Колдун (СИ)

В тот же миг из столовой послышался вопль, напоминавший предсмертный крик раненого зверя, чем на голос человека:
— За что-о-о-о-о?!
Это было невыносимо, и Теодор почти галопом ринулся к джипу Эрики.
***
Они в молчании ехали по тёмным пустым улицам.
Вдруг Эрика повернулась к нему и спросила:
— Это его бывшая девушка?
— Она была его девушкой в прошлом месяце.
— Бедняжка, у неё, видать, вообще башня поехала.
<<Так оно и есть, — подумал Теодор. — Её и вправду жаль>>.
— Таков Блейк, — сказал он. Он не хотел обсуждать случившееся, но слова сами слетали с его губ. — Он постоянно себя так ведёт, и его не остановить. Он кружит головы девушкам, те втюриваются до беспамятства, а затем он бросает их.
— Втюриваются? Да уж, — хмыкнула Эрика.
Теодор в удивлении глянул на неё. Она сидела прямо, руки её спокойно сжимали руль.
Кажется, она была не так наивна и понимала в этой ситуации больше, чем он мог предположить.
— Это особая любовь, — пояснил Теодор. — Тебе известно, что древние греки поклонялись Афродите? Та являлась всемогущей богиней любви и делала ужасные вещи. — Теодор покачал головой. — Однажды я видел спектакль о царе Фёдоре. Афродита заставила его втюриться в свою подчерицу, а в конце вся сцена была завалена трупами. Но Афродита лишь улыбалась. Ведь она поступала так, как положено богине. Это неуправляемая сила, как ураган или лесной пожар.
Теодор замолчал. Его сердце ныло после того, как он выговорился и ему полегчало.
— И ты думаешь, что Блейк себя ведёт так же?
— Точно. Он как природная стихия и не может справиться сам с собой. Скорее всего, это его не оправдывает и звучит глупо, да?
— Нет, — грустно улыбнулась Эрика. — Природа жестока. Коршуны таскают кроликов, самцы львов пожирают своих детёнышей.
— Однако это закон не всеобщий. Возможно, для животных и богов он справедлив, но не для людей.
— Люди не настолько далеко ушли от животных, — тихо заметила Эрика.
Теодор откинулся на спинку сиденья. Он был напуган, но не выходкой Руны, а тем, что ему нравилось беседовать с Эрикой. Она хорошо его понимала… Лучше, чем кто-то другой. И она не была равнодушной.
— Знаю, что тебе надо сейчас, — внезапно нарушила молчание Эрика. — Сначала я хотела предложить тебе отправиться со мной в ночное кафе, но теперь придумала кое-что получше.
Теодор взглянул на часы. Время приближалось к одиннадцати.
— И что же это?
— Котятотерапия.
— Что?
Эрика усмехнулась и затормозила около огромного современного строения с вывеской: <<Ветиринарная клиника Сан-Сити>>.
— Ты тут подрабатываешь?
— Да. Мы отпустим Пилара пораньше, — сказала Эрика и направилась к входной двери. — Идём.
За стойкой сидел миловидный парень с короткими волосами. Теодор узнал Пилара Озорио из их школы.
— Как провели время? — спросил Пилар, смотря на Эрику влюблёнными глазами.
— Сказать честно, ужасно, — ответила та и пожала плечами. — Началась драка, и мы ушли.
— Какой кошмар! — взмахнул руками Пилар.
Теодору показалось, что на самом деле его не шибко огорчило, что вечеринка не удалась.
— Вот именно. А как наша малышка?
— Отлично. Позже надо будет вытащить её из клетки.
Пилар снял пиджак со спинки стула и, кивнув Теодору, ушёл.
<<Она нравится ему>>, — подумал Теодор.
Когда дверь за Пиларом закрылась, Теодор осмотрелся вокруг.
— Разве лечебница открыта в столь позднее время? — спросил он.
— Закрыта, но когда у нас остаются животные на лечении, кто-то должен ночью дежурить, — ответила Эрика. — Следуй за мной.
Она повела его через смотровой кабинет по коридорам в процедурный кабинет. Теодор с интересом смотрел по сторонам. Он ни разу раньше не бывал в ветиринарных клиниках. За процедурным кабинетом имелось небольшое помещение, в котором стояла пара клеток для животных. Из них доносилось требовательное и громкое мяуканье. Эрика с озорством посмотрела на Теодора.
— Три, два, один! Гляди! — сказала Эрика и открыла одну из клеток.
Из неё тот час же вышел наружу, задрав хвостик, красивый персидский котёнок.
 
— Здравствуй, Брита, — сказала Эрика. — Как твоё самочувствие? — Она повернулась к Теодору. — Очень ласковый котёнок.
Теодор опустился на колени и протянул руки вперёд.
— Твой костюм… — начала было Эрика, но котёнок уже залез на колени Теодора и тыкался в него.
— Кажется, я влюбился! — воскликнул Теодор и погрузил руки в шёрстку.
Ему не пришлось прилагать никаких усилий для проникновения в сознание котёнка. Тот просто излучал собственные мысли. Все они были лишь о хорошем и лишь о том, что происходило сейчас.
<<Как плохо тут пахнет… Страшно чешется за ушком… Мне по душе это большое животное… А кто из нас главный?>>
Котёнок легонько укусил его, и Теодор в ответ тоже укусил его играючи.
— Ты ошибся. Я тебя главнее, — сказал он и почесал его за ушком.
Но с котёнком было что-то неладно. Смотря его глазами, он видел лишь то, что справа. Все предметы, располагающиеся слева, были будто закрыты чем-то тёмным.
— У него проблемы с глазами?
— Ты заметил? Это катаракта. Он слеп на левый глаз. Когда он немного подрастёт, его придётся оперировать. — Эрика пристально посмотрела на Теодора. — Ты отлично ощущаешь животных. Почему ты не заведёшь себе кого-либо?
— Обычно я их подбираю, а затем нахожу им хозяев либо отпускаю на волю, если они не хотят быть домашними любимцами, — ответил Теодор.
— Ты исцеляешь их?
Это прозвучало больше утвердительно, нежели вопросительно, однако Теодор испытал лёгкий шок. Почему он не следит за своими фразами, болтая с этой девушкой? Он перевёл дыхание, поднял глаза и обнаружил, что она пристально и испытующе глядит на него влюблёнными глазами.
— Я кормлю их, отвожу в клинику, если необходимо. Затем жду, когда они совсем поправятся.
Она кивнула, пускай ответ её явно не удовлетворил.
— Ты ни разу не думал о том, чтобы стать ветврачом?
Теодор опустил глаза и чмокнул котёнка в носик.
— Нет, — пробормотал он и уткнулся ему в шёрстку.
— Но у тебя дар. Попробуй. Если хочешь, я тебе дам материалы об университете Дэвиса. Программа у них интересная, правда, туда нелегко поступить, однако ты сумеешь, я уверена.
— Не знаю, — растерявшись, ответил Теодор.
Не по всем предметам у него были отличные оценки. Но основная проблема крылась в другом. Среди колдунов ни разу не имелось ветврачей. Не имелось и на этом всё. Он мог заниматься травами, камнями, ритуальными костюмами, амулетами, но этому всему не учили в университете Дэвиса.
— Мне нелегко объяснить тебе, — сказал Теодор и удивился в себе тому, что старается объяснить что-то человеку. — Просто моя семейка это не одобрит, возможно. Им хочется, чтобы я занялся чем-либо другим.
Эрика хотела возразить, но промолчала.
Наконец она решилась:
— Возможно, ты станешь хотя бы помогать мне в моих исследованиях? — предложила она. — Я постараюсь выбирать интересные темы.
<<Хитришь>>, — подумал Теодор, вслух же сказал:
— Возможно.
Тут раздался громкий и настойчивый звонок в дверь.
— Кто-то у главной двери, — встревожилась Эрика. — Странно, так поздно тут не может быть посетителей.
Она пошла открывать дверь. Теодор с котёнком на руках последовал за ней.
Открыв дверь, Эрика удивилась и отступила назад:
— Роберт, ты что здесь делаешь? Папа в курсе, где ты?
В приёмную комнату влетел какой-то непонятный тайфун. Это был мальчик с короткими волосами песочного цвета. На руках он держал нечто, завёрнутое в синее одеяло.
— Папа сказал, что мистер Кэрри здоров, а он больной, — выпалил Роберт. — Позови доктора Джона.
 
Договорив, мальчик плюхнул свой свёрток на стойку, прямо поверх медицинских карт и прочих бумаг.
— Роб, не клади его сюда! — воскликнула Эрика, однако мальчик не слушал её. Она повернулась к Теодору. — Это мой брат, Роберт. Как он добрался сюда?..