Над пропастью юности (СИ)
— Спасибо, я сама.
— Разреши мне тебя хотя бы немного накрасить. Я привезла с собой косметику для таких случаев, как этот, — чуть было не взмолилась девушка, сложив руки вместе и глядя на Фрею через отражение в зеркале.
— Для какого такого случая? — она нахмурилась, обернувшись к Рейчел. Алисса стиха посмеивалась над обеими.
— Очевидно же, что ты собралась на свидание.
— Иначе для кого бы ещё так наряжалась? — вторила Алисса, через секунду словив на себе укоризненный взгляд подруги. Была в её тоне толика раздраженности. Алисса хоть ничего не знала о помолвке Фреи с Джоном, но знала о нем самом и теперь, поддавшись влиянию безудержной фантазии Рейчел, будто бы осуждала её.
— Я же говорила, что должна встретиться с Дунканом, — Фрея посмотрела сперва на одну девушку, затем на другую, но, похоже, ни одна не верила ей.
Она решила не рассказывать о тайном приглашении Инканти, сохранив его втайне, как он и велел. О нем знал только Джеймс, но и с ним Фрея не обсуждала подробностей, хоть было очевидно, что парень был приглашен на подобное мероприятие не впервые. Они пересекались время от времени — в столовой, библиотеке, просто посреди улицы. Всякий раз он был с кем-то. Разговаривал, смеялся, уделял ей не больше, чем сухое приветствие, когда Фрея лишь проходила мимо, не одаривая его и тем. Джеймс раздражал её всякий раз, как она видела его, но в то же время желание подойти к нему и заговорить тяжелым комом гордости и принципиальности застревало посреди горла.
Фрея знала, что парень тоже будет на встрече. Не просто так ведь сказал, что лучше её было не пропускать. Сам наверняка не намеревался этого делать. И Фрея не отдавала себе отчета в том, почему решила надеть платье — ради него это было сделано или же торжественности вечера.
Написанное от руки приглашение Инканти заставило её чувствовать себя по-особенному, пока такое же она не обнаружила у Джеймса. Почему-тоФрея почувствовала себя из-за этого важной и почтенной, что было глупо, но всё же волнующе.
Предложение Рейчел нанести на лицо немного косметики было заманчивым, но всё же она уклонилась от него ещё раз. Наверное, Фрее всего лишь повезло, что девушка спросила и в третий раз. Она притворилась, будто сдалась перед уговорами, хотя в сердцах даже обрадовалась предстоящему преображению.
— Ты можешь обмануть её, но не меня, — произнесла Алисса, как только Рейчел убежала в свою комнату. Соскочила с подоконника и тихой поступью подошла к Фрее. Пропустила через пальцы пряди её волос, а затем вернулась к кровати. — Ты встречаешься с Джеймсом?
— Что? — Фрея воскликнула чуть громче, чем стоило, чтобы Рейчел ничего не услышала, через распахнутые двери в ванную. — Можешь обличить меня в чем-угодно, но только не в том, что я встречаюсь с этим заносчивым, эгоистичным, самовлюбленным…
— Ладно, я поняла, — Алисса неуверенно усмехнулась. — Ты вполне убедительна в своем отвращении к нему.
— К кому? — в комнату вернулась Рейчел. В обеих ладонях сжимала несколько причудливых коробочек, прижимая крепко к себе, чтобы не упали. И вот на светлой блузке уже виднелось цветное пятно. — Если вы говорите о Сэме Пинкотте, то он действительно ужасен.
Девушки переглянулись между собой, задавая друг другу немой вопрос — кто такой Сэм Пинкотт, а затем прыснули от смеха. Рейчел тоже заливисто засмеялась, не имея и малейшего осознания того, что сама была предметом высмеивания, как и безызвестный Сэм, у которого должно быть горели уши где-то в другой части города.
Рейчел умолкла лишь ненадолго, сосредоточившись, как следует, на безмятежном лице Фреи. Алисса в это время начала разглагольствовать о том, насколько опасна косметика, как от неё на коже часто появляется сыпь, порой даже волдыри, уродующие лицо, как её зачастую тестируют на животных, от чего те умирают.
— Откуда ты всё это знаешь? — возмущенно спросила Рейчел, ненадолго отвлекшись. Через секунду её рука снова скользнула по лицу Фреи, веки которой затрепетали.
— Похоже, мы читаем разные журналы, — хмыкнула Алисса.
— Готово! — заключила Рейчел, подозвав к себе девушку. Фрея развернулась на месте и с долей опасения посмотрела на себя в зеркало. Внутри всё трепетало от нетерпения и плохого предчувствия того, что Рейчел обязательно перестарается, превратит её лицо до неузнаваемости, разукрасив, как клоуна.
— Должна признать, я ожидала намного худшего, — Алисса будто прочитала мысли Фреи, которая застыла напротив своего отражения, рассматривая его, будто видела себя впервые. Многое в ней не изменилось. Верхние веки обведены чёрной длинной линией, из-за которой глаза будто стали казаться больше, ресницы держали на себе слой туши, от которой изогнулись вверх и стали угольно-чёрными. Немного румян на щеках, будто было мало того, что Фрея и без того безостановочно краснела, а на губах горел алый оттенок.
— Это, наверное, лишнее, — Фрея схватила платок, лежавший перед ней, и начала вытирать губы, смачивая его языком. Рейчел обреченно вздохнула, прежде чем упасть обратно на кровать девушки.
Фрея больше не мешкалась. Ловкими привычными движениями сделала прическу, собрав волосы к верху, переобулась и поспешила уйти. Она и без того вышла за полчаса до назначенного времени, хоть и подозревала, что начнется всё гораздо позже. В то же время ей сложно было представить, что именно должно было начаться. Будут это танцы или просто светские беседы? Живые обсуждения за большим столом или небольшим фуршетом, где каждый будет искать себе компанию по душе?
Вечерний воздух отдавал приятной теплотой, обволакивающей тело. Небо приняло темно-синие краски, но не спешило брать на себя ночной кров. Фрея сжимала обеими ладонями тонкую лямку сумки, перекинутой через плечо, в которой хранился альбом с зарисовками, с которым она не расставалась ни на минуту.
Добиралась автобусом. Подробно изучила перед этим карту города и даже днем накануне сделала вылазку, чтобы затем точно не заблудиться, но, кажется, вышла не на той остановке, потому что всё вдруг стало незнакомым. У Фреи закружилась голова, пока среди ряда прижатых друг к другу старых домов она искала тот самый, куда её пригласили. Страх давил на низ живота, ладони вспотели от волнения.
На улице ещё было достаточно людей, чтобы Фрея могла подойти к любому и спросить, в нужном ли направлении двигалась. Но она не решалась этого сделать, будто было что-то секретное в том, зачем ей нужно было отыскать этот дом, и что должно было в нем произойти. Просьба Инканти никому не показывать приглашение осталась на затворках подсознания, и она не могла оступиться и выдать ни себя, ни его. Глупо, нелепо и совершенно бессмысленно, но Фрея ничего не могла с собой поделать, потому что привыкла следовать провозглашенным и неписанным правилам.
Она ослушалась лишь однажды. В сущности, встречаться с Джоном никто не запрещал, но Фрея знала наверняка, что отцу это не придется по душе. Парень давно предлагал рассказать мистеру О’Конеллу о них и даже искренне не понимал, почему она продолжала держать всё в секрете. Фрея же всякий раз испытывала мурашки по коже, выбираясь посреди ночи из своей комнаты через окно, встречаясь с Джоном посреди пустынного пляжа и возвращаясь домой ближе к утру. Порой она даже встречала на своем пути рассеянного и пьяного Джеймса, ни разу её не заметившего. Ей нравилось держать отношения с Джоном в тайне, будто сохраняла их для себя, впервые делая то, что ей не было предназначено делать. Чувство опасности, риска быть пойманной и в то же время любви, которую Фрея не могла распознать, как следует, в силу собственной неопытности, было таким сильным, что захватывало с головой, вырывая из реальности, настигшей девушку теперь.
Следуя приглашению Инканти, Фрея чувствовала себя тем же образом. Ей нравилось что-то скрывать, держать в секрете и жить тайной, непостижимой общественным мнением, ограниченным правильностью, у которой были четко определены границы. Хотелось пересечь их, при этом оставшись незамеченной. Была в этом своеобразная прелесть, которой Фрея легко поддалась.