удивительно легко. Видимо, посчитал, что это будет не слишком большой ценой за мою свободу. Да и о чем вообще рассказывать избалованной девчонке? О балах и развлечениях?
А еще Угольный король наверняка полагал, что я ему уже и так рассказала всю правду о себе. Все самое важное. Вот только…
Вот только сейчас, давая отцу обет молчания, я как никогда остро сожалела о том, что решила ограничиться полуправдой.
Глава 20. Дурные вести
Мы успели отъехать на добрые три-четыре километра от места встречи, когда напряжение наконец отпустило меня, и я сумела немного расслабиться в седле. Вздохнула глубоко, потянулась немного, пытаясь распрямить затекшую спину. Кажется, завтра каждая мышца, каждая связка и каждая косточка моего тела будут болеть. И все из-за отца! Он всегда умел нагнать на нас с сестрами страху. Да и на матушку тоже. Что уж говорить о слугах?
Конечно, все эти ерзанья и тяжелые вздохи не остались незамеченными. Демон снова огрел дыханием мой висок:
- Ты в порядке?
Почему-то захотелось ответить грубостью. Спросить, не все ли ему равно, или ляпнуть другую глупость, но я сдержалась. Понимала, что нет вины Угольного короля в том, что я боюсь своего собственного отца. Или в том, что я не была с ним самим до конца откровенна, и теперь сожалею об этом.
- Я в порядке, - вышло суховато, но моего сопровождающего такой ответ полностью удовлетворил. Во всяком случае, больше он меня ни о чем спрашивать не стал, и мы продолжили путь в молчании.
Остальные воины Тосхэша остались с делегацией, чтобы «проводить гостей». Все понимали, что это означает на самом деле: Демон хотел удостовериться, что эти самые гости благополучно покинут территорию долины.
Янгар шел ровно и мерно, укачивая меня, будто дитя в люльке. Встала я рано, спала мало и тревожно. А еще сзади меня так приятно согревало тепло, шедшее от Демона, что я, устав бороться со сном, в конце концов задремала.
Разбудил меня цокот копыт и какие-то невнятные возгласы. Кто-то скакал нам навстречу из крепости, и этот кто-то очень торопился.
Окончательно проснувшись, я обнаружила, что буквально лежу на груди Демона. Стыд-то какой! А вдруг он подумает про меня… что-нибудь неприличное? Поспешно приняв вертикальное положение, я постаралась сократить наше соприкосновение до минимума. Мужчина мои действия никак не прокомментировал, и я была ему за это благодарна от всей души.
Тем временем, неизвестный всадник уже успел подъехать и развернуть коня. Темноволосый мальчишка – язык не повернулся бы назвать его даже парнем – лихорадочно дышал и горел нездоровым румянцем.
Демон молча протянул бедняге флягу с водой и терпеливо дождался, когда тот отдышится после бешеной скачки. Когда парнишка немного пришел в себя, король велел:
- Говори, Никс. Что случилось? Опять обвал в шахтах?
Тот торопливо закивал:
- В Южной шахте. Пятеро погибли под завалами, еще десять застряли внутри!
Король злился. Даже больше – пребывал в бешенстве. Это читалось это по его плотно сжатым губам и сведенным к переносице темным бровям.
Минута раздумий – и Демон отдал короткий приказ:
- Поехали!
Я на секунду опешила. Это что, я тоже полезу в шахты?
Когда впереди показалась развилка из двух дорог, одна из которых вела обратно к крепости, а вторая – прямиком к шахтам, я осмелилась предложить:
- Может, ссадишь меня здесь? Я с удовольствием пройдусь до крепости пешком.
- Ты поедешь со мной, - отрезал король.
Больше я вопросов не задавала.
Первый и единственный привал мы сделали через несколько часов пути, когда я уже готова была свалиться с коня замертво. Да, в нашем доме была конюшня, и я раньше много каталась верхом, но это было в удовольствие. Покаталась, устала – развернула лошадь. Ехать же без остановки много часов подряд оказалось невыносимо тяжело. А если учесть, что сначала мы проделали путь до перевала и обратно, и лишь затем поехали в сторону шахт…