Лис Адриатики (СИ)
Мэттью же снова оказался в своей родной стихии. У тринидадцев он как-то услышал необычное выражение - адреналиновый наркоман. Сначала не понял, о чем речь. А когда ему объяснили, призадумался. В какой-то степени это относилось и к нему. Назвать Мэттью адреналиновым наркоманом в чистом виде было все же неверно. Он не испытывал постоянной тяги к опасным приключениям, стараясь по возможности их избегать. Но если это не удавалось, и столкновение было неизбежным, то он неведомым образом переключался в боевой режим, когда опасная игра на грани становилась азартной и желанной. А все действия противника представляли интерес в плане противодействия ему. Причем Мэттью никогда не упускал возможности поиграть с врагом. Создать у него иллюзию своего превосходства и скорой победы. А потом лишить этих иллюзий. Правда, это не касалось незнакомцев. Например, врагов в бою, или уличных грабителей, которые наткнулись на него совершенно случайно, и понятия не имели, кто он такой. С этими он не церемонился, разбираясь быстро и жестко. Но вот с теми, кто пытался его обмануть и воспользоваться его доверчивостью, Мэттью не отказывал себе в удовольствии поиграть, как кот с мышью. Они в полной мере успевали испить чашу разочарований до дна. И за оставшееся время их грешной жизни могли понять, какую глупость они совершили, покусившись на жизнь Мэттью Каррингтона, английского дворянина.
Ночь прошла тихо. Никто пассажиров не побеспокоил, а утром "Эсперо" покинул гостеприимную гавань Валетты. Сразу же стало ощутимо покачивать, поэтому Мозер начал играть отведенную ему роль, "страдая" от морской болезни, и на завтрак Мэттью пошел один. Больше пассажиров на борту не было, и он завтракал в компании с помощником капитана синьором Луиджи Карбоне. Капитан успел перекусить раньше и уже был на палубе. Помощник очень удивился, увидев Мэттью в одиночестве.
- Доброе утро, месье Пастер! А где же Ваш друг?
- Доброе утро, месье Карбоне! Укачало. Пьер очень плохо переносит море. Если погода не улучшится, то до самого Триеста будет в лежку лежать. Проверено.
- Напрасно. Нужно наоборот быть на палубе и пытаться хоть что-то делать.
- Говорил я ему. Бесполезно...
За завтраком словоохотливый Луиджи рассказал много интересного, исподволь пытаясь вытянуть из Мэттью побольше информации об их поездке и конечной цели. Но Мэттью все отшучивался и сводил разговор к фривольным темам, обсуждая иногда весьма пикантные вещи без потери "красоты момента", что вызывало хохот у Луиджи. Расстались вполне довольные беседой, хотя Мэттью чувствовал досаду своего визави, который не смог выяснить все, что хотел. На этот счет ему пришло в голову еще одно необычное выражение тринидадцев - страна непуганых идиотов. Когда ему растолковали смысл фразы, он долго смеялся. Но в данной ситуации это выражение подходило как нельзя лучше. Вести себя так нагло, не скрывая своего интереса, для этого действительно надо быть непуганым идиотом. И считать, что собеседник ничего не поймет. Или их обоих у ж е считают покойниками? Ну-ну...
Выйдя на палубу, Мэттью с интересом огляделся. Мальта была уже далеко за кормой и "Эсперо" шел с небольшим креном на правый борт. Сзади постепенно догонял тринидадский фрегат, следуя тем же курсом. Фрегат шел без парусов, оставляя за собой слабый шлейф дыма. Поскрипывали снасти над головой, и вода с шипением проносилась вдоль бортов. Ветер был довольно свежий, но до настоящего шторма еще далеко. Море было покрыто белыми барашками пены на гребнях волн, которые накатывались на "Эсперо" с левого борта с кормы. Полакр довольно резво шел в бакштаг левого галса, выдавая не менее девяти-десяти узлов. Конечно, не бог весть сколько, и от быстроходной пиратской шебеки все равно не убежишь, но на этот случай имелись двенадцать шестифунтовых пушек на палубе, которые Мэттью начал с интересом рассматривать. Что не укрылось от внимания капитана, стоявшего на юте и осматривающего горизонт.
- Интересуетесь нашей артиллерией, месье Пастер? Доброе утро!
- Доброе утро, месье капитан! Да, очень интересно! Никак не могу понять, как же стреляют из пушек на море и умудряются попадать? Ведь качает!
- О-о-о, тут есть свои секреты, месье Пастер!
И капитан Бонмарито начал травить морские байки, достойные сказок Шехерезады. Мэттью только удивлялся и ахал, делая вид, что все принимает за чистую монету. Ему это было нетрудно, искусством лицедейства бывший глава разведки бывшего короля Англии владел в совершенстве. Но, разговаривая с капитаном, он не ослаблял внимания за окружающим, прислушиваясь к разговорам матросов на палубе. Матросы считали, что он не знает итальянского языка, поэтому не стеснялись в выражениях, обсуждая его персону в ироничном свете. Но Мэттью не подавал виду, что все понимает, и сохраняя заинтересованное выражение лица, слушал капитанские байки. Пока до его слуха не донеслась фраза, брошенная одним из матросов.
- Вот как придем в Рипосто, там и будешь девок щупать! Ничего, недолго осталось! А сейчас, если невтерпеж, русалку на носу пощупать можешь! У нее тоже сиськи - что надо!
Раздался хохот. Очевидно, говоривший подразумевал носовую фигуру на форштевне. Но Мэттью насторожился. Рипосто? Причем тут Рипосто? Ведь Рипосто находится на... Сицилии. До Триеста оттуда еще идти и идти. И что значат слова "немного осталось"? Капитан ничего не говорил о заходе в Рипосто - маленький захолустный городишко. Наоборот уверял, что они пойдут прямиком в Триест... Что же это значит?
Но сколько ни вслушивался Мэттью в дальнейшие разговоры, ничего нового не узнал. Правда, и непосредственной опасности пока что не ощущал. Неужели он ошибся в своих подозрениях? Нет, вряд ли... Скорее всего, капитан в раздумьях. Брать ли грех на душу, или не брать. До Триеста, если погода не ухудшится, суток трое-четверо идти. Время еще есть...
Вдоволь наслушавшись сказок синьора Бонмарито и прогулявшись по палубе, Мэттью вернулся в каюту, рассказав о том, что узнал. К его удивлению, Мозер воспринял новость спокойно.
- Скорее всего, наш уважаемый капитан промышляет доставкой контрабанды сицилийцам. Поэтому и выбрано ужасное захолустье вроде Рипосто. Там и порта нормального нет. Такое здесь сплошь и рядом бывает. Никому постороннему, естественно, он говорить об этом не будет. Вот и нам не сказал.
- Хорошо, если так. Но спать этой ночью нам придется по очереди. Не доверяю я этому типу...
День прошел тихо. Никто пассажирам не докучал, а Мэттью, частенько выходя на палубу, не задавал глупых вопросов. Вроде того, а почему это берег Сицилии так близко? И почему это "Эсперо" забирает все больше и больше к северу, когда для того, чтобы идти к мысу Санта Мария ди Леука - крайней точке Апеннинского "сапога" на его "пятке" перед входом в Адриатику, нужно держать курс гораздо восточнее? Ладно... Может и в самом деле синьор Бонмарито контрабандой промышляет. Незачем совать нос в эти дела...
За ужином Мэттью снова постарались споить и снова не получилось. Сославшись на то, что устал, он не стал долго засиживаться за столом и ушел в каюту. Никаких сомнений у него уже не было - "Эсперо" шел в направлении Мессинского пролива, удаляясь все дальше и дальше от маршрута, каким он должен был следовать, если бы шел из Валетты в Триест. Но Мэттью помалкивал об этом, делая вид, что ничего не понимает. В конце концов, восемнадцать человек команды "Эсперо" для него не противники. Он справится с ними без особого труда. Но потом вылезут две огромные проблемы. Первая - как довести корабль до Триеста? Вдвоем с Мозером они не справятся. Это не рыбацкая лодочка. И вторая проблема - что после этого делать с Мозером? Ведь скрыть такое от него не удастся. А он умный. Сразу поймет, что дело нечисто. Может и не заподозрит его в "колдовстве". Но подводить такого непонятного и опасного человека к императору... Может и передумать...