Серебро на стрелах твоих (СИ)

Они уставились на меня как на полоумного. И почему только как?
А я смотрел, смотрел по сторонам, пытаясь сообразить, что же нам делать. Выхода не было. Но я в это не верил. Не мог поверить. Я хотел жить как никогда. Теперь мне было для кого и за кого драться.
Седой дракон ударил нашу скалу во второй раз вторым крылом. Нам остался только острейший пик. Довольный собой дракон, неспешно взмахивая крыльями и только что не улыбаясь во всю пасть, улетел в замок. Наверняка, доложит, что мы погибли. А мы судорожно цеплялись за пошатывающиеся камни.
— Ты, в общем… — на этот раз выдохнул Георгий, — зла не держи. Встретили мы тебя не по-людски. Выбесило нас, что тебя воспитали какие-то неизвестные нищеброды. Конечно, вели мы себя мерзко, наверное, словами нам не загладить всего…
— Выжить! — прошипел я. — Черт с ним, с прощением. Нам бы выбраться, потом разберемся.
Но парни только безнадежно переглянулись.
— Ты что, не понимаешь, что мы сдохнем прямо сейчас? — криво улыбнулся Арсений.
— Я верю в то, что мы выживем! — выдохнул я.
— Теперь уже всё равно: получится у тебя выполнить все три пункта завещания, — протянул Георгий, слегка покачнувшись и еще крепче вцепившись в шатающийся камень.
— Поэтому мы расскажем тебе, что ты каким-то чудом вытянул счастливый билет, — продолжил Арсений после красноречивого обмена взглядами с Георгием. — Как, где, почему ты познакомился с Олёнкой, самой большой недотрогой из всех девчонок нашего круга? Почему эта барышня, презирающая нас всех, вечно размахивающая то мечом, то кинжалом, доверилась тебе, мы не спрашиваем.
— Мы даже поспорили, сможешь ты хотя бы пригласить танцевать девушку, для которой никто из нашей компании даже не был парой, — невесело усмехнувшись, продолжал Георгий.
— Не понимаю, к чему вы ведете? — пожал я плечами.
Вдали заскользил странно знакомый силуэт, и в душе появилась совершенно беспочвенная надежда на спасение.
— Олёнка твоя — дочь друга нашего отца, на которой ты должен жениться, согласно завещанию! — выпалил Арсений.
— Мы думали, ты понимаешь! А ты, оказывается, и не знал этого, — удивленно проговорил Георгий.
— Олёнка та самая девушка, на которой я должен был жениться? — я приоткрыл рот и удивленно уставился на братьев.
— Должен был, только мы раньше сдохнем, — горько вздохнул Георгий.
— Спасибо, парни, за информацию! Могу поделиться своей! Мы выживем! Потому что… — я не успел договорить, как глыба, за которую держался Георгий, покатилась вниз.
И мой брат полетел со скалы в объятия бушующего пламени.
— На одного Александрова меньше стало! — вскрикнул Арсений, зажмуриваясь, потом добавил шепотом. — Ты прости нас, Велемир, не злорадствуй. Родная кровь всё-таки!
— Он не умрет! — я напряженно следил за падающим вниз Георгием и летящим к нему Реджи.
В чёрном аспиде я узнал своего приятеля из клана чудовищ, и у меня в груди расцвела глупая и неуместная надежда.
Надежда на жизнь.
Реджи подхватил Георгия когтями и принес на нашу скалу.
Аспид опустил перед нами одно черное крыло, сейчас почему-то похожее на лестницу в будущее.
А я и подумать не мог, пытаясь помочь угловатому подростку из клана чудовищ, что он не раз спасет меня от неминуемой смерти.
— Карабкайся! — приказал я Арсению.
Мне пришлось поднимать израненного, покрытого синяками Георгия, чтобы подсадить его на перепончатое крыло — лестницу.
Он, охая и чертыхаясь, взгромоздился на спину аспида.
Мы судорожно вцепились в костяные наросты на плечах Реджи, чудовище, мерно взмахивая огромными крыльями, направилось в сторону Белого замка.
— Сейчас сдаст нас драконам тепленькими, не лыбся, Велемир! — рявкнул Арсений.
Я стер с лица неуместную улыбку, подобрался к теряющему сознание Георгию и вытер его разбитое лицо оторвавшимся рукавом своей футболки.
— Ты держись, Георг, мы долетим, считай, уже выжили, — прошептал я ему на ухо.
Георгий, еле шевеля руками, вдруг обнял меня. Это было неожиданно.
— Хватит! — рявкнул Арсений, резко отворачиваясь.
А я… Даже не знаю, что почувствовал в эту минуту. У меня был брат. Наверное, даже двое братьев. И вроде бы, они больше меня не презирали… Хотя, я не был в этом уверен. Меня всегда и везде презирали.
 
Почему бы им менять своё отношение ко мне на резко противоположное?
— Развели сопли, держись, Георг, — прошипел Арсений, ущипнув вяло скорчившегося Георгия.
— Ничё, долетим, док меня меня соберет обратно в лучшем виде, — просипел, еле двигая побледневшими губами, Георгий.
— Как дать им знать, что это мы? — спросил я парней, когда стал виден Белый замок, на стенах которого бегали встревоженные стрелки.
— Нам надо объяснить твоему дружку, что ему необходимо принять человеческий вид, чтобы попасть в замок, — сообразил Арсений.
Это было нетрудно придумать, но, на мой взгляд, невозможно выполнить.
— Реджи, нам нельзя подлетать напрямую к замку, — начал я бесполезный разговор.
Аспид медленно спикировал на полянку, находившуюся в паре километров от Белого замка.
Он опустил крыло, мы кое-как слезли. Я думал, что теперь аспид улетит. Но он кувыркнулся через голову и предстал перед нами голым, худющим парнишкой с лохматыми темными волосами.
— Я был против оперции, придуманной дедушкой. Он назвал её «Три Александрова»! — выпалил он. — Хотя вы можете мне не поверить, но я говорю правду!
— Ты что пойдешь с нами? — удивился Арсений.
— Приглашаю в наш дом, Реджи, — протянул я, — ты под моей защитой.
— И под нашей тоже, — неловко поклонился ему Арсений.
Бледный еле живой Георгий тоже кивнул.
— Сначала надо быстро тебя осмотреть, а потом попытаться добраться до дома, — я ощупал Георгия.
Тот даже несколько раз хихикнул сипло, прошептав:
— Эй, братишка, щекотно же.
По моим скромным соображениям, у Георгия было сломано пара ребер, ушиблена голова, и вывихнута кисть правой руки. Но я надеялся на врачебное искусство дока.
Нам пришлось сначала поддерживать, а потом нести тихонько стонущего Георгия.
До замка мы добрались в чернильных сумерках.
— Я всех проведу по тайному ходу, — сказал Арсений, сворачивая вправо.
Мы поплелись за ним из последних сил. Если повезет, день закончится гораздо лучше, чем можно было предположить, судя по неудавшемуся полдню. Мы очень долго тащились затхлыми, затянутыми паутиной ходами, пока не вынырнули в моих покоях из двери, которую я считал заколоченной.
Опешивший Никита обнял меня и прижал к себе так крепко, что у меня захрустели все кости.
— Милый мой, — Алёнка повисла на мне, целуя и шепча, что не было сил ждать, хотелось взять меч и отбить меня у проклятых вражин-драконов, которые притворились миролюбивыми, чтобы захватить всех наследников князя в плен.
Воронцов выругал нашу компанию за глупость и беспечность, а срочно вызванный док бросился к Георгию, только мельком глянув на нас с Арсением и коротко сообщив:
— Жить будете!
— А что с ним делать? — Ник смотрел на съежившегося под его взглядом Реджи.
— Ничего! Он наш гость, наш союзник! Он нам жизнь спас! — загородил собой аспида мой старший брат.
Чёрт! Я впервые в жизни испытал гордость за своего старшего брата.
— Вы с братьями помирились? — догадалась Алёнушка, прижимающаяся к моей груди.
— Точно, графиня, князь Велемир помог нам сбежать из застенков драконов, а его друг спас из безвыходного положения, — Арсений посмотрел Алёнке в глаза.
Каким красивым и гордым был мой старший брат сейчас, и это несмотря на порванную одежду, испачканное сажей лицо и ссадины на щеках.
— И что? Вы собираетесь принять младшего брата в семью? — Алёнка во все глаза смотрела на Арсения, немного по-детски, ясно и светло.
— Мы одной крови, графиня, — ответил он тихо.
На одну минуту Ник, Воронцов и даже док посмотрели на Арсения, потом коротко переглянулись между собой. Если честно, я не понял выражения их лиц и странных взглядов.