Тени заезжего балагана

Стараясь не привлекать к себе внимания, Уми несколько раз пошлёпала себя по руке – ровно по тому месту, где под рукавом скрывалась странная отметина. Это помогло: зуд стал гораздо слабее, а Дзиэн, похоже, был так сосредоточен на своих делах, что ничего не заметил.
– Как печально видеть упадок там, где ещё совсем недавно кипела жизнь, – сокрушённо покачал головой Дзиэн, оглядевшись вокруг.
– Вам доводилось бывать здесь раньше?
– Да. Святилище Поющих Сверчков считалось одним из самых старейших во всём Ганрю, а здешний каннуси Кодо был моим другом. Теперь же я не чувствую биения его жизненной силы: похоже, брат Кодо оставил этот мир раньше отведённого ему срока…
– Я соболезную вашей утрате, почтенный каннуси, – Уми сложила ладони на уровне груди и поклонилась старику.
– Мы должным образом почтим память Кодо, если отыщем того, кто всё это устроил, – в голосе старика неожиданно зазвенела сталь, и Уми показалось на миг, как вокруг каннуси вспыхнула синяя аура, словно его вдруг охватило колдовское пламя. Это зрелище немного испугало Уми, но в то же время настолько заворожило, что ей с трудом удалось отвести взгляд.
Старик же наклонился и зачерпнул горсть земли. Смешанная с пеплом, она осыпалась сквозь его неплотно сжатый кулак, травинки торчали сквозь пальцы в разные стороны. Каннуси приложил кулак с землёй к уху и прикрыл глаза.
– Что вы делаете? – не выдержав, спросила Уми.
– Это святилище стояло на земле, – последовал невозмутимый ответ. – А земля, дочь моя, как и вода, помнит всё.
С этими словами Дзиэн поставил фонарик на землю, резко воткнул свой посох в землю, а ту горсть, что была зажата у него в кулаке, подбросил вверх. Несмотря на ожидания Уми, земля не осыпалась им на головы, а словно застыла в воздухе. Каннуси Дзиэн прикрыл глаза, и из-под его опущенных век Уми увидела проблеск синевы.
«Он колдует!» – догадалась она. – «Сохрани Владыка мою душу, он колдует!»
Прежде Уми ни разу не доводилось видеть, как совершается колдовство, и потому она, как и просил её Дзиэн, во все глаза смотрела на то, что происходило вокруг, стараясь ничего не упустить.
– О, Тсути-я, яви нам всё, что ты видела! – нараспев произнёс Дзиэн.
Уми почувствовала, как земля под её ногами содрогнулась. Она принялась испуганно озираться вокруг: не заметили ли чего те, кто был в домике священника? Но гул голосов, долетавших до того места, где стояли они с Дзиэном, оставался всё таким же ровным и невозмутимым, как и раньше.
«Значит, они не чувствуют», – сообразила она. – «Даже не догадываются, что сейчас происходит рядом с ними…»
– Смотри, Уми, смотри внимательно, – велел каннуси Дзиэн. – Запомни всё, что земля покажет тебе…
Повинуясь воле Дзиэна, который всё ещё что-то напевал себе под нос, из-под земли начали одна за другой вырастать призрачные тени.
Вот появилось главное здание храма – то, каким оно было до пожара.
Вот, потушив на алтаре все свечи и закрыв на навесной замок двустворчатые двери, ушёл послушник.
Вот из-за священного дерева сакаки показался какой-то человек, скрывающий своё лицо под платком. Он сломал замок одним лишь взмахом руки, и отчего-то лишь от одного взгляда на бледную тень этого человека Уми почувствовала, как у неё по спине пробежал холодок. Похожее чувство её охватило на набережной, когда какой-то незнакомый дух наслал на неё наваждение.
Похоже, с помощью колдовства Дзиэн показывал всё то, что видела земля. Глаза старика были плотно сомкнуты: видимо, колдовство требовало его полной концентрации. Теперь Уми поняла, зачем ему потребовалась её помощь, и потому сосредоточилась на видении с куда большим усердием.
Взломщик тем временем зашёл в храм и принялся осматриваться. Он некоторое время бродил внутри, рассматривая содержимое небольших ларчиков, стоявших вдоль стен. Особенно пристальному осмотру взломщик подверг резьбу на стенах и потолке храма.
Но его проникновение в святая святых всё же не осталось незамеченным: к взломщику подошёл старик – должно быть, тот самый каннуси Кодо, о котором говорил Дзиэн. Какое-то время они просто разговаривали, но о чём, теперь оставалось лишь гадать – в видении, которое показывала земля, не было слышно ни единого звука.
 
Похоже, разговор со стариком не удался: взломщик схватил каннуси за грудки и отбросил в сторону так легко, словно то был не живой человек из плоти и крови, а лёгкая бумажная кукла.
Не успел старик подняться на ноги, как взломщик выпустил каких-то насекомых из клетки, которая была приторочена к его поясу. Приглядевшись внимательнее, Уми поняла – то были бабочки. С их крыльев на стены святилища перебросилось пламя, и вскоре святилище было полностью охвачено огнём.
Колдун же вышел наружу, даже и не подумав прихватить с собой священника. Теперь Уми порадовалась, что в этом видении не было слышно звуков: внутри охваченного огнём храма старик встретил страшную смерть, которой он вряд ли заслуживал. Но, должно быть, крики каннуси услышали послушники, потому как один из самых старших мальчишек, которому на вид было не больше тринадцати, кинулся навстречу взломщику.
Но тот ловко увернулся от нападения и стегнул мальчика невесть откуда взявшейся цепью. В его руках она была словно живая: куда бы ни бежал мальчик, цепь нагоняла его.
Вдруг взломщик замер: похоже, платок на его лице был завязан некрепко, и потому он упал с лица. В этот миг послушник как раз оглянулся на него, и взломщик стегнул мальчика цепью прямо по лицу. Послушник упал и больше не шевелился, а взломщик поднял упавший на землю платок и принялся спокойно дожидаться, пока догорит пламя. Затем он окинул взглядом обгоревшие обломки, словно искал что-то. Другие послушники тем временем оттащили своего пострадавшего товарища в сторону, но взломщик не удостоил их и взглядом. Уми пыталась рассмотреть его лицо, чтобы позже опознать негодяя, но видение становилось зыбким, словно вот-вот развеется…
Каннуси Дзиэн застонал и пошатнулся. Похоже, колдовство отняло у него очень много сил. Уми едва успела подбежать к нему и удержать его за плечи.
Под другую руку старика подхватил кто-то ещё. Уми посмотрела на так вовремя подоспевшего помощника: на неё с высоты своего огромного роста удивлённо взирал Ямада. Откуда он тут взялся? Похоже, Уми так погрузилась в видение, что и не заметила, когда он подошёл.
– Теперь ясно, откуда исходила такая сила, – проговорил Ямада, окинув взглядом последние синеватые искры, всё ещё мерцавшие даже после того, как истаяло видение. – Но вы-то что здесь делаете, молодая госпожа Хаяси?
– Я помогала почтеннейшему.
Старик закивал, подтверждая её слова. Он всё ещё нетвёрдо держался на ногах, и потому Ямада помог каннуси дойти до ближайшего дерева, не тронутого огнём. Опустившись на землю, Дзиэн тяжело прислонился к стволу.
Про фонарик, похоже, старик напрочь забыл, и поэтому Уми подняла его, отряхнула от земли и пепла, которым чуть занесло его бумажные бока. На сей раз дух не стал противиться, когда Уми взяла его в руки, а наоборот довольно закряхтел, словно ему было приятно её внимание. Своей переменчивостью ёкай напоминали людей: чем дольше Уми общалась и с теми, и с другими, тем меньше между ними она замечала разницы…
Сняв с пояса флягу, вырезанную из тыквы-горлянки, Ямада дал Дзиэну напиться.
– М-да, совсем плох я стал, – посетовал Дзиэн, утирая рот рукавом своего белого одеяния. Похоже, ему и впрямь стало значительно лучше, потому как он внимательнее вгляделся в Ямаду.
– Я чувствую в тебе отпечаток знакомой силы, – проговорил Дзиэн. – Скажи, не учился ли ты у светлейшего Гёки, да сбережёт его душу Милосердный Владыка?
– Откуда вы знаете учителя? – от волнения голос Ямады стал ещё ниже. Уми с удивлением посмотрела на него: неужели одно лишь упоминание имени наставника могло повергнуть человека в такое изумление?
– Когда-то, как и ты, брат мой, я тоже постигал учение под началом светлейшего, – со слабой улыбкой ответил старик. – Как радостно встретить в миру собрата по пути!