Дракон, такого просто не бывает... (СИ)

— Капитаны, прибор в рот, держать вот так.
Дроллька положила им в ложку по сырому яйцу, сама покатывается от смех. Толпа её подначивает, куда и кому, и сколько надо яиц наложить.
— Руками не хватать. Бежим до деда Птрусся, обегаем его, возвращаемся, хлопаем товарища по команде легонько по плечу, перекладываем ему яйцо, и следующий дует до дедули. И так вся команда, чья раньше закончит и яиц меньше разобьёт, та и победила. Дед сиди, а я сказал, сиди. Привяжите его к скамейке. Тьфу! Дайте ему пиво!
— Зачем парням ложки, они и так при беге ничего не побьют.
Ха-ха-ха, хо-хо-хо, бу-гу-гу, да гы-гы-гы пошла потеха. Ложки в зубах не держаться, прыгают. Полтора десятка яиц, не трогаясь со старта, всмятку расколотили. Потом приноровились, и дело пошло. Правда, ещё один десяток об деда добили на поворотах. Пришлось остановить турнир, пока корзину новых яиц не принесли. Старика обтёрли, кружечку на пол литра гномьей самогонки ему за урон чести налили. Продолжили. Смеху много, результатов ноль. Боевая ничья. Народ решил сделать, лёгкий перекус и перепив. Женщины и дети натащили бутербродов и домашнего пива, медового взвара. Гномы, на расстеленные жёнами половики по краю площади, расселись и расслабились, обсуждая смешные места в конкурсах, не забывая прикладываться к жбанчикам.
— Она хрясь, он кряк. А этот то, этот брык, а оно по нём течёт. Вот заноза, что придумала. Молодец! А то! Когда такое было?
Съев парочку бутербродов, вышла в центр:
— Объявляется конкурс капитанов! Капитаны выходите. Капитан девушек Хртоня — дочь мастера Грендоля и капитан юношей…представьтесь пожалуйста.
— Керн, сын мастера Кхаддози.
— Очень приятно. Задание такое. Сейчас родительский комитет, оденет вам кузнечные фартуки, любезно предоставленные мастером огня Зржавели. Вам завяжут платком глаза, чур, не подглядывать. Выдадут столовую ложку и крынку сметаны. Ваша задача накормить сметаной соперника. Учитывается качество, скорость и воля к победе. Готовимся…начали!
Капитан мальчишек, набрав ложку с верхом сметаны, застыл статуей, наверно прицеливается. За что и поплатился. Хртонька, как автомат ложкой черпала молочный продукт, тыча ложкой сопернику куда угодно. Пока хлопец собирался, наша капитанша его извозюкала вдоль и поперёк, один раз попав в рот. Вычерпав всю сметану, поскребла по дну и, ткнув очередной раз мимо, названная сестрёнка, срывая с глаз повязку, закричала:
— Всё!!!
Все помирают от смеха, бедные гномы животы надорвали, тычут пальцами друг в друга, кое-где вспыхивают бои местного значения, получали все и ото всех, крики, гомон. Хорошо! После этого много чего было. И канат перетягивали, и блины девчата на костре пекли. Парней армрестлингу обучила, на свою голову. Давай, стар и млад силушкой мериться. Откуда ещё гномов столько появилось, не знаю, но народу на площади увеличилось вдвое, а может и втрое кто их считал-то. Орут, дерутся, наскакивают друг на друга как петухи, пришлось названую маму с её подругами просить. Душа, глядя на женщин, отдыхала. Каждая порядочная гнома посчитала своим долгом принять участие в женской забаве. Вооружившись скалками, стали раздавать люли самым боевым мужикам. Жалко и как не вовремя, развлечение прервали старейшины клана, появившись впятером со стороны поселковой ратуши.
— Тихо! На сегодня игрища прекращаются, через час нужно менять товарищей в шахте. Среди членов команд нет недостойных, с завтрашнего дня разрешаем всем начать ухаживание. В благодарность девице Лване дарим право, быть распорядителем праздника Первого Взмаха Кирки ещё два дня, и предоставляем первой выбрать себе ухажёра.
И тихо добавил, но его все услышали:
— А лучше трёх, один не справится. — Подмигнул мне оратор, пряча улыбку в бороде.
Площадь грохнула раскатистым смехом. Вот она благодарность. Ну, спасибо, отцы родные! Я вам это ещё припомню. Расходились с неохотою. Мужчины разделились на две группы. Одной домашние совали узелки с едой и махали в след, они уходили в гору. Другие, торопливо спешили в трактир, за что им жёны обещали оторвать всё, что выступает из их тела, если напьются.
   
Глава 13
 
Не повезло, даже в дом войти не успела, как в посёлке со всех сторон поднялся рёв сотен глоток, призывающий народ браться за оружие. В этом львином рыке ничего нельзя было ни понять, не разобрать. Послышался звон клинков, глухих ударов, которые заглушали почти все другие деревенские звуки. Громче них то там то тут иногда прорывались: «Грыхи, кабысдохи…в бога, душу, вашу… мать». Причём раздавались только женские голоса. Девчонки с матерью побежали в дом, я рванула в другую сторону. Почти следом за мной на улице появились мои сёстры-гномы. Ух, ты! В кольчугах из мелких колечек, шлемах, с натуральными битами и лёгкими топориками. Иллоя принесла мне большую чугунную сковороду и парные ножи. И что я ими буду делать? Колбаску резать? Лучок пассировать? Мне за всю мою жизнь ни разу драться не доводилось. Да и никто меня к военной службе не готовил. Могу, конечно, пару раз в глаз засвистеть, не более. А тут мчусь вместе со всеми на разборки. А там. Сражаются только женщины. Гномов — парней насильно бабы заталкивают в дома и погреба, некоторые мужики и сами несутся прятаться. Ни фига себе расклад! Феминизм наступил. Матриархат проснулся, мужика за чуб и в пещеру. А вокруг… Дым коромыслом, горят постройки, деревья, земля покрывается инеем. Выставив руки вперёд, на нас идёт ледяное приведение. С ума сойти! Эта снежная королева, ещё и громко зовёт нежным завораживающим голосом:
— Ты где мой, любимый? Иди ко мне. Я замёрзла. Согрей меня.
Гномки бьют её, вот только напрасно, удары проходят сквозь этот ледяной туман. Случайные жертвы кое-где лежат на земле. Удары у девчонок поставлены, что надо, но… Грустно и обидно. А за призрачной сосулькой в нескольких сотнях метров дальше по улице движется на нас настоящие торнадо, из которого бьют молнии во что попало. Деревья, вырванные с корнем, земля, мусор поднимаются в вихревом потоке к небу, затем разлетаясь в разные стороны. То тут, то там загораются строения. Испугалась я до жути и ничего лучшего не придумала, как упасть на колени, закрыть руками глаза и читать одну единственную молитву, которой меня учила в детстве бабушка:
— «Отче наш…»
Я верила всем сердцем, что боженька меня не оставит. Мы все уповаем на господа, когда надеяться больше не на кого, на войне атеистов нет. И он откликнулся лёгким дуновением ветерка:
— Жги их, дракон.
Что тут со мною стало. Вот ведь дура непутёвая! Нашла время паниковать. Да что же со мной происходит? Временами, кажется, что я не в себе. Всё просто, огонь можно погасить огнём, а снежинку испарю. Ещё мысль не успела сформироваться, как ударю со всей злости хвостом по земле, и во всё драконье горло проревела:
— Гритти, уводи всех.
Когда человек зол, про него говорят, что он пышет огнём, а я им просто поливала и деву ледяную, и смерч огненный. Оторвав хвост от земли, торнадо взметнулся вверх, и ушёл в сторону гор, покрытых снежными шапками. Приведение сделало «пшик» испаряясь, как капля воды под утюгом. Это была победа, я ликовала, звала всех, размахивая мамкиной сковородкой. Конечно уже как человек. Попробуйте представить дракона с детским песочным совочком в лапах по пол тонны каждая, и он прыгает. Представили? Вот и я о том же. Интересно, когда стала драконом, сковорода, где была, во что превращалась? Из разных мест робко стал выглядывать народ:
 
— А где дракон?
— Улетел.
— Ничего ни пойму. Дракон, дочка, где? Такой, с рогом, как у единорогов?
Вот и кухонная утварь нашлась, в рог превратилась. Не забыть бы в другой раз ещё что-нибудь прихватить. Глядишь, и рога поветвистее появятся. Подошёл весь помятый, с растрёпанной бородой глава совета гномов мастер Хртон.