На зависть Идолам (ЛП)
«Когда-нибудь в ближайшее время я пойду на концерт «Afterglow»», — думаю я, пытаясь представить Зейда с электрогитарой, разодетого в пух и прах, устраивающего полноценное выступление перед обожающей его публикой. Я просмотрела некоторые из его предыдущих выступлений на YouTube, но какими бы впечатляющими они ни были, держу пари, это ничто по сравнению с тем, чтобы увидеть его вживую. Он привносит в зал такую харизматичную энергию, которую невозможно передать с помощью средств массовой информации. Невозможно.
Когда Зейд заканчивает песню, я замечаю, что мои ноги начинают двигаться, прежде чем я успеваю остановиться.
В конце концов я оказываюсь на сцене и обвиваю руками его шею. Несколько девушек, сидящих в зрительном зале, освистывают меня, но я не обращаю на них внимания. Накрашенный засранец, которого я ненавидела, потом полюбила, потом возненавидела, а теперь… что бы я к нему ни чувствовала, он обнимает меня за талию и целует так, словно действительно верит во все эти вещи из своей песни.
Мы целуемся так долго, что мистеру Картеру приходится нажать на микрофон и попросить нас остановиться.
Я бы смутилась, если бы не была в таком приподнятом настроении.
Моя очередь следующая, и один из студентов-первокурсников оркестра выкатывает мою арфу на сцену.
Я сажусь играть «Наблюдая за пшеницей» Джона Томаса (малоизвестная пьеса восьмидесятых — говорила же вам, что я далека от хиппи), и, клянусь, арфа никогда не звучала красивее.
Я всегда играла всем своим сердцем. Должно быть, просто сейчас моё сердце наполнилось.
Думать, что это как-то связано с этими парнями… ужасно.
Я буду осторожна, чтобы сохранить все эти новые чувства в безопасности.
— Они все выступают на шоу талантов, — говорит Миранда, стоя во внутреннем дворе, а позади неё в фонтане журчит вода. На ней красивый высокий конский хвост, чёрные шорты и белый топ с логотипом Бёрберри. Наступили осенние каникулы, и всё снова как в первый год: Миранда уехала в волейбольный лагерь, а Чарли на работе в Напе. Я не думаю, что ему сейчас следует работать, но счета нужно оплачивать.
Поэтому я рассказала ему о деньгах, о покерных деньгах.
Я позвонила ему, потому что было трусливо писать это в сообщение, чтобы сообщить, что у меня на счету почти восемьдесят тысяч, к которым я едва прикоснулся. Конечно, Чарли был Чарли, он отказался их принять. Он сказал мне приберечь их для колледжа.
Я скрещиваю руки на груди и вздыхаю. Я вне себя от разочарования. Папа должен позволить мне вернуться домой и позаботиться о нём. Вместо этого я просто снова получила роль «Гарри Поттера» и осталась в Хогвартсе. Только вместо магии в этой школе полно великолепных мальчиков. Их было пятеро. И они все остаются на каникулы, чтобы посетить ещё несколько своих дурацких вечеринок в Клубе Бесконечность.
Разница на этот раз в том, что Лиззи тоже здесь.
— Что? — спрашиваю я, моргая и перефокусируясь на свою лучшую подругу. Мы не говорим о том… поцелуе. Уже давно. Я не уверена, сдалась ли она или всё ещё заинтересована во мне. Честно говоря, мне страшно это выяснять. Я не хочу, чтобы романтические чувства встали между нами и нашей дружбой. Если честно, с парнями та же проблема. Для четверых из них — если не для всех пятерых — отношения, которые мы только что начали, не сложатся. Останемся ли мы друзьями после этого? Меня пугает мысль, что мы этого не сделаем, потому что мне чертовски нравится их компания.
— Я должна была заставить Эндрю остаться здесь, с тобой, — бормочет Миранда, вздыхая, когда автобус подъезжает и её тренер приглашает девочек садиться. — Кому нужна поездка за границу в Токио, когда ты мог бы быть здесь, в великолепной академии, где проходит серьёзная вечеринка Клуба? — она прерывает свою тираду, наклоняется и крепко целует меня в щеку. — Будь в безопасности, не делай глупостей и постарайся, чтобы Харпер тебя не убила до моего возвращения, хорошо?
— Что ты имела в виду, говоря о шоу талантов? — спрашиваю я, прежде чем она отстраняется. Она пожимает плечами, подбрасывает свой хвост, а затем бросает на меня взгляд.
— Если ты думаешь, что твои старые приятели облажаются и не воспользуются этим дерьмом, то тебя ждёт сюрприз. — Миранда подмигивает мне и отскакивает, чтобы присоединиться к своей команде, оставляя меня стоять там в недоумении.
Если старая пословица око за око верна…
— Вы собираетесь облить их краской во время выступления, не так ли? — спрашиваю я, обнаружив Тристана и Крида, ожидающих меня возле витражных дверей, ведущих в часовню. Мы всё ещё пытаемся придерживаться принципа сопровождения. Если мои ребята напали на всю Компанию в одиночку, то что произойдёт, если вся Компания застанет меня одну?
— Краску? — спрашивает Тристан скучающим тоном. Его серые глаза оценивающе смотрят на меня, и на его губах появляется озорная ухмылка.
— Определённо не краску, — растягивает слова Крид, и на его белокурых волосах отражается свет. — Это всё, что я могу тебе обещать. — Я бросаю на него взгляд, но он просто медленно, легонько подмигивает мне. — Никакой лжи, верно?
— Я уверена, что это не откровенная ложь, но ты явно ходишь вокруг правды кругами.
— Не так ли, Крид? — спрашивает Тристан, склонив голову набок. — Я имею в виду, бегаешь вокруг неё кругами?
— Может быть, — медленно отвечает Крид, и я думаю, какую восхитительно злую пару они составляют. Если бы они проводили столько же времени, работая вместе, сколько соревнуются друг с другом, они были бы серьёзной силой, с которой приходилось бы считаться. Мне интересно, начинаю ли я видеть начало этого содружества прямо сейчас. Крид улыбается мне, этот убийственный изгиб губ заставляет моё сердце бешено колотиться. — Но к чёрту это. У нас есть более важные вещи, о которых нужно побеспокоиться, например, о том, как мы собираемся провести вместе, целую неделю после школы.
— Я думала, у вас есть куча дел с Клубом, чтобы занять себя? — спрашиваю я, и два парня-Идола обмениваются взглядами. Они оба так красиво смотрятся в своей униформе, что я даже не возражаю против того, что им приходится носить её каждый день. Хотя всегда приятно видеть, какую одежду они выбирают, когда мы не в академии.
— Просто несколько маленьких вечеринок тут и там. — Тристан направляется ко мне, а Крид встаёт с противоположной стороны. Теперь я зажата между двумя великолепными парнями-Адонисами. Я прикусываю губу. — В остальное время мы… свободны. — Он кружит вокруг меня и проводит пальцем по задней части моих лопаток, заставляя меня вздрогнуть.
— Свободны для всей грязной работы, — продолжает Крид, проводя большим пальцем по моей нижней губе.
Тристан возвращается, чтобы встать рядом с ним, и я понимаю, что слегка дрожу. Когда они вдвоём вот так заигрывают со мной, возникает ощущение, что я стою в свете прожектора. Моя кожа ощущается натянутой, болезненной и горячей.
— Что ты собираешься делать, пока мы будем заняты? — шепчет Крид, наклоняясь так, что его губы касаются моего уха. — Прочла все комиксы о любви этих грязных парней, которые тебе так нравятся?
— Комиксы о любви парней, да? — Тристан мурлычет, а потом смеётся, и этот роскошный звук заставляет меня вздрогнуть. — Тебе нравится смотреть, как целуются парни? — он оглядывается, когда Крид снова встаёт и протягивает длинные пальцы, чтобы коснуться гладкой, фарфоровой линии подбородка своего друга. Тристан соблазнительно наклоняется, закрыв глаза, касаясь губами щеки Крида, прямо в уголке его рта. — О, восхитительно.
— Отвали, — говорит Крид, лениво отталкивая Тристана, под смех короля Бёрберри. Этот звук такой же жестокий, как и его улыбка. — Марни может пойти почитать о плохих парнях, которые теребят пальцами рубашки друг друга. — Он просовывает ладонь мне под пиджак, чтобы обхватить за талию. — Или залезают друг другу в штаны…
— Прекрати, — шепчу я, хватая его за запястье, когда он пытается засунуть руку ниже пояса моей юбки. Слова Миранды звенят у меня в голове, как колокол. Девственник, девственник, девственник. Но так ли это на самом деле? — Да, я поняла, в чём дело. Я не могу бродить по пустой школе одна, когда Харпер готова перерезать мне горло. Я позволю тебе запереть меня в моей комнате, пока ты будешь веселиться сегодня вечером.