Развод по любви (СИ)

— Быстро ты… — обвиняюще-обличительно бросил мне Костя.
Я закатила глаза и обернулась на спящую к нам спиной Наташу в белой майке-алкоголичке.
И вдруг мне стало смешно.
Нет, с Маркеловым оно, конечно, было веселее. Укушенная задница и всё такое, но… какова же ирония судьбы, что Наташа приехала ко мне в гости в одежде своего парня!
От шума моя подруга проснулась и повернулась, разом разрушив видимость того, что я провела ночь с парнем.
— Наташ, чё за мужик? — спросила Наташа.
— Да так… — пожала я плечами.
— Твой что ли?
— Раньше был мой, а теперь ничейный, — дразняще пропела я.
— А что он тогда здесь делает? — продолжила расспросы моя неробкая подруга.
— Наташа, почему твой телефон вне зоны доступа? — подал голос Костя.
Да потому что какой дурак-извращенец додумается звонить мне ночью? К тому же я поставила мобильник на режим полёта, пока сидела в кино, да так и забыла снять.
— А тебе какое дело? — хмуро огрызнулась я.
— Хотел поговорить с тобой, а ты тут… — он кивнул на Наташу.
— Я Наташа, — представилась моя гостья. — Мы вместе участвовали в шоу скалолазов. После того как меня облили кислотой, Наташа отдала свой выигрыш мне на операцию.
Костя не знал. Если до этого он был бледный и помятый, то теперь лицо его вытянулось, глаза округлились и вопросительно уставились на меня.
— Ну а что? Ты же меня не спрашивал, — ответила я.
— Как это не спрашивал?! — продемонстрировал свой охреневший вид Костя.
— А так, что тебе надо было, чтобы я сидела дома и никуда не рыпалась! И моё желание участвовать в соревнованиях ты считал глупостью! — прямо при Наташе высказала ему я. — А теперь, будь добр, свали куда-нибудь. Нам с Наташей нужно привести себя в порядок.
— Пса надо выгулять? — голосом, напрочь лишённым спеси, спросил он.
Дружок заскулил и жалобно посмотрел на меня.
— Нет уж! — решительно ответила я. — Сама выгуляю. Это мой пёс.
И Костя, понурый, ушёл.
— Ну и дела… — вздохнула Наташа.
— Там всё непросто, — махнула я рукой в знак того, что даже говорить об этом тошно.
А дальше я ушла выгуливать пса, и тема бывших мужиков у нас больше не поднималась.
Мы неспешно собрались, позавтракали и я проводила Наташу на поезд.
Всё-таки мы с ней разные. В её жизни фигня случается только по недоразумению или из-за чьей-то зависти, а вот моя жизнь — это сплошная фигня с редкими вкраплениями чудес. Поэтому мне было неловко рассказывать Наташе о себе. Нечем похвастаться. Не знаю, есть ли будущее у нашей дружбы.
***
С понедельника началось вышеупомянутое слово на букву «ф».
— Наташ, хочешь, сходим вместе погулять? — поинтересовался мой бордовощёкий одногруппник по имени Костя Сергеев.
Мы, бывало, мило общались, обсуждая учёбу и домашки, но я, кажется, чётко провела границы, что шуры-муры — ни-ни.
А тут он ко мне — бац! — и решил подкатить.
— Ты меня, конечно, извини, но я только-только пережила болезненное расставание с чуваком, которого зовут так же, как тебя. Поэтому от имени «Костя» во мне бурлит агрессия и желание кого-нибудь замочить, — ответила я.
— О… — ещё больше покраснел мой собеседник, но внял словам и отстал.
Однако радовалась отсутствию назойливых кавалеров я недолго.
В этот же день, после третьей пары, меня на лестнице выловил Костя. Не одногруппник, а который козёл.
— Наташа! Наташа! Надо поговорить, — схватил он меня за руку.
Выглядел Костя неважно. Даже несмотря на то, что побрился и надел свежий костюм. Будто на деловую встречу отправился, а не на выяснение отношений со мной.
Именно сейчас, глядя ему прямо в лицо, я заметила, что он постарел. И дело даже не в седине и не в синих кругах под глазами. Просто человек сдал. Утратил какой-то свой шарм, что ли…
— У меня сейчас начнётся ещё одна пара, — ответила я и дёрнула руку.
Не отпустил.
Прозвенел первый звонок на пару.
— Умоляю, выслушай, — Костя смотрел на меня обречённым молящим взглядом. — Я прошу прощения за всё. За свою невнимательность к твоим интересам, за мою маму, за мои косяки… Умоляю, дай мне шанс всё исправить? Я так больше не могу. Я не смогу без тебя. Что мне сделать, чтобы ты хотя бы не гнала меня?
 
— А смысл? Чтобы ты принёс очередное дерьмо в мою жизнь? — вопросом на вопрос ответила я.
Прозвенел второй звонок. Лестничный пролёт и коридоры опустели.
Пока воздух вокруг звенел, мы стояли и ждали, а потом…
Вместо того, чтобы рассыпаться в обещаниях, Костя предпринял отчаянный шаг: схватил меня в объятия и попытался поцеловать.
А я что? — перешла в защиту, естественно.
— Нет! Не отталкивай! Наташа! — почти кричал он.
— Не смей ко мне больше прикасаться! — завизжала я. — Я ни за что больше не буду с тобой! Проваливай! Знать тебя больше не хочу!
Костя отшатнулся, опустил руки, затем схватился за сердце, скривился, сдавленно простонал и упал без чувств на ступеньки лестницы, ведущей вверх.
  
Глава 22. Расстрига окаянная
 
Мне уже доводилось видеть смерть. Грудная клетка, в которой не бьётся сердце, замирает и становится какой-то впалой, что ли…
Костя лежал на ступеньках побелевший, будто из него выкачали всю кровь. А я стояла в ступоре и не знала, что делать. Как помочь?
Может быть, Костя умер? Может быть, он был прав, что смерть ходит где-то рядом, и на этот раз она вместо меня забрала его? Стало быть, злой рок существует?
И не говорите мне, что это глупости, пока сами не побывали в подобной ситуации. Человек в момент надлома готов поверить во что угодно.
Я сказала Косте, что больше не хочу его знать, а всё вышло слишком буквально. Нет более прочного способа уйти из жизни дорогого тебе человека, чем смерть.
Если Костя умрёт, что станет со мной? Я много раз представляла себе, как мы с ним ругаемся и выясняем отношения, но чтобы он исчез навсегда — нет.
Такая вот любовь-расстрига. Вроде и простить не могу, но всё ещё люблю. А времени на обиды нет! Если Кости не станет, мы так и не поговорим, не помиримся. Не станет ещё одного человека, который меня любил и которого любила я.
«Боженька, пожалуйста! Пусть он будет жив! Только пусть выживет… Я не готова его потерять», — мысленно взмолилась я.
В ответ мне послышался только гул пустого коридора и чьи-то торопливые шаги снизу…
Это торопился на пару Костя Сергеев, мой одногруппник.
— Умоляю, помоги! Ему стало плохо… — сдавленно проблеяла я.
Парень бросился к лежащему на ступеньках Косте, на ходу крикнув мне:
— Звони в скорую! Быстро!
Дрожащими вспотевшими пальцами я трижды промахивалась мимо нужных кнопок, но всё-таки дозвонилась до скорой.
Костя Сергеев, не оглядываясь на меня и ни на что не отвлекаясь, делал Косте непрямой массаж сердца и искусственное дыхание до самого приезда скорой.
Я, заметив у крыльца белую машину с красной полоской, побежала вниз встречать медиков, чтобы показать им дорогу.
Лишь бы успеть…
Костю погрузили на носилки. В больницу я поехала с ним.
Пока врачи колдовали над Костиным телом и бросались страшными фразами типа «пульса нет», «зрачки не реагируют», я вела переговоры сама с собой.
А что если вселенная услышала мои слова о том, что я ни за что больше не буду с Костей, и решила отнять его у меня? И как теперь забрать все эти сказанные в сердцах слова обратно? Раз Костя так нужен мне живым, готова ли я простить его прямо сейчас?
«Я люблю Костю. Верните его, пожалуйста…» — обратилась я к создателю и целой вселенной.
Перед лицом смерти обиды померкли. Я держала Костю за руку, прохладную, словно он замёрз на морозе, и плакала.
 
Сегодня я получила от жизни жестокий урок, что нельзя разбрасываться громкими острыми словами.
Кажется, кто-то из поэтов говорил, что словом можно убить. Уж теперь-то я знаю: да, можно.