От океана до степи (СИ)
Еще не протрезвевшие гулены вновь вернутся на Веселый остров, в столь дружелюбный к ним когда-то Взломанный Замок, но теперь им никто не нальет и не даст — рабам не наливают трактирщики и не дают шлюхи.
Известная в городе под прозвищем Ловкая воровка-дроу смотрела на нездешние корабли, но смотрела не так как другие обитатели города, смотрела совершенно под другим углом, и мысли, что бродили у нее в голове, очень бы не понравились ее соседям, друзьям и торговым партнерам. Впрочем никто бы не смог прочитать мысли по ее лицу — обычный с налетом скуки взгляд на бухту, и только соленые орешки трещат на крепких изящных клыках, а свободная рука гладит голову здоровенной черной змеи, похожей в своей неподвижности на мраморный столб.
Воровка бросила в рот последний орешек и скомкала хорошо послуживший кульком пальмовый лист, а затем, взглянув напоследок на обустроившиеся на рейде корабли, повернулась к бухте спиной и сопровождаемая привычно заскользившей рядом змеей покинула сослуживший службу утес. После задумавшаяся девушка так же неторопливо, машинально загребая босыми ступнями крупный белый песок, отправилась к недалекому городу и совершенно не обратила внимания на пристроившихся метрах в десяти за ней двух опасных на вид громил.
Дикарей с самых южных островов Южного океана часто можно было встретить во Взломанном Замке — дикари-людоеды постоянно воевали друг с другом и всеми вокруг, так что щедрый поток изгоев, рабов и целых мигрировавших племен никогда не прерывался. Капитаны пиратов любили нанимать воинов-дикарей, и чуть ли не пятая часть здешних команд щеголяла черными как сапог мордами с белыми татуировками изгоев на них. Остальные жители Веселого острова давно уже привыкли к обилию черномазых как на улицах, так и в борделях и кабаках, но не забывали кто они есть, не желали становиться обедом и пожертвовать свою кожу на ритуальный барабан, а кости на амулеты и игрушки для дикарских детей, а потому относились к ним с привычной и уже въевшейся в кровь опаской, причем относились так ко всем, даже к затраханным шлюхам и последним рабам.
Преследователи дроу довольно сильно отличались от остальных дикарей, и нет, черные рожи и татуировки изгоев были при них, но вот рост, редкие даже среди не обиженных здоровьем дикарей мышцы, одежда, оружие, повадки и что-то неуловимое в глазах и поведении сразу выделяли их из общей черномазой толпы воинов и рабов. Во-первых рост: каждый из них как минимум на полголовы возвышался над общей массой и без того высоких собратьев. Во-вторых, довольно впечатляющий каркас мышц, причем не мертвых тяжелых мышц как у земных культуристов, а полных тугой и гибкой силой, мгновенно способной взорваться ударом или броском (черномазые южане тоже были здоровы, особенно их воины, но опять же таки не настолько). В-третьих одежда: не обычные для южных дикарей плащи, сандалии и куча амулетов, заменявших им всю остальную одежду, а нормальные белые хлопковые штаны и распахнутая на груди безрукавка того же материала. Казалось бы, что в том удивительного? Обычная одежда местных, от пиратских капитанов до рабов, но вот свободные черные пираты так не одевались и ностальгируя предпочитали свои привезенные из дома плащи. Плюс отсутствие у этих конкретных здоровяков обычной связки из множества амулетов, заговоренных браслетов, ввинченных в волосы бусин и много чего еще — без всего этого''мусора'' суеверные дикари боялись даже посрать или выйти за порог. А вот здоровяки имели всего по три-четыре амулета на груди, причем не дикарских амулета, а гильдейских (Гильдия Магов), из дорогих. Оружие тоже выбивалось из общей канвы: разумеется примкнувшие к пиратам дикари поневоле учились использовать обычный пиратский арсенал, но все же предпочитали привычные копья и булавы и уж конечно не носили необычные даже для пиратов прямые мечи по типу палашей.
Тем временем Ловкая миновала незримую границу не имевшего какой-либо ограды города и… все также загребая пальцами песок, продолжила свой путь. В городе отродясь не было мостовой, а обилие все тех же рабов гарантировало улицам чистоту. Воровка отбросила прочь свою задумчивость и окунулась во всегда шумную толпу с головой. Дроу была здесь как рыба в воде: приветствовала и отвечала на приветствия многочисленных приятелей и приятельниц; весело перешучивалась со шлюхами, что заманивали ошалевших в море морячков голыми титьками, а то и поднятым подолом; дала пенделя неудачливому воришке — тот позарился на ее кошелек, но не преуспел; врезала по морде пощупавшему ее за попу пирату — пират упал и сплюнул пару зубов на песок, а потом потянулся за оружием… пинок в почки, и стремительно прилетевший в затылок черный здоровенный кулак надолго отбили у него желание буянить. Очнулся неудачливый пират уже в темноте, глубокой ночью, и не на улице, а в тупике за зданиями, очнулся без оружия, денег и одежды, а так же без вырванного с мясом золотого кольца в носу и двух золотых же зубов во рту.
Между тем сопровождаемая змеей дроу как ни в чем не бывало продолжала свой путь: перекинулась парой слов со знакомым капитаном; на минутку остановилась обсудить совместные дела с пузатым гремлином-купцом, обладателем большой роскошной серьги в ухе и не менее роскошных усов; как через скакалку перепрыгнула через блюющего пьяницу и наконец достигла своей цели — небольшого кабака. Дроу кивнула паре вышибал у входа, как братья-близнецы похожих на здоровяков у нее за спиной, и вошла во всегда, в любое время суток открытую дверь.
— А-аа! Здорово, Ловкая! — поприветствовал воровку эльф-игрок с бритой башкой и лишь небольшой косичкой на затылке. Эльф приканчивал уже второй кувшин и явно был навеселе. — Садись выпей со мной на посошок, сейчас допью, дела с тобой порешаю и по бабам, — тут он подмигнул темной-эльфийке и как бы между делом спросил: — А может, ну их этих шлюх, и ты сама мне дашь? -
— Мечтай и дрочи! — ухмыльнулась ему дроу, но предложение присоединиться приняла и, приказав низко склонившемуся трактирному слуге принести чистую кружку, а так же еще вина и закусок, присела к знакомому за стол. Черная змея привычно заползла головой хозяйке на колени и также привычно подставила горло — чесать.
— Уже, — сознался отхлебнувший вина игрок, — только тем и занимался пока мы были в походе, чуть кожу на ладонях не содрал. Наш капитан — жадный ублюдок, решил задержаться в заливе титястых (заливе Русалок), потом два дня гнали купца, потом неделю, целую неделю чинились — у суки-купца на борту оказался маг — так что я почти месяц ''Дуньку Кулакову'' эксплуатировал. —
— Бедняжка, — дроу неискренне посочувствовала ''страдальцу'' и его натруженной правой руке, между делом щедро наливая себе принесенного слугой вина.
Тем временем в кабак вошли оба ''преследователя''и по небрежному кивку дроу привычной дорогой отправились на второй этаж.
— Ну а вообще как, удачно сходили? — задав вопрос воровка отхлебнула вина, заела выпивку тонкой пластинкой копченой рыбы, а другую тут же скормила змее.
— Грех жаловаться, — довольно откинулся на стуле пират, а затем достал из-под стола весело звенькнувший мешочек приличных размеров и, бухнув его перед собой, подтолкнул к собеседнице. — Вот, решил тебе долг отдать, потому здесь и сижу, а не в борделе. —
— Ты еще и Стрекозе должен, — напомнила уже бывшему должнику Ригли-Тиль-Ша. Дроу не прикоснулась к пузатому мешочку, зато чуть-чуть скосила глаза — этого оказалось достаточно, и кабатчик-полуэльф бережно отнес заветный мешочек в не предназначенную для посетителей часть кабака.
— Знаю, — кивнул отдавший долг пират. — От тебя сразу к ней, заодно и своего ''дружка'' побалую с ее девочками. —
— Значит действительно хорошо сходил, — сделала вывод темная эльфийка, — раз долги раздаешь, да еще и на вино и веселье с девками деньги остались. —
— Да, пошел фарт, до своего корабля конечно еще далеко, но это тока начало — со временем я не хуже твоего хахаля развернусь, сначала корабль, а потом и несколько — всех в океане нагну! -