Код "Уран" / Цитадель (СИ)

Спасибо и на этом. Рик поднялся на ноги и осмотрелся.
Массивная клетка с толстыми прутьями, в которой он находился, стояла посреди просторной залы. Цех — всплыло в памяти услышанное в Коммуне слово. Так называли отдельные просторные комнаты в мастерской. В этом цехе присутствовали линии механизмов, над которыми висели манипуляторы. У стены стояли станки и другие машины непонятного назначения. Повсюду за станками работали люди, что-то изготавливали. Высота цеха составляла примерно пять уровней.
К клетке вновь подошел незнакомец в оранжевом комбинезоне в компании коренастого мужчины, последний без маски и окуляров и слегка хромал; волосы светлые, почти белые, кожа на широком открытом лице обветренная, но больше всего Рика поразили глаза — холодного стального цвета, от них сразу повеяло холодом. На лоб мужчины были сдвинуты очки с круглыми темными стеклами.
Сварщик, почему-то решил Рик. Во всяком случае в таких очках ходили сварщики в Коммуне. Черная рубаха светловолосого была разодрана в нескольких местах, сквозь прорехи бугрились мышцы. Светловолосый присел перед клеткой и стал с интересом наблюдать.
Рику захотелось завязать разговор, но в горле предательски запершило, и он закашлялся. Здоровяк от души рассмеялся, и ушел.
В итоге, Рик просидел в клетке несколько часов, гадая, что стало с Майей и Ахмедом, и наблюдая за обитателями вокруг. К нему больше никто не подходил, не обращал на него внимание. Люди в цеху были крепкие и выглядели здоровыми, без каких-либо отклонений в поведении или мутаций. Многие носили усы и бороды, и у многих при этом лица покрывали ритуальные татуировки. Все рабочие говорили на понятном Рику языке, но с каким-то неуловимым акцентом, делая ударения на рычащие звуки. Каждый носил при себе нож или тесак с широким длинным лезвием. На Рика они иногда посматривали, но явно как на вещь или животное. Один рабочий, проходя мимо, бросил ему сухарь.
За время наблюдений одна группа рабочих сменила другую. Потом, когда вторая отработала свою норму, часть людей разошлась, а некоторые остались. Наконец в цеху появился светловолосый, с которым Рик пытался когда-то заговорить, и сразу направился к клетке. Его сопровождал незнакомец в оранжевом комбинезоне и черной обтягивающей маске.
— Эй, парни! — крикнул здоровяк на ходу. — Хотите немного развлечься?
Люди откликнулись одобрительным хором и начали подтягиваться к клетке.
— У нас вчера был любопытный улов. Сверху скатились чумные мартышки. Поглядите-ка!
И он провел разводным ключом по прутьям клетки.
Рик подобрался. Страха он не испытывал — раньше времени бояться нечего. Это он хорошо усвоил еще в Коммуне.
— Эй, мартышка! — крикнул здоровяк. — Говорить умеешь?
— Да.
— Значит, ученая!
Рабочие загоготали. Безмолвный незнакомец в оранжевом комбинезоне поднес корыто с гайками и винтами, и здоровяк стал кидать их, целя в Рика и приговаривая:
— Умеешь ходить на задних лапах? А фокусы показывать умеешь?
— Сейчас я покажу тебе фокус, — процедил Рик и швырнул в него миску.
Та бы точно угодила здоровяку в голову, но не проскочила между прутьями и со звоном отлетела обратно.
Здоровяк невольно отшатнулся, и рабочие загоготали еще громче.
— Неплохо, — сказал он. — Я дам тебе шанс. Но не сегодня. Фома! — обратился он к спутнику в оранжевом комбинезоне. — Принеси ему еще пожрать, а то его пальцем сломать можно.
Фома кивнул. Рик заметил в толпе еще несколько таких же людей в оранжевых комбинезонах и масках, как у Фомы. И кисти у всех без исключений были затянуты в перчатки.
— Но не сейчас, — предупредил здоровяк. — Позже. Пусть ребята развлекутся.
Он хищно улыбнулся, показав ровные крепкие зубы, и ушел, оставив Рика наедине с работягами, которые не заставили долго ждать и принялись швырять в него грязные тряпки и обломки деталей, выкрикивая оскорбления.
Рик сначала огрызался в ответ, но вскоре понял, что именно этого от него и ждут: беспомощная агрессия доставляла этим людям особое удовольствие. Тогда он умолк и отвернулся. И вскоре рабочие потеряли к нему всякий интерес, поняли, что ничего не добьются. Шум в цеху постепенно стих, все разошлись. Яркие лампы на стенах погасли, где-то вдалеке зажглись два красных аварийных фонаря, и перед клеткой появился Фома. Просунул между прутьев руку, кинул в клетку брикет с консервированным рационом, рядом поставил кружку с водой.
 
Что ж, пища — это силы. Рик кивнул в знак благодарности и принялся за еду. Завтра силы ему явно понадобятся. Прикончив рацион и выпив воду, он посидел, некоторое время невидяще глядя перед собой, мысли в голове расползались, словно тараканы, после чего он растянулся на полу и быстро уснул…
Следующий день прошел без событий. Фома приносил миску с серой массой или консервированным рационом и воду, и Рик сметал все подчистую, внимательно наблюдая за Фомой и работягами. Однажды он попытался заговорить с Фомой, но ничего не вышло, тот просто не отвечал на вопросы и не реагировал на подначки. Как-то раз этот странный молчун в оранжевом комбинезоне запрыгнул на стену и пополз по ней к потолку, чтобы высвободить заевшую в кран-балке цепь. Рик не верил собственным глазам: Фома карабкался по стене как крупный паук, быстро перебирая руками и ногами.
Утром следующего дня его разбудил металлический лязг. Светловолосый стоял возле решетки и водил по ней разводным ключом. Рику почему-то сразу вспомнились речи Креза насчет лазутчиков сверху. Теперь он понял, что чувствовали верхние варвары, пойманные Патрулем.
— Доброе утро, мартышка!
Здоровяк открыл дверь клетки, шагнул в сторону и сделал приглашающий жест:
— Прошу.
Рик вышел, стараясь быть невозмутимым, и они направились сквозь толпу к воротам, ведущим прочь из цеха. За воротами оказался другой цех, отличавшийся от предыдущего расположением станков и линий с манипуляторами. Миновав его, процессия двинулась по широкому туннелю, Рик догадался, что это типовой лучевой коридор, в полу коридора имелись узкие оконца, в которых виднелись нижние комнаты. Всюду кипела жизнь. Люди в грязно-желтых робах трудились над чем-то, мимо проезжали грузовые тележки.
Из тоннеля вышли в просторный зал, где свет ламп расплывался под высоким потолком. Стены зала опоясывали мостки и смотровые площадками, на них толпились люди. В центре зала возвышалась колонна, увенчанная бюстом — крупная мужская голова в два человеческих роста, отлитая из металла и частично покрытая сверху красным, рот разрисован в зубастую пасть, на лбу намалеван третий глаз. Вокруг колонны с бюстом неизвестного исполняли ритуальный танец женщины, обнаженные по пояс, с ожерельями из гаек.
— Слава Красному королю! — крикнул здоровяк.
И женщины прервали свой танец.
— Слава! — отозвался неровный хор голосов.
Зрители на мостках опустились на колени и склонились к полу. Исполнив приветствие, все поднялись, навстречу здоровяку выступил старик и крикнул:
— Приветствуем тебя, Корнеллиус!
Здоровяк взметнул над головой руку с разводным ключом и крикнул:
— Реактор должен жить!
— Должен! — заорали вокруг.
— Реактору нужна еда!
— Нужна!
— Ему нужны души грешников! Пусть Красный король рассудит, кто согрешил сегодня!
— Пусть будет так!
Корнеллиус запрыгнул на возвышение. Толпа отступила, глядя на лидера.
— В нашем братстве все равны. Каждый имеет право на жизнь. И каждому дана свобода умереть. Мы делаем великий выбор. Кто готов?
Вперед выступила дюжина крепких парней и женщин, их суровые, сосредоточенные лица были полны решимости.
— Прекрасно! А теперь посмотрите на него, — и Корнеллиус указал на Рика. — Отвечай, ты человек?
 
— Я — человек, — сказал Рик.
— Ты праведник?
Смешки и шепот.
— Да.
— Раз так, проверим это. Только праведник побеждает перед лицом Красного короля. У тебя отсюда есть две дороги — жить или умереть. Делай выбор.
Рик мрачно улыбнулся. Люди этого сектора не знают его, не знают, на что он способен, и это его преимущество.