Лис Адриатики (СИ)
Капитанская каюта в корме была пуста, как и все остальные. Опыт поиска уже имелся, поэтому быстро нашли то, что искали. Денег оказалось довольно много - целых четыре сундучка. Причем все деньги в золотых османских султани. Но если радости янычар не было предела, то Ивана гораздо больше заинтересовали бумаги, коих оказалось тоже достаточно. Решив изучить их в более спокойной обстановке, сгреб все в найденную сумку и велел побыстрее заканчивать. Не ровен час, кто-то появится, а причину исчезновения "Санта Лючии" он хотел сохранить в тайне. Слишком много непоняток было с этим галиотом. И как бы не получилось, что, связавшись с ним, он поломал кому-то далеко идущие планы.
Отойдя от борта венецианского корабля, "Шахин" сделала два выстрела, всадив ядра в район ватерлинии. Живых к этому времени на "Санта Лючии" уже не осталось. Тех раненых, что лежали на палубе, пришлось добить, поскольку они все равно были обречены. Обыск офицерских кают и кубрика команды тоже не дал ничего интересного, если не считать небольшое количество денег и драгоценностей. Грузовой трюм вообще оказался пустым. После получения двух пробоин "Санта Лючия" стала быстро оседать в воду, все больше и больше кренясь на левый борт. Вскоре волны уже перекатывались через палубу. Еще несколько минут, и галиот исчез с поверхности моря, унося свою тайну. А "Шахин" поставила паруса и взяла курс на север Адриатики. Надо было снова напомнить венецианским синьорам, что они находятся в состоянии войны с Османской империей. И безнаказанно делать деньги на этой войне, торгуя с Австрией, у них не получится.
Расположившись за столом в своей каюте, Иван начал разбирать найденные бумаги. По большей части это были грузовые манифесты и счета на поставку провизии и различного снабжения, но вот два документа его заинтересовали. На первый взгляд - ничего особенного. Обычные частные письма, переданные с оказией, и не имеющие никакого отношения к "Санта Лючии". Да вот только написаны они были одним почерком, а подписи под ними стояли совершенно разные. Из-за чего, собственно, Иван и обратил на них внимание. Содержание писем было совершенно нейтральным, без упоминания каких-либо секретов, или важных событий, но стоило их нагреть над лампой, как между строк проступили какие-то цифры. Иван даже не стал ломать голову в поисках разгадки, так как понимал, что без ключа к шифру ничего прочесть не сможет. Предчувствие его не обмануло - не все так просто с этой "Санта Лючией". И перевозкой контрабанды она занималась (если вообще занималась) лишь для отвода глаз. Да и не возят контрабандисты такие огромные суммы денег, что нашлись в капитанской каюте. Значит, здесь замешана чья-то разведка. Скоро в Дубровнике забеспокоятся, когда туда дойдет информация о том, что "Санта Лючия" не пришла в порт назначения.
Иван еще раз внимательно изучил все найденные бумаги и задумался. Что-то слишком часто в последнее время он стал пересекаться с деятельностью чужих разведок. Старший офицер осмотрел всех, кто находился на палубе "Санта Лючии", и с уверенностью заявил, что его старого знакомого - Винсента Дюпре, здесь нет. А это значит, что месье Дюпре остался в Дубровнике. И что он подумает, неизвестно. Хоть прямых улик против "Шахин" в деле об исчезновении "Санта Лючии" и нет, но вот косвенные есть. Уж слишком многим наступили на мозоль турецкие "контрабандисты", повадившиеся в Дубровник. Как бы не получилось, что они нажили еще одного серьезного врага. Который захочет выяснить подробности этого дела, не гнушаясь ничем. Иван давно понял, что официальные власти Дубровникской республики предпочитают не вмешиваться в творящиеся вокруг безобразия, пока эти безобразия не касаются их лично. А за определенную мзду могут еще и помочь по принципу "и нашим, и вашим". Впрочем, ничего нового они не придумали. Такое процветает сплошь и рядом.
Следующие два дня оказались довольно "урожайными". Сначала решили прогуляться к Анконе, ибо с момента последнего появления "Шахин" в этих краях прошло уже достаточно времени. Расчет оказался верным - в первый же день поймали четырех "купцов" под венецианскими флагами. Действовали, как и раньше. Сначала предупредительный выстрел, и команды "купцов" безропотно ложились в дрейф, спуская шлюпки. Обе стороны выполняли негласный уговор. Репутация "Шахин" работала на нее, поэтому обходились без кровопролития. Но вот на второй день пришлось воевать по-настоящему. Сначала ничто не предвещало осложнений. "Шахин" с рассветом поймала еще одного "купца", но произошло это уже близко от порта, и ее заметили. Особой опасности не было, поскольку корабли находились за пределами дальности стрельбы береговой артиллерии, а удрать в случае погони быстроходная шебека сможет почти всегда. И вот это "почти" произошло...
Когда шлюпки отошли от борта обреченного венецианского "купца" и направились к берегу, ветер, и так довольно слабый, стих вообще. "Шахин" покачивалась на небольшой зыби, но ее паруса повисли тряпками, и она даже не могла отойти от своей добычи. В общем-то, ничего страшного не было. Слишком долго такая ситуация все равно бы не продлилась. К тому же, на шебеке были весла, и она могла хоть и медленно, но уйти на веслах в сторону моря, подальше от берега. Да только и на берегу не дремали, сразу же оценив ситуацию. Вскоре из-за мола показалась военная галера, гребцы которой прилагали все усилия, чтобы поймать зарвавшихся турок. Редкий случай, когда гребной флот имеет преимущество над парусным, и противник не преминул этим воспользоваться. За первой галерой вышла вторая, а затем третья, четвертая и пятая. И теперь они наперегонки неслись к лежавшим в дрейфе "Шахин" и ее добыче. Команда же венецианского "купца" сочла за благо убраться поскорее и не искушать судьбу, поэтому тоже налегала на весла, направляясь к берегу, но так, чтобы не оказаться на одной линии между "Шахин" и идущими к ней галерами. Получать на свою голову недолеты с обеих сторон венецианские моряки совершенно не хотели.
Иван внимательно наблюдал в бинокль за приближающимся противником и жалел лишь о том, что останется слишком много свидетелей применения нового оружия. Ведь бой придется принимать на виду у всей Анконы - до берега около трех миль. Впрочем, утечка информации рано, или поздно, все равно произойдет. А пока есть время, надо сыграть роль "трусливого пирата". Который поджал хвост и пытается удрать сразу же, едва появился сильный противник. Но сначала довершить начатое. Зря, что ли, этого "купца" ловили? "Шахин" даже не стала тратить порох и ядра на неподвижную мишень. Команда разобрала весла, после чего шебека подошла почти вплотную к корме лежавшего в дрейфе "купца", и один из матросов ловко метнул кувшин с зажигательной смесью в открытое окно капитанской каюты. Вскоре оттуда повалил дым и появились языки пламени. "Шахин" пополнила свой счет еще на один уничтоженный корабль противника, и теперь медленно уходила на веслах в сторону моря, пытаясь оторваться от погони. Но ее скорость была заметно меньше, и вражеские галеры приближались. Оставалось надеяться лишь на то, что ветер подует раньше, чем преследователи настигнут попавшего в ловушку "трусливого пирата".
Со стороны все выглядело, как и должно выглядеть. "Трусливый пират" прилагает титанические усилия, чтобы удрать, да только не получается. То, что команда "Шахин" особо не выкладывалась на веслах, а лишь изображала видимость бегства, с настигающих галер заметить было невозможно. Но Иван все же хотел увести за собой противника подальше от берега. Неизвестно, какие еще случайности вылезут, поэтому лучше не рисковать. Когда расстояние между беглецами и преследователями сократилось до двух миль, беглецы стали "выдыхаться". Все же малочисленная команда шебеки не может обеспечить высокую скорость длительное время по сравнению с галерой, на которой имеется значительно большее количество гребцов и весел. Что не прошло незамеченным, и командующий галерной флотилией старался поскорее добраться до цели, используя благоприятную возможность. Поскольку, если сейчас опять подует ветер, то легкая быстроходная шебека без труда уйдет от галер. Но ветра не было. Стоял полный штиль, что крайне редко бывает в зимней Адриатике. Галеры приближались. По-видимому, там уже никто не сомневался в исходе предстоящего боя.