Побочный эффект (СИ)

— Ты свободен, Токи, — сказал Снейп.
Он вновь уселся к столу, рассчитывая на то, что теперь, когда его миссия полностью выполнена, он сможет отвлечься на «Теорию магического поля…» Но сосредоточиться на чтении по-прежнему не удавалось. К тому же, за дверью послышался топот нескольких пар ног и голоса, после чего в дверь постучали.
— Войдите, — недовольно откликнулся Снейп, чувствуя, что его ждёт продолжение этой истории, и продолжение весьма неприятное.
Дверь открылась, впуская в комнату слизеринцев со значками Инспекционной дружины на мантиях. Уоррингтон. Шестикурсницы Хэмптон и Стоундж. Булстроуд. Крэбб. Все те, кого он видел в кабинете Амбридж. За исключением Малфоя. Вид у всех был довольно помятый и, что хуже всего — обескураженный. Можно было не задавать вопросов — и без того было ясно, что они упустили пленников. Снейп откинулся на спинку своего рабочего полукресла, скрестил руки на груди и выжидающе уставился на вошедших, которые замерли у порога, опустив головы под его холодным пронизывающим взглядом.
Первым решился подать голос Уоррингтон:
— Господин профессор, — он прочистил горло, но голос его оставался по-прежнему хриплым, — Поттер и Грейнджер отправились с директором Амбридж в Лес, чтобы показать ей какое-то секретное оружие…
Мальчишка остановился, словно переводя дух и продолжил совсем уж упавшим голосом:
— А остальные пленники сбежали.
— Вот как? — Снейп с интересом воззрился на Уоррингтона. Его бровь удивлённо поползла вверх. — Другими словами, вы упустили пленников, которые находились у вас в руках и над которыми вы имели неоспоримое преимущество? В том числе и численное?
В голосе Снейпа слышался неподдельный интерес и крайнее удивление. В нём не было ничего угрожающего, но все присутствующие сжались и сильнее втянули головы в плечи.
— А где же мистер Малфой? — поинтересовался Снейп. — Кажется, он тоже присутствовал в кабинете директора?
— Драко пришлось отправить в больничное крыло, — быстро и по-деловому отрапортовала Мэг Стоундж. Хвала Мерлину, девчонка понимала, что это сейчас — самый верный тон, которого нужно держаться. — На него наслали Летучемышиное заклятие, и у него всё лицо исцарапано когтями этих тварей.
— Та-а-ак… — протянул Снейп. — И кто же наслал на него это заклятие?
— Эта дрянь Уизли, — подала голос Присцилла Хэмптон. Снейп вспомнил, что это именно она держала Лавгуд, спокойно стоявшую у окна.
— Каким образом ей это удалось? — голос Снейпа по-прежнему не выражал ничего, кроме холодной заинтересованности, но все отчего-то чувствовали скрывавшуюся в нём угрозу. — Вы ведь разоружили пленников, как только они оказались у вас в руках?
Студенты переглянулись между собой и вновь со вздохом потупились. Они уже понимали, к чему клонит их декан. Каждый осознал, какую непростительную глупость они совершили.
Снейп помолчал, глядя на них с неподдельным удивлением.
— Как? — наконец воскликнул он, не дождавшись ответа. — Вы оставили противникам их палочки?
Гробовая тишина повисла в комнате. Снейп медленно поднялся из-за стола, подошёл к кучке стоявших у двери студентов и остановился напротив, скрестив на груди руки и окидывая всех по очереди презрительным взглядом.
— Мы с Драко отняли палочки у Поттера и Грейнджер, — выпалила Булстроуд.
— Могли бы подсказать остальным сделать то же самое, — Снейп не собирался никого хвалить. — Раз уж им не хватило на это собственных мозгов. Кстати, воспользоваться Инкарцеро было так же трудно додуматься, как и обезоружить противника?
Под уничтожающим взглядом декана студенты продолжали подавленно молчать. Да и что они могли возразить?
— Убирайтесь, — брезгливо выплюнул Снейп. — вы опозорили собственный факультет. Вы дали повод остальным говорить о вас, как о тупых непроходимых болванах, упустивших пленников, находившихся в меньшинстве. Вон.
Ему не пришлось повторять дважды. Студенты выполнили его приказ так быстро, что могло показаться — они просто растворились в воздухе. В груди у Снейпа бушевала холодная ярость. Его всегда бесила человеческая глупость. Особенно, когда её носителями были представители его факультета. И особенно в те моменты, когда последствия этой глупости рушили его планы и расчёты.
 
Снейп поспешил покинуть своё жилище, не забыв при этом наложить на дверь все необходимые Защитные заклинания. Стремительно преодолев длинный коридор, лестницу, ведущую наверх и холл перед Большим залом, Снейп вышел во двор и направился к Запретному лесу.
Он изучил этот лес вдоль и поперёк — его тайные тропинки и опасности, подстерегающие неосторожных путников в густой чащобе. Нет, он не мог бы сказать, что знает в этом лесу ВСЁ. Это было невозможно. Но, по крайней мере, лес этот не был для него незнакомцем, скорее он был приятелем, хорошо изученным внешне, но не спешившим открывать свои потаённые уголки. Во всяком случае, Снейп знал, куда ему идти и где искать следы направившихся туда детей. И чем дальше углублялся в него Снейп, тем больше следов разрушения попадалось ему на пути. Изломанные и поваленные деревья говорили только об одном — здесь орудовал великан. И, судя по всему, великан разъярённый. Что он мог сделать в порыве слепой ярости с теми, кто попадётся ему под руку? Снейп похолодел.
В Лесу находились дети. Существа, которых он не любил. Но за которых чувствовал громадную, почти неподъёмную ответственность. За их безопасность. За их жизнь. А среди них были двое, за чьи жизни он боялся особо. Поттер, за которого он нёс персональную ответственность, добровольно взваленную на себя под давлением тяжкой вины за гибель любимой женщины. И Лавгуд — девчонка, за жизнь которой он почему-то боится так же, как когда-то… Нет! Не сметь так думать! Ни за чью жизнь он не может испытывать такого же страха, как за жизнь Лили. Ему это просто кажется. Считается, что безумие не заразно? Ещё как заразно! Это легко понять, стоит только поближе пообщаться с сумасшедшим…
Шагая по Лесу, Снейп изо всей силы старался вызвать у себя в душе злость на Лавгуд за то, что он посмел пусть мысленно, пусть на краткий миг, сравнить её с той, кого любил так надрывно и так безоглядно. Но злость, столь привычное для него чувство, отчего-то не возникала. Вместо неё с каждым шагом в его сердце нарастали тревога и беспокойство. Слишком уж много на его пути встретилось сломанных и вырванных с корнем деревьев…
Углубившись в чащобу, Снейп повернул направо и вскоре оказался у фестральей поляны, выйдя на неё со стороны, противоположной замку. Он сразу заметил нехватку нескольких крылатых коней. Смерти среди них тоже не было. Снейп громко позвал его, не надеясь на отклик. Он уже ясно понимал, что случилось. Неизвестно, как эти детишки избавились от Амбридж, но, скорее всего, это не составило им труда после того, как прибыла подмога с волшебными палочками. И, судя по всему, они всё же решили помчаться на помощь этому драккловому кретину Блэку в Министерство магии. Используя фестралов в качестве средства передвижения. И он не удивится, если это предложение исходило как раз от Лавгуд.
Снейп несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Ему нужно срочно оповестить об этом Дамблдора. Снейп не знал, где в настоящее время скрывается этот хитрый старик. Но у них имелись целых два канала связи, о которых они договорились заранее, понимая, что, возможно, Дамблдору придётся покинуть Хогвартс. В кармане мантии Снейпа всегда имелся потёртый галлеон, на ребре которого можно было при необходимости прочесть короткое сообщение от директора. Те сообщения, которые отправлял ему Снейп, отражались на кулоне, постоянно висевшем на шее Дамблдора. Если же сообщение было пространным и не умещалось в формате Протеевых чар, его можно было передать, отправив Токи.
 
Никто кроме него и Дамблдора не смог бы прочитать сообщение на ребре галлеона. Магия директора была достаточно мощной, чтобы скрыть написанное от посторонних глаз. Особенно от глаз Волдеморта. Для всех, кроме них двоих, это была просто старая, ничем не примечательная монета, случайно забытая в кармане мантии.