Не бойся, я кусаюсь (СИ)

– Нет, – она растерянно качает головой. – Просто...
Я снова ее не дослушиваю, запуская пальцы между ее бедер, где уже горячо и влажно, а девушка запрокидывает голову, не сдерживая стона.
– Хорошо, – протягиваю я, нащупывая набухший клитор и мягко массируя его одним пальцем. Яснорада постепенно расслабляется, невольно расставляет ноги шире и вжимается лопатками в стену, нетерпеливо сминая вспотевшими ладонями ткань моей рубашки. Тогда я поднимаюсь с колен и подхватываю ее на руки, чтобы уложить наконец на постель.
Я нависаю над ней, не переставая целовать, и девушка послушно льнет ко мне, все больше и больше забывая о своем страхе и смущении, и позволяя желаниям тела взять свое... У меня самого давно твердый стояк, в штанах туго и тесно, но я по-прежнему сдерживаюсь, прекрасно понимая, что не должен напугать девчонку, и сначала нужно довести ее до оргазма и помочь полностью расслабиться и раствориться в ощущениях...
Между бедер у нее течет и хлюпает, и я с наслаждением скольжу пальцами в густой смазке, дразня ее клитор, касаясь нежных половых губ, погружая во влагалище одну фалангу и сразу выныривая... Яснорада выгибается, вздрагивает и стонет, сама притягивает меня ближе, сама целует в губы. Довольный ее реакцией, я осторожно ввожу в нее указательный палец. Девушка мычит, ее мышцы сопротивляются, но я шепчу в пересохшие от жара женские губы:
– Расслабься, Каштанка, – и она, то ли успокоенная ласковым тоном, то ли удивленная моим обращением, действительно расслабляется, впуская меня глубже. Я ласкаю ее изнутри, надавливая пальцем на чувствительные стеночки влагалища, осторожно царапаю, выскальзываю наружу и погружаюсь опять, сладко хлюпая... Девушка обвивает меня руками и ногами, и когда я погружаю внутрь второй палец, она уже совсем не сопротивляется, только выгибается дугой и стонет, кусая нижнюю губу.
Принимая это как приглашение, я начинаю двигаться все быстрее, выбивая из ее мокрой дырки жаркий сок и одновременно массируя большим пальцем набухший клитор. Яснорада вскрикивает подо мной, впивается ногтями в плечи, мечется, пытаясь увернуться, но я крепко держу ее, пришпиливая всем телом к матрасу и уже совсем нещадно трахая ее пальцами. Девчонка кричит, всхлипывает, в глазах появляются слезы, губы искусаны почти в кровь... Я чуть замедляюсь, дразня и мучая ее, а потом ускоряюсь снова, чтобы выбить из нее первый жаркий оргазм.
  
2 глава
 
КИР
– Почему Каштанка? – бормочет она хриплым, задыхающимся голосом, едва вынырнув из первой мощной волны оргазма.
Вот ведь крепкий орешек!
Я нависаю над ней и улыбаюсь в губы:
– У тебя каштановые волосы... Почему-то я сразу мысленно назвал тебя Каштанкой, когда увидел в первый раз во время сессии.
– Поняла, – девчонка кивает.
– А почему Яснорада? – задаю я встречный вопрос.
– Родители хотели назвать меня каким-нибудь старославянским именем. Пока перебирали варианты, на ум пришла Яснорада. Как потом выяснилось, такого имени официально даже не существует. Став немного постарше, я даже пыталась через интернет найти других девочек по имени Яснорада – но у меня ничего не вышло.
– Вот это да, – я качаю головой. – В любом случае, звучит красиво.
– Спасибо, – девушка кивает и нетерпеливо облизывается. – Так ты будешь меня трахать или нет? Раздевайся уже.
– Да что с тобой не так, – фыркаю я удивленно и даже немного обиженно. Мгновение назад она выгибалась подо мной изящной дугой и громко, надрывно стонала, а теперь – снова командует. Нижняя из нее была бы чертовски непокорная, ходила бы постоянно с отшлепанной задницей.
– Зачем вся эта нежность и вот это все... пальцами? Я просто хочу со всем поскорее закончить и вернуться домой, – сопит Яснорада и дрожащими пальцами принимается расстегивать мою смятую влажную рубашку. Офигеть какая решительная и инициативная!
Мы стоим друг перед другом на коленях. Я улыбаюсь, молча наблюдаю и даже позволяю девчонке дернуть вниз молнию на моих штанах. Она стягивает их вместе с бельем, и наружу вываливается багровый, налитый кровью стояк. Яснорада нервно сглатывает, кусает нижнюю губу, на мгновение отводит глаза, но потом уверенно опускается на постель, широко расставляя ноги и подставляя мне истекающую влагой щель:
 
– Давай уже.
– Значит, ты не хочешь нежности? – фыркаю я насмешливо.
– Нет.
– Но тебе понравилось то, что я делал...
– Это неважно, – она морщится, а я начинаю злиться. Что значит – неважно?! Может, вообще стоило отпустить ее с Громилой?! Пусть бы он выебал ее железным крюком и огромным силиконовым членом в два раза толще обычного мужского?!
Я заставляю ее вытянуть руки над головой и быстро сковываю тонкие женские запястья наручниками, прицепленными к изголовью кровати.
– Что ты делаешь? – шипит девчонка.
– Планирую с тобой не церемониться, как ты и просила, – говорю я и, подхватив ее под бедра, быстро переворачиваю на живот, тут же ударяя ладонью по обнаженной заднице. У меня прямо пальцы чесались это сделать.
– Полегче! – вскрикивает она, но в ответ получает только еще один крепкий шлепок по ягодицам. На ее белой коже сразу проявляются следы моих пальцев, и я удовлетворенно рассматриваю место удара, чувствуя, как член становится еще тверже, хотя куда там еще тверже... Яснорада в ответ сопит, дергается нервно, но не сопротивляется.
Я наваливаюсь на нее всем телом, вдавливаю девчонку в матрас, чувствуя, как плотно соприкасается и липнет друг к другу наша влажная кожа. Скольжу по ее вздрагивающей обнаженной фигурке ладонями, жадно и грубо ласкаю налитую возбуждением грудь, бока, задницу, округлые бедра, проникаю между ее ног, чтобы уже без подготовки и без предупреждения вкрутиться до упора двумя пальцами и убедиться, что она по-прежнему раскрытая и мокрая. Яснорада снова вскрикивает, рычит, пытаясь сбросить меня с себя, но я прижимаю ее голову к подушке, а другой рукой направляю член между женских бедер. Скользкая головка касается раскрытой щели, и я загоняю ствол внутрь одним крепким толчком, не размениваясь на нежность, которая ей почему-то так не нравится.
– Этого ты хотела?! – хрипло спрашиваю я у нее на ухо, с трудом контролируя собственную силу, потому что моя звериная часть действительно хочет быть грубой и отодрать ее по самое «не хочу», чтобы больше не выебывалась. Яснорада слабо всхлипывает подо мной, я даже вижу слезы на ее длинных ресницах, но точно знаю: ей не должно быть слишком больно. Это просто эмоции. Меня не разжалобить.
– А теперь трахай меня, – кивает и шепчет она, когда я выскальзываю наружу. Мой член оказывается окрашен тонкими прожилками ее крови. Я осознаю, что в порыве гнева даже забыл про презерватив. Ну и насрать. Каштанка просит трахать ее – кто я такой, чтобы отказывать барышне?!
Я снова нанизываю ее на член, и она протяжно мучительно стонет, дергаясь и звеня цепями на своих запястьях. Он моего напора ее задница собирается морщинками, и я ударяю по ней, не отказывая себе в удовольствии снова услышать звонкий смачный шлепок и ее громкий вскрик.
Член таранит Каштанку насквозь, снова и снова, постепенно набирая скорость и амплитуду. Девчонка стонет и извивается подо мной, изнывая от сочетания удовольствия и легкой боли, и я трахаю ее все крепче, нещадно вбивая в матрас. Кровать, даже привычная к таким физическим упражнениям, поскрипывает и долбится металлической спинкой в кожаную стену. Это заводит меня еще сильнее: я рычу, заставляя Яснораду громко и откровенно кричать.
– Тебе достаточно?! – хриплю я ей на ухо. – Или мне продолжать?!
– Продолжай! Еще, пожалуйста, еще! – захлебывается она в ответ, и я продолжаю долбить ее до боли и до крови.
Я кончаю на ее задницу, заливая густой спермой изящно выгнутую поясницу, раскрасневшиеся ягодицы и бедра. Она мычит, утыкаясь лбом в подушку и лихорадочно, жадно ловя последние волны оргазма. Обнаженное женское тело вздрагивает, а я отвязываю ее руки и падаю рядом на спину: