Великий фетиш

— Что вы имеете в виду? — спросил Халран.
— О, эти документы позволяют вам въехать в Еропию, но вам нужны специальные разрешения, чтобы путешествовать из одной провинции в другую. Не беспокойтесь. Утрек находится в миле вниз по дороге, я сам привезу бумаги.
— Как насчёт организации перевозки моего воздушного шара в Виен? — спросил Халран.
— Это можно сделать в Утреке. Дайте подумать… У Айнри Лафонтена есть большая повозка и четверо домашних. Конечно, вам, как иностранцу, нужно специальное разрешение, чтобы нанимать коренных еропианцев. Также вы должны поклясться, что не станете браться за работу, которая обеспечит конкуренцию одной из наших ремесленных гильдий; это также облагается небольшим налогом. Но не бойтесь. Я, Джаком Сзнайдер, устраню все проблемы с невероятной быстротой!
— И где находится Утрек, офицер? — спросил Халран.
— Там! — ответил Сзнайдер, взмахнув рукой. — Вы можете увидеть крыши.
— Я имею в виду, где он на карте? Что находится рядом с ним?
— Ну… Мы примерно в пятидесяти милях к северо-западу от Пари.
Халран вздохнул:
— Это значит, в нескольких сотнях миль от Виена, а проклятый съезд начинается завтра!
— Почему вы не можете полететь в Виен на своей машине? — спросил Сзнайдер.
Халран объяснил, что воздушный шар летает только вместе с ветром, и они поехали в Утрек.
Три дня спустя повозка Айнри Лафонтена, везущая Боэрта Халрана, Марко Прокопиу и воздушный шар, с грохотом въехала в Виен, старый серый город, построенный на внутренней стороне изгиба реки Дунау.
Во время этого этапа странствий Марко высоко оценил способности Халрана к путешествиям по цивилизованным странам. В этой стране бланки и инструкции сопровождали каждый шаг, вездесущее правительство всё прибрало к рукам и всех контролировало. Полицейский Сзнайдер, например, помог им не по доброте душевной, а потому, что считал, что Халран вручит ему щедрый подарок на прощание. В Византии предложение человеку денег, которые ему не причитались и которых он не просил, считалось оскорблением чести. Иногда путешественников убивали за то, что они предлагали гордым византианцам денежное вознаграждение. «Другие страны, другие обычаи» — напомнил себе Марко.
Стражи у ворот Виена, как обычно, полчаса сосредоточенно изучали документы Халрана, прежде чем пропустить повозку. Возница Айнри Лафонтен вёз их по извилистым улицам, мощёным булыжниками, мимо богато разукрашенных домов магнатов, власть которых уничтожил Алзандер Мирабо. Повозка остановилась у старого здания, которое было предоставлено для съезда философов.
Здание охраняли кавалеристы императорской охраны Према, они были с ног до головы облачены в кольчуги и цилиндрические шлемы с забралами и держали в руках алебарды. Марко видел небольшие группы мужчин и нескольких женщин, прогуливающихся около здания. Еропианцев можно было узнать по бритым головам. Будучи лысым, Прем сбривал те немногие волосы, которые у него росли. Тем самым он ввёл официальную моду.
После ещё одной проверки бумаг охранники пропустили повозку на территорию, где проводился съезд. Подошли несколько человек. Халран приветствовал некоторых из них. Большой, крепкий парень с рыжей бородой вышел вперёд собирающейся толпы, воскликнув:
— Боэрт! Что, во имя Земли, ты здесь делаешь?
— Привёз свой воздушный шар на съезд, как и обещал, — ответил Халран.
— Глупец, разве ты не знаешь, что раз ты здесь, тебе не позволят уехать?
— Пойдёмте в приёмную, там мы сможем поговорить, — сказал рыжебородый. Халран представил его Марко как Ульфа Тоскано, математика и председателя съезда.
— Что здесь происходит? — жалобно спросил Халран.
— После всех трудностей, которые мы преодолели, добираясь сюда…
Тоскано ответил:
— Вы следовало приехать к открытию — впрочем, вы всё равно угодили бы в ловушку. Вы пропустили вчерашнюю демонстрацию братьев Чимей.
— Кто такие братья Чимей, сэр? — спросил Марко.
— Оптики из Мингкво. Они сделали потрясающую вещь. Райоск Чимей изобрёл предмет, который он назвал телескоп, с его помощью далекие вещи выглядят как близкие, а Дама Чимей изобрёл то, что он назвал микроскоп — если заглянуть в него, то вещи выглядят больше, чем на самом деле. Мы выстроились в очередь длиной в сотню футов, чтобы заглянуть в телескоп, он показал скопление звёзд там, где мы могли разглядеть только одну. Он показал лунные горы и долины. Сейчас облачно, но, возможно, Дама Чимей позволит вам посмотреть в его микроскоп. Вид капли стоячей воды в этой штуковине обеспечит вам кошмары. Это величайшее открытие со времён парового двигателя. А сегодня утром Прем прислал сюда солдат и объявил об этих идиотских дебатах.
 
Тоскано открыл массивную дверь из ступового дерева и провёл гостей в вестибюль. Через двери главного зрительного зала Марко увидел спины собравшихся, прислушивавшихся к спору маленькой группы мужчин, сидевших на сцене.
Марко спросил:
— Что там происходит, сэр?
Тоскано объяснил:
— Обсуждение самого древнего вопроса: можно ли паровую энергию применить для наземного перемещения? Я давно доказал, что это невозможно. Можно построить маленькую латунную модель, которая потянет несколько вагонов по столу, но когда дело дойдет до больших размеров, вмешивается фактор веса — и всё идёт насмарку.
Тоскано провёл их вверх по лестнице в большую комнату. Там стояли кресла и столы, на которых были сложены книги и журналы. Вокруг сидели философы, они курили, читали, тихо переговаривались, играли в бриж или шахматы или просто отдыхали. Халран запричитал:
— Но к чему эти нелепые дебаты?
— Успокойся, Боэрт. Если ты собираешься умереть, сделай это как мужчина. Ты знаешь, в Еропии была страшная суматоха из-за теории Падения. Археологи и историки утверждают, что сейчас у них есть убедительные доказательства в её пользу, в то время как Эклектическая Церковь осуждает её и требует, чтобы против нас использовали старые законы о ереси. Обычные люди тоже обеспокоены, некоторые из них за, некоторые против, хотя только один из сотни знает, что собой представляет эта теория. Дошло до того, что мы не смеем носить наши академические мантии за границей, потому что боимся — в нас полетят камни. Может быть, философская гильдия должна гнуться по ветру, но вместо этого мы бросаем вызов Эволюционистам и просим Мирабо разрушить Церковь.
— И? — произнёс Халран.
— Нынче утром Прем объявил, что завтра днем здесь должны состояться большие дебаты между сторонниками и противниками Падения, чтобы решить этот вопрос раз и навсегда. Если он решит, что правы сторонники Падения, он разрушит церковь и казнит всех священников, но если выиграют Эволюционисты, он отрубит всем нам головы.
— Святые боги! — сказали Халран и Марко в унисон.
Халран добавил:
— Он сошел с ума?
— Нет; так ведет дела наш маленький Прем. Какая бы сторона ни оказалась правой — или какую бы он ни счёл правой — её представители получат всё, о чём попросят, в то время как неправые, которые вводили в заблуждение народ, умрут как сборище опасных лжецов и болтунов.
Халран застонал:
— Проклятье! Проклятье! Зачем я родился? Я должен обратиться к Прецу Англонии! Мы можем отправить сообщение?
— Возможно, но не думаю, что стоит ожидать действий от вашего правительства прежде, чем всё закончится. Кроме того, как я слышал, ваш Прец считает убийство философов избавлением. Он великий крестьянский лидер, для него то, что не пахнет навозом, бессмысленно. — Тоскано щелкнул пальцами.
Халран собрался с силами:
— Тогда, очевидно, мы должны выиграть дебаты. Мой друг магистр Прокопиу может помочь. Его преследуют в Византии как неисправимого сторонника Падения.
— Да? — сказал Тоскано. — Правда?
— Буду рад помочь, — ответил Марко. — У меня появилось много доводов в пользу Падения после моего процесса.
Тоскано заметил:
— Не думаю, что ты станешь оратором, ведь твой еропианский недостаточно хорош. Но я назначу тебя в комитет, в который входят эксперты по дебатам, если ты сможешь внести какие-либо предложения. Но это работа на всю ночь.