Осман. Его маленькая слабость (СИ)

Мне нужно было взглянуть в его глаза, нужно было лично убедиться в том, что это правда.
— Ты женишься, Махдаев? Вот почему решил порвать со мной?
— Какое это имеет значение?
Замечаю сталь в его голосе. Горько усмехаюсь, потому что…
Дура, какая же я была дура!
— Да, ты прав. Никакого. Уже никакого. Ты ведь спорил на меня, только поэтому мы были вместе. Так, Осман?
Вижу, как на его скулах играют желваки, как он стискивает кулаки.
— Отвечай мне, Махдаев, ты спорил на меня? И не смей лгать! — голос дрожит, но в уголках глаз нет ни слезинки.
Слезы будут потом, когда меня никто не увидит. Особенно, Махдаев.
— Поля…
— Я хочу знать правду. Я имею право, хотя бы на это.
Молчит, взгляда не отводит.
Ни единой эмоции. Все разбилось. Мое сердце, его лживая маска…
 Глава 3 
 
ПОЛИНА
— Отвечай мне, Махдаев, ты спорил на меня? И не смей лгать!
— Да, спорил. — Смотрит прямо, во взгляде ни капли сожаления.
— На что ты спорил?
— На бэху Динара.
Неужели я стою так дешево? Всего-то подержанный автомобиль его друга…
Усмехаюсь, чувствуя нездоровое веселье. Нахожу в мессенджере фото авто, которое мне прислал Гера.
— На нее?
— Да.
— Поздравляю, Осман. Она твоя. Можешь забрать машину у своего друга, — завожу руки за голову и отстегиваю золотую цепочку с кулоном в виде пламени костра, бросаю прямо перед ним на стол. — И это тоже забирай!
Золото, рубины. Последние красиво поблескивают даже при тусклом свете лампы, висящей над рабочим столом Махдаева.
Вижу, как темнеют его глаза. Это его подарок. Эксклюзивная работа, все дела. Он никогда не дарил мне дешевых подарков, хоть я и твердила ему, что это не обязательно.
Говорил, что его любимая женщина достойна только лучшего.
А мне был нужен только он. Я любила его, верила ему. Выходит, что зря.
— Огонёк… — хочет схватить меня за запястье, но я успеваю увернуться.
— Не смей так называть меня! Забудь мое имя, оставь меня в покое! Не хочу тебя ни слышать, ни видеть. Никогда!
И бегу прочь из Чайной, чувствуя, что не могу оставаться рядом с ним ни секунды.
Не могу смотреть в родное лицо и видеть там совершенно чужого мне человека.
Как бы я хотела оставить все в прошлом. Забыть имя, вкус наших поцелуев и вырвать его из своего сердца.
Но как бы я не старалась это сделать, частичка Османа навсегда осталась со мной, а он даже не догадывается о своем ребёнке…
— Вы закончили? — его напряженный голос выводит меня из размышлений.
Черт, я и забыла о том, где мы с Кариной находимся!
В логове змея. В самом тылу врага.
Хотя, какие мы враги? Он отныне для меня никто, я для него тем более.
Поправочка, всегда была никем!
Просто трофей, которым Осман потешил свое мужское эго.
— Закончили.
Осторожно отнимаю у малышки грудь, Махдаев в это время тактично отворачивается, вызывая у меня очередную усмешку.
То же мне сама галантность!
Это все такая показуха, что меня сейчас стошнит прямо на супер-пупер дорогущий паркет его офиса.
Одеваю Карину в комбинезон, кладу в люльку и накидываю на себя свою курточку, которую секретарь Тамара принесла из гардеробной.
— Тише, девочка, тише, мое солнышко. Скоро будем дома.
Каришка, словно чувствует присутствие отца, ерзает, начинает капризничать. Неужели не хочет, чтобы мы уезжали отсюда?
Но так будет лучше, малышка. Для всех нас будет лучше, если мы разойдемся по разные стороны и забудем друг друга как можно скорее.
Только получится ли это сделать?
Как назло встречаюсь взглядом с Османом. От чего-то краснею, не выдерживаю, отвожу взгляд.
Классика жанра. Рядом с ним я всегда становилась такой.
Робкой, смущенной, взволнованной.
А он, точно чувствовал это, умело расставлял свои капканы.
Но сегодня мы на равных. Рядом со мной малышка, которая придает мне уверенности и сил.
Сегодня я не овца, на которую хочет напасть волк, сегодня я… львица, что будет защищать своего детеныша до последней капли крови.
Правда, я очень надеюсь, что обойдемся без этого. Разойдемся с миром и забудем друг друга, если получится.
 
— Спасибо, Тамара, — благодарю секретаршу и направляюсь к двери, мечтая поскорее оказаться подальше отсюда.
Подальше от него.
— Всегда пожалуйста, — отзывается Тамара добродушно и машет Каришке: — Пока-пока, сладкая булочка!
Осман отходит и пропускает меня вперед. Так, я думаю, но в последний момент он выставляет передо мной руку и не дает мне пройти дальше.
— В следующий раз хорошо подумай, стоит ли проворачивать такое за моей спиной.
— Что ты имеешь в виду?
— Все, что было сегодня. Не рискуй своей малышкой, Огнева. Оно того не стоит.
Мне показалось, или Осман действительно мне угрожает? Намекает, что в следующий раз моего ребенка не просто украдут, но и причинят вред? Что все это значит?
Я хочу задать все эти вопросы вслух, однако у Махдаева звонит сотовый, и он быстро переключается на звонок.
Черт с тобой! Я слишком вымоталась за этот сумасшедший день, поэтому пользуюсь его отлучкой, и мы с малышкой уходим… по-английски.
Все уже понятно без слов. Ему нет дела до этого ребенка, возможно, Махдаев и ни причем — он сам рассказывал, что у него столько недоброжелателей, сколько овец в отаре у деда Мехмета.
Сколько не знаю, но думаю, что не мало. Поэтому любой из них мог провернуть то, что произошло с нами сегодня.
Это одна из теорий. Вторая мне нравится меньше — Осману стало скучно, вот он и решил устроить мне треш. Не такой уж Махдаев белый и пушистый, способен на многое.
За своими мыслями даже не замечаю, как нас с дочкой довозят до дома на огромном корабле на колесах, который ловко лавирует между стоящих в пробке автомобилей, не теряя ни минуты. Время — деньги, а у богачей, вроде Махдаева, все измеряется деньгами.
Ох, хотя у простушек вроде меня, кажется, тоже.
Ребенку только-только исполнилось шесть месяцев, а мать уже рвется на работу. Плохая мать?
Нет, просто обстоятельства оказались сильнее её.
И когда мы с Каринкой заходим домой, одно из этих обстоятельств встречает нас взволнованным:
— Поль, эти придурки нам снова под дверью записку оставили…
* * *
— Что это значит? — спрашивает Васька нетерпеливо, переминаясь с ноги на ногу.
Я бы рада ей ответить, но… зачем пугать ребенка? А Васька у меня еще мелкая, хоть и строит из себя боевого хомячка.
— Не бери в голову, — сминаю бумажку с угрозой оставить нас без квартиры и бросаю ее в мусорку — там ей и место. — Кто-то ошибся адресом.
— Ты в прошлый раз сказала то же самое.
Складывает руки на груди и задирает подбородок, напоминая меня шестилетней давности. Правда, я такой умной как сестренка не была.
Но упрямство у нас фирменное, поделили поровну.
Нет, моя милая, не хватало еще тебя впутать в эту неприятную историю с долгами отца, о которых я даже не подозревала.
А там реально большая сумма. Как бы, не три копейки, и даже не в рублях, как я поняла. Тот, кто присылает нам эти письма-счастья, обещает хорошенько подпортить нам жизнь.
Наивный! Все уже испорчено до вас.
— Ой, Вась, давай сейчас не об этом, а? — с блаженством вытягиваю ноги вперед, чувствуя, что от сегодняшней беготни икры забились по самое не хочу.
А от неожиданных поворотов судьбы и встречи с Османом еще и голова разболелась.
Но мне нельзя ни болеть, ни раскисать, у меня сами знаете что.
Бросаю взгляд на часы, прикидывая успею ли все сделать.
Каришка сейчас должна проспать часа четыре без пробуждения, так что у меня есть немного времени для себя.
Ну как для себя… Для того, чтобы подготовить все вещи на завтра и плюс оставить все необходимое для моей маленькой, храброй и умной няньки, Васьки.