Тени заезжего балагана

Монах проводил её задумчивым взглядом, а потом повернулся к принцу. Он глядел прямо на него — неужели почувствовал, где прятался Тэцудзи? Монах словно невзначай махнул посохом в сторону и неторопливо побрёл прочь от шатра, из которого недавно вышел. Немного помедлив, принц последовал за ним, стараясь держаться в тени.
Медные кольца на навершии посоха тихонько звякнули, когда монах повернулся к Тэцудзи. Тот дёрнулся, но замер, следя за каждым движением монаха. Он и впрямь был огромным — прежде принцу не доводилось видеть таких высоких и крепко сложенных людей. Но симпатичное лицо монаха излучало спокойствие — и потому напряжение, в котором пребывал Тэцудзи всё это время, чуть ослабило свою цепкую хватку.
— Молодая госпожа Хаяси сказала, твоим друзьям требуется помощь, — голос у монаха оказался низким и безмятежным, словно отдалённый гул водопада. — Расскажи, что с ними случилось, и я, Горо Ямада, постараюсь сделать для них всё, что будет в моих силах.
И Тэцудзи рассказал. Он то и дело запинался, пытался подобрать нужные слова, что с ним прежде случалось лишь в минуты крайнего волнения. Когда речь зашла о лягушке-посланнице Дракона, лицо Ямады вытянулось от изумления, но он продолжил терпеливо слушать, не перебивая.
О том, как он сам попал в балаган, Тэцудзи решил умолчать, иначе его рассказ грозил затянуться. А Ямаду могли хватиться, и притом очень скоро — он ведь пришёл в балаган не один. Дорога была каждая минута, ведь кто-то из сообщников колдуна или сам Араки мог заявиться в шатёр, где держали пленников.
Лишь когда Тэцудзи закончил свой рассказ, Ямада коротко кивнул и велел показать дорогу к шатру. Значит, согласен помочь — на такую удачу Тэцудзи и рассчитывать не смел! Не теряя больше ни минуты, чтобы не дать монаху как следует всё взвесить и передумать, принц повёл своего нежданного помощника на самые окраины палаточного городка — туда, где не горели жаровни и фонарики. Туда, где в сгущающемся сумраке, окружённые сдерживающими амулетами и заклятьями, томились пленные духи.
Нужный шатёр принц нашёл по запаху — звериное чутьё оказалось полезным и помогло не заплутать среди палаток, которые казались похожи одна на другую, как подобранная во дворец прислуга. Пока эти люди хорошо выполняли свою работу, никто не трудился запоминать их в лицо. Может, конечно, и напрасно — вдруг именно среди такой «безликой» прислуги и таились те, кто подсунул принцу испорченный чай, а потом и провёл соломенную шляпу во дворец. После всего пережитого Тэцудзи готов был искать врага повсюду. Вряд ли заговорщики решились бы в открытую вломиться во дворец и похитить наследного принца, если бы за ними не стоял кто-то, прознавший и о мече Фусетсу, и о том, как пробраться в покои наследного принца…
Но поисками виновных Тэцудзи непременно займётся позже, когда вернёт себе человеческий облик и доберётся до столицы. Теперь же следовало сосредоточиться на помощи пленным ёкай. А потом и самому убраться подальше от этого Драконом проклятого места! Может, Ямада сумеет ему помочь? Выглядел монах так, будто на него можно положиться, но принц опасался так легко довериться незнакомому человеку. Сначала стоило получше присмотреться к Ямаде и убедиться, что он точно не на стороне Араки и «белой ведьмы», о которой предостерегали духи.
У шатра они остановились. Кольца на посохе Ямады тревожно зазвенели. Он опустился на корточки у самого полога и коснулся пальцами земли.
— Чувствую остаточный след сильного заклятия, — проговорил Ямада, поморщившись, словно от боли.
— Ёкай сказали мне, что шатёр был окружён защитным барьером, — объяснил Тэцудзи. — Но когда я сбегал, то ничего не помешало мне выбраться наружу. Могла ли посланница Дракона уничтожить барьер?
— Вполне, — Ямада выглядел задумчивым; он ещё раз провёл пальцами по земле, словно пытался считать какие-то одному ему видимые знаки, оставленные колдовством. — Никто точно не знает, как велика сила Сэйрю и его посланников. Нам остаётся лишь возблагодарить Владыку за своевременное вмешательство и надеяться, что он поможет нам впредь.
 
С этими словами Ямада сложил руки в молитвенном жесте, что-то тихо прошептал себе под нос, а затем выпрямился и приподнял полог шатра. Когда он оказался внутри, на ладони его вспыхнул небольшой огонёк, который разогнал царивший в шатре сумрак и танцующими отблесками лёг на молодое и усталое лицо Ямады.
— Эй, — раздался из откуда-то неподалёку встревоженный голос Фуюмэ. — Кто там?
— Тот, кто хочет помочь, — ответил Ямада, повернувшись на звук её голоса.
Фуюмэ отшатнулась от прутьев клетки, к которым до того крепко льнула, чтобы рассмотреть пришельца. У ёкай была вытянутая, покрытая тёмным мехом мордочка, а янтарные глаза сверкали, словно драгоценные камни, отражая свет колдовского огня на ладони Ямады.
Стоило Фуюмэ завидеть Тэцудзи, который показался в шатре следом за монахом, как глаза её наполнились слезами.
— Я знала, что ты нас не бросишь! — Голос ёкай сорвался. Она громко всхлипнула и отвернулась, стыдливо прикрыв мордочку рукавом кимоно.
Среди остальных духов пробежали возбуждённые шепотки. Даже те, кто сильно ослаб, подползали поближе к прутьям клеток, чтобы своими глазами посмотреть на колдуна, которого привёл Тэцудзи.
Чтобы убедиться в том, что желанная свобода была совсем близко — стоило только протянуть к ней руку.
Ямада не стал терять времени даром. Он подошёл к клетке, где держали Фуюмэ — она стояла ко входу ближе остальных, — и принялся рассматривать амулет, который не давал ёкай выбраться. Монах чуть склонил над ним сложенную лодочкой ладонь, на которой танцевали языки пламени, и маленький огонёк скользнул на амулет, не причинив ему никакого вреда.
Точно так же Ямада поступил и с остальными амулетами. Но чем дольше он ходил среди клеток, тем бледнее в отблесках пламени становилось его лицо. Крупные горошины пота проступили на лбу, руки начали дрожать. Тэцудзи с тревогой наблюдал за ним – похоже, колдовство и впрямь причиняло Ямаде страдания, которые он старался сдерживать одним лишь усилием воли. Для принца оставалось загадкой, зачем колдуны вообще занимаются магией, раз она причиняет им такую боль…
Наконец, когда все амулеты были отмечены огнём Ямады — монах никого не забыл, даже самых ослабевших духов, которые уже не в силах даже подать голос или пошевелиться, — он замер у полога шатра и проговорил:
— Когда сгорят амулеты, бегите отсюда как можно скорее. Но прежде помогите своим ослабевшим товарищам — без вашей помощи они не уйдут далеко. Я не смогу остановить тех, кто бросится за вами в погоню — колдовство отняло у меня слишком много сил. Так что рассчитывайте только на себя.
— Откуда нам знать, что ты, монах, не заодно с проклятыми колдунами из балагана? — прорычал ёкай с кабаньей головой, сидевший чуть поодаль. Тэцудзи видел, как зло сверкнули его маленькие, глубоко посаженные глазки. — И что снаружи нас не поджидает опасность?
Не успел Ямада и рта раскрыть, как вперёд выступил Тэцудзи.
— Я ручаюсь за него! Вы попросили меня привести помощь — я привёл, — и он перевёл взгляд на кабаноголового. — Если боишься, никто не заставляет тебя бежать вместе с нами. Можешь и дальше оставаться в клетке, раз тебе тут пришлось по душе.
Кто-то из духов тихонько хохотнул. Ёкай с кабаньей головой насупился и проворчал:
— Нашёл дурака.
Но продолжать спор всё же не стал.
— Я доверяю Тэцудзи, — вдруг заговорила Фуюмэ. — Он ведь мог бросить нас и сбежать, но всё-таки не сделал этого. К тому же, вы не хуже меня видели, как Араки накинулся на Тэцудзи сегодня днём — так что они с колдуном уж точно не заодно!
Принц ощутил прилив благодарности к отважной ёкай, которая не побоялась осуждения со стороны своих и вступилась за него. Когда их взгляды встретились, Фуюмэ задорно подмигнула принцу.
— Давайте не будем терять времени, — донёсся из дальнего конца шатра слабый голос Ясу. На волчьей маске духа отражались отблески пламени, игравшие на амулетах. — Помощь пришла, пускай и от человека. Так давайте же примем её с благодарностью и уберёмся отсюда поскорее.