Вот теперь ты пожалеешь, Кулакова! (СИ)

Отец копался на кухне, тут же потеряв интерес к плану захвата меня в плен. Его больше мясорубка волновала, и поскольку руки у него золотые, не сомневаюсь, что проковыряется с ней весь день, получая от этого истинное удовольствие.
Мама, потеряв группу поддержки, сникла, еще раз недовольно на меня посмотрела, уже не надеясь, что это сработает и ядовито произнесла:
— Чтобы в семь дома была.
В семь дети еще гуляют! А мне уже третий десяток!
— Ничего не буду обещать, — я с улыбкой пожала плечами, старательно убеждая себя, что не время спорить и портить себе настроение.
Телефон, небрежно оставленный мной на стуле, тихо пиликнул. Мама тут же впилась взглядом в экран, а я порадовалась, что имя отправителя пишется рядом с конвертиком маленькими буквами, издалека не рассмотришь, сколько не пытайся.
Вот и маменька ничего не смогла увидеть, хотя от любопытства вытянула шею и выпучила глаза. Она неисправима!
— Кто там тебе написывает? — спросила подозрительно, а я, открывая сообщение от Антона, беспечно соврала:
— Ленка.
Лучше пусть думает, что это институтская подружка проснулась, чем узнает, что мне ненавистный «ПТУшник» шлет послания.
«Я приехал. Жду на нашем месте».
Стараясь так уж сильно не радоваться, коротко написала «выхожу» и, подхватив сумку, отправилась в коридор, а спустя две минуты уже сбегала по лестнице вниз на встречу Северному.
***
— Аквапарк? — спросила, недоверчиво косясь на его сияющую физиономию.
— Да, — Антон уверенно кивнул.
— Когда ты сказал "прихвати купальник", я думала, что мы отправимся в бассейн.
— Скукотень! — вынес свой вердикт Северный, — мы идем кататься на горках, плавать по волнам, нежиться в сауне.
— Звучит, конечно, заманчиво, — я неуверенно поправила капюшон.
— Но?
Во-первых, я волосы красиво заколола, рассчитывая, что буду степенно рученьками грести, беседуя на светские темы. В бассейне можно было сохранить прическу, а вот в аквапарке вряд ли. Во-вторых, была я когда-то в подобном месте, и никакого восторга по этому поводу не испытала. Только попу на крутых виражах отбила и воды наглоталась, но рассказывать об этом Северному и расстраивать своим отказом не хотелось.
— Никаких «но», — улыбнулась решительно я, — просто не ожидала, растерялась.
— А я уж подумал, что ты трусиха, — подколол меня Антон. Я такого, естественно, стерпеть не могла, поэтому гордо вздернула подбородок и фыркнула.
— Было бы чего бояться.
Передёргиваясь от холода, покрытая мурашками с ног до головы, вышла из душевой в огромный, залитый ярким светом зал. Каких тут только горок не было: и пологие, цветные, и крутые спирали, и резкие как горный обрыв трубы. Народ веселился, кричал, смеялся, плескался, поднимая столбы бриллиантовых брызг.
Пробежала взглядом из стороны в сторону и обнаружила Северного возле одной из горок. Он стоял ко мне спиной и читал объявление.
Я сделала несколько шагов к нему, потом представила, как выгляжу со стороны — синюшная, дрожащая, скукоженная, и некрасиво ругнулась. Да в самом деле, что я как курица парализованная!
 Выпрямила спину, живот втянула, грудь выпятила и походкой от бедра поплыла в его сторону, усердно держа на лице соблазнительную улыбку, и всеми силами стараясь не потерять тапочки, норовившие слететь с ног.
Главное не навернуться!
Подошла еще ближе к нему, чуть ли не вплотную и промурлыкала:
— Ну что, красивый, поехали кататься?
Мужик развернулся, удивленно глядя на меня, и я с ужасом обнаружила, что это не Антон
— Простите, — пискнула и, прикрыв лицо рукой, бросилась прочь.
Вот ведь засада! Хорошо хоть по заднице ему не треснула!
Снова осмотрелась и наконец нашла Антона, стоящего чуть поодаль и ржущего надо мной. Показала ему кулак, а он изобразил, как я, виляя пятой точкой, шла к мужику, театрально откинул волосы и кокетливо отставил ручку в сторону.
Ну все, Тюлень ты махровый! Получишь у меня! Ринулась к нему, грозно тыча в его сторону пальцем.
Северный снова рассмеялся и плюхнулся в бассейн, подняв после себя цунами.
 
Ну уж нет, так легко ты от меня не отделаешься. Шлепки в сторону отставила и тоже полезла в воду, пища и покрываясь мурашками величиной с кулак.
Ойкнула, когда нога соскользнула с последней ступеньки, и едва не окунулась с головой. Черт. Все равно прическу не спасти.
— Северный! — прошипела, подплывая к нему, — заканчивай ржать.
— Но это реально смешно, видела бы ты себя со стороны! Спасатели Малибу отдыхают!
— Я, между прочим, подумала, что это ты!
— О, то есть это ты ко мне так коварно подбиралась, накручивая булками? — насмешливо поднял брови, и я порадовалась, что замерзла, иначе бы покраснела в миг, — я польщен!
— Ладно, хватит прикалываться, — подняла руки в пораженческом жесте, — пойдем кататься, пока я не передумала.
— С чего начнем, — тут же воодушевился Северный, и в серых глазах мальчишеский азарт загорелся.
Я с сомнением покрутила головой и указала в сторону небольших синих горок:
— Вот с них.
— Дина, это не серьезно! Полезли вон туда, — кивнул на высокую, почти до самого потолка горку, змеей петляющую вниз.
Как раз в этот миг из ее сопла пулей вылетела верезжащая девушка.
— Нееее, — я замахала руками, отступая назад, — я на такое не готова.
Антон посмотрел на меня снисходительно, дескать «фи, трусиха», а мне ну никак не хотелось выглядеть трусихой в его глазах.
— Попозже, — чванливо вздернула нос, — мне надо размяться.
— Как скажешь, — хитрый взгляд в мою сторону, — пойдем разминаться.
Северный поплыл к низким горкам, я со вздохом погребла следом, а из страшной трубы с диким ревом вылетел здоровенный мужик, подняв такую волну, что накрыло с головой.
Пока мы катались на «детских горках» как их назвал мой спутник, я исподтишка его рассматривала. Красивая спина, с четкими мышцами, бугрящимися под гладкой кожей, грудь, практически лишенная растительность, что неимоверно радовало — волосатые ейти никогда не были в моем вкусе. Живот с рельефом проступающих кубиков, и ни жирины. Помню, у школьного Антона живот над поясом свисал, и сочные рыхлые бока вечно выпирали из-под свитера. Но то в школе, сейчас — смотреть на него было сплошное удовольствие. Я даже пару раз так залюбовалась, что воды хлебнула и потом долго и весьма неэлегантно кашляла, пытаясь отдышаться.
Вскоре на самых маленьких и спокойных горках стало скучно даже мне, поэтому мы перебрались сначала на те, что немного повыше, потом еще повыше и еще. Антон был прав, это действительно весело. Я уже давно так не хохотала, и не вопила, а еще просто млела, когда он, дурачась, подхватывал меня на руки. Мне нравилось к нему прикасаться! Мне нравилось, когда прикасался он! Я балдела, чувствуя под ладонями крепкие мышцы. Это было просто восхитительно!
Вдоволь накатавшись, сделали перерыв — развлеклись на морских волнах, прокатились на плюшке вокруг тропического острова, и только после этого направились к самой большой горке.
***
Еще при подъеме, когда я сбилась, считая прорезиненные ступеньки, в голову закралась мысль, что возможно это была плохая затея, и лучше быть в чьих-то глазах трусихой, чем переломать себе руки-ноги в сомнительном аттракционе.
С опаской оглянулась назад, и тут же наткнулась на веселый взгляд Северного. Он поднимался следом за мной, обеими руками держась за перила, так что мимо него не проскочить. Путь к отступлению был отрезан.
Улыбнулась ему, дескать все супер, все отлично, радости моей нет предела и дальше полезла, бурча себе под нос.
 
И вот наконец мы на площадке, огороженной со всех сторон высокими бортиками, и впереди раскрывается темный зев трубы, из которой доносился вопль предыдущего смельчака.
— Классно, да? — у Северного сияли глаза, а у меня тряслись поджилки.
— Да, — просипела жалобно, очень надеясь, что меня по каким-нибудь причинам не допустят к спуску.