Камеристка (СИ)

Ир поворочался ещё с минуту и встал, спешно оделся и покинул пустующую казарму.
Он решил посмотреть. Узнать ещё немного об этом их Демиурге. Просто чтобы убедиться, что предчувствие — это только предчувствие.
Ир шел тем путем, что ему показала Камеристка. В канделябрах на стенах горели свечи. Он торопился как мог. Перескакивал через несколько ступенек. Его плохое предчувствие становилось всё сильнее, оно давило, мешало дышать.
В коридоре собралась толпа из слуг. Они выстроились в длинную шеренгу. Придворные уже были внутри. Сидели на лавках. Из зала доносилось пение. Высокие, почти детские голоса. А из самой молельни разило неведомым Иру, очень злым, скользким колдовством.
Ир наконец смог прорваться сквозь ничего не чувствующих недовольных людей. Придворные уже сидели на лавках, склонив головы и, судя по всему, молясь. Тувэ оказалась на самом последнем ряду. Рядом был Ньял и Камеристка. Король на первом. Нер-Рорг улыбнулась Иру уголками губ. С ней всё было хорошо. Ей ничего не угрожало. Но чувство… Его всё никак не отпускало. Давило и давило. Ир в панике осмотрел помещение. Чужеродная магия угнетала, дезориентировала. Он терялся в ощущениях. Это было жуткое колдовство. Древнее, неприятное, неестественное.
Он смотрел и смотрел. Втягивал носом воздух. Но ничего не чувствовал, кроме неприятной сухости от магии церковников. Ир осмотрел очередь и вдруг заметил ярко-рыжую макушку.
Девушка, стоящая перед его служаночкой, отошла, Пеппа сняла чепчик и встала на колени перед наставником Тимеем. Ир кинулся к ней. Хотел утащить её оттуда. Но пока он протискивался через толпу, успело произойти непоправимое. Амулеты в виде солнц легли на её ладошки. Пеппа громко взвизгнула и скинула их. В зале запахло жжёной кожей. Она зарыдала, глядя на свои обожжённые руки.
Ир не успел до неё добраться. Рыцари окружили девушку. По залу пронесся шепот. Но он слышал её плач. Только его. И Ир вдруг подумал, что мог бы убить этих рыцарей за неё.
— Отойди, — прорычал одному из них, добравшись наконец до помоста.
— Она ведьма. Её будут судить по законам Лейхгара, — с самодовольной усмешкой произнес плащ.
У Ира всё внутри заклокотало. Пеппа за их спинами кричала от боли.
— Свали с дороги, или я размажу тебя по стенам этой молельни, так что ни один Демиург не отскребет, — процедил сквозь зубы. Но плащ и не думал уходить. Ир пошевелил пальцами и приготовился призвать туман, но его схватили за руку.
Король.
Элиот ничего не сказал, только покачал головой. Ир вырвал своё запястье. Он и так короля этого ни во что не ставил, а теперь так и подавно не собирался слушать.
Всё равно приготовился убить рыцарей. Всех. Потому что она кричала. Потому что её крик отражался от стен и заглушал все вокруг.
— Ирьян, нет, — прозвучало веское слово Тувэ.
Ир обернулся. Он не собирался подчиняться. Не собирался. Но магия отказала ему. Туман не приходил. Тело не слушалось. Только через пару мгновений Ирьян понял, в чем дело. В клятве.
Тувэ воспользовалась клятвой колдуна своему Роргу. Шею сзади обожгло. Из-за его сопротивления древний знак проступил на коже. Ир сжался. Его почти начало выворачивать. Тошнить всем съеденным за ужином. Клятва не терпела компромиссов. Если Тувэ сказала нет, приказала, он должен был подчиниться.
Его собственная магия обернулась против него. Ир завалился на колени. В животе всё разрывалось на кусочки. Он прикусил язык. Во рту проступил солоноватый вкус крови. В ушах зашумело.
Плащи уводили ревущую Пеппу через боковую дверь.
Он ничего не мог сделать. Ни-че-го. Перед глазами всё плыло, темнело. Он потерял сознание ещё прежде, чем за ней закрылась дверь.
Очнулся оттого, что Ньял шлепнул его по щеке. Они всё ещё были в молельне. Люди вокруг всё ещё шептались.
— Вставай, — холодно бросил Ньял.
Ир застонал от боли, переворачиваясь на бок. Колдовать вопреки приказу Тувэ было категорически нельзя. Но он пытался. И теперь тело болело так, словно ни одной целой косточки в нем не осталось.
— Девушка не ведьма, — прохрипел он, превозмогая всякую муку.
 
— Вставай, — снова повторил Ньял.
— Их нужно остановить, — он не узнавал собственного надломленного голоса.
— Вставай, колдун, — теперь уже над ухом прозвучал дрожащий от гнева голос Тувэ. Она говорила на северном.
Ир усмехнулся. Пересохшие, обескровленные губы треснули в уголках. Во рту снова стало солоно. Он оперся на руки и привстал. Перевел дыхание. Встал на колени, а затем и поднялся на ноги. Его повело. Ньял придержал.
— Мы уходим.
— Прошу тебя, — он посмотрел на Нер-Рорг. Ир и представить не мог, что когда-то ему придется умолять её. Они ведь были друзьями. Она столько всего ему спускала, прикрывала его перед отцом, запивала с ним все его неудачи, поддерживала… Тувэ была другом. — Я люблю эту девушку.
— Ты многих любил, — отрезала она. — И полюбишь ещё. Уведи его.
Ньял коротко кивнул и потащил Ира за собой.
Он был ошарашен. И зол.
Ир, наплевав на последствия, сделал глупость. Снова попытался вызвать туман. Но дар обратился против него. Метка горела невыносимой болью. Ир не сдержался и взвыл. Тело разрывало на части. Он не мог колдовать. Тувэ приказала. И магия скапливалась в его теле, не находя выхода. Его крик эхом разлетелся по коридору. Перед глазами снова всё потемнело.
В следующий раз он очнулся на постели. Его тошнило. Ир склонился над краем кровати. В свете свечей он разглядел таз. На дне что-то красное.
— Придурок, — пробурчал Ульф с другой койки, — Ты же подохнуть мог!
— Отвали, — Ир горько рассмеялся и снова склонился к тазу. Живот скрутило очередным спазмом.
Его ещё несколько раз рвало кровью. В себя он пришел только к вечеру следующего дня.
Ужасно хотелось пить. И прополоскать рот. В теле чувствовалась слабость, но магия снова была при нём. Снова его слушалась. И даже залечивала внутренние повреждения, которые сама же и нанесла.
Он сел в постели. Уставился перед собой. Внутри всё холодело от воспоминаний. Ир будто снова слышал крик Пеппы поблизости. Он звенел в ушах. И Ир снова был бессилен что-либо сделать, потому что Тувэ туго натянула поводок. Он впервые в своей жизни возненавидел данную клятву, впервые в жизни он захотел найти способ разрушить её. Один из сильнейших и не смог спасти девушку от кучки калек. Что за позорище?
Ир откинул одеяло и стал шуршать одеждой. Голова всё ещё кружилась и гудела, но он не мог просто сидеть на месте. Теперь уже приказ Тувэ ослаб. Он мог колдовать. Если не пересечется с ней, то сможет спасти. Он сможет пробить магию Камеристки внутри замка, и тогда найти Пеппу будет проще простого.
На соседней койке зашевелился Ульф. Он, видимо, просидел всю ночь рядом с ним. Ир ведь и правда мог умереть. Его огромная сила обрушилась на него… Неудивительно, что друг переживал.
— Не смей вставать, — пробурчал Ульф. — Ты всё кровью заблевал. У тебя была горячка. Спи.
— У меня есть дела, — прохрипел Ир. Грудь и горло саднило даже от вдохов, говорить было и того больнее.
— Пеппа в Южной подземной темнице, — Ульф сел на кровати. Потер лицо. — Я разузнал. Плащи сторожат её. Они уже говорят, что она очень сильная и опасная ведьма. Само исчадье этих их чертогов. Король тянет время. Но они говорят, что все их проверки свидетельствуют о том, что она ведьма.
Ир сглотнул. Этого просто не могло быть. Не могло. Он чувствовал. В ней не было дара. В ней не было ничего. А он учил её сущему баловству. Никаких следов остаться не могло.
— Ульф, она не ведьма, — хриплый голос сорвался на отчаянный шепот.
— Я верю тебе, — он взял с тумбы браслеты с вырезанными фигурками животных, знаков, звезд и прочего и надел на руку. — Плащи всё повторяют, что Камеристка прошла все их проверки, и они отпустили её. Мол, они честны и делают всё во благо людей. И люди им верят. Верят, что Камеристка невиновна ни в чем, а Пеппа ведьма. Вся прислуга шепчется об этом.