Осман. Его маленькая слабость (СИ)

Уже сидя на мягких диванчиках, чувствую, что меня немного отпускает. Мила Захаровна права, Осман обещал, что с ним ничего не случится, а его обещание всегда дано не просто так.
— Поль, а расскажи, как вы с Османом познакомились? — Багрянцева подпирает рукой щеку и готовится слушать.
Она, порой, бывает очень сентиментальной. Но это только придает ей мягкости и шарма.
— Мы с Османом… — начинаю я, улыбнувшись, однако тут же замолкаю на полуслове.
Холодок пробегает по спине, когда я вижу в толпе того, кого не должна видеть.
Нет, Господи, как такое может быть?! Я сошла с ума???
Мой отец, он ведь… умер?..
— Полина, ты сама не своя. Что-то случилось? — Мила Захаровна все-таки не выдерживает моего «рыбьего» молчания и останавливает у порога комнаты.
Мы уже приехали домой, но я до сих пор не могу прийти в себя. Такое чувство, будто столкнулся с чем-то потусторонним. Так недолго и в черта поверить и в прочую нечисть…
— Нет, нет, все в порядке. Я просто… устала за день, хочу прилечь немного.
Багрянцева кивает и, проводив нас с дочкой до кровати, уходит.
Хорошая она, надежная, тактичная. Чем-то напоминает мне нашу маму, которая всегда заботилась о нас с Васькой и старалась, чтобы мы выросли опорой друг другу.
Я даю волю слезам, когда остаюсь в комнате одна. Просто… как сегодня помню тот ужасный день, когда нам сообщили страшную новость. Папа умер в тюрьме. Сердце, обширный инфаркт.
Нам ведь с Васькой даже попрощаться как следует не дали, сказали не положено, как бы я не просила взглянуть в лицо хотя бы напоследок.
А потом… я так сильно испереживалась, что у меня начались схватки. В итоге Васька осталась в доме одна, меня увезли на скорой. Там родилась Каришка, и я заставила взять себя в руки.
Получалось плохо — ревела, пока кормила дочь, думала о внезапно ушедшем от нас отце. Несмотря на его сложный характер, мы с Васькой очень его любили. Списывали его закрытость на то, что у него была сложная работа, никогда ничего лишнего не просили.
— Полина, ты чего ревешь? — Васька заглядывает ко мне в комнату, а я не успеваю вовремя смахнуть слезу.
— Ничего. Все нормально.
— Это из-за Османа?
— Нет, почему я должна из-за него плакать?
— Ну… мало ли. Может, сходишь, прогуляешься?
— Не хочу. Мы с Милой Захаровной нагулялись на месяц вперед, — улыбаюсь и ласково треплю ее по еще детской щечке. — Как у тебя дела? Вы с Артёмом теперь официально вместе?
Бросаю многозначительный взгляд на символ бесконечности, выведенный обычной синей ручкой на ее запястье. Такой же я видела у Артёма, правда, у него была татуировка.
— Если ты против… — краснеет Васька и закрывает рисунок рукавом джинсовки.
— Я не против, Вась. Только не теряй голову окончательно, тебе еще нужно получить хорошее образование, встать на ноги.
— Мы будем вместе поступать. Договорились, что пойдем в один универ.
— Ооо… — неужели все настолько серьезно? — А вам не надоест так часто видеться?
— Мы же пойдем на разные факультеты, — смеется Васька. — И вообще… Артём — классный.
— Охотно верю.
Треплю сестру по пушистой макушке, а она вдруг порывисто меня обнимает.
— Знаешь, Поль, как хорошо, что у меня есть ты. Ты лучшая сестра на свете. Мама и папа бы гордились тобой, особенно, папа.
Рассеянно глажу сестренку по спине, чувствуя, как снова накатывает это неприятное ощущение страха и печали. Может, образ папы появился не случайно, хочет, чтобы мы помолились за него и навестили?
Васька убегает к себе в комнату, а я укладываю дочку на игральный коврик. Набираю Ульяшу, желая отвлечься от грустных мыслей и вспомнив, что от нее давно не было вестей. Уехала и пропала с концами, один раз только прислала смску, что мол задержится там, в Питере, по делам.
— Полечка, как я рада тебя слышать!
— Уль, ты куда пропала? С тобой все хорошо?
— Д-да да, все отлично. Прости, столько всего навалилось, что у меня… даже позвонить времени не было.
Почему бодрость в голосе Ульяны кажется мне наигранной?
— Уль, точно все в порядке? Ты когда вернешься?
 
— Вернусь?
— Ну да, обещала же, что разведешься с Борисом и приедешь. Тут тебя Назар обыскался уже.
— А это… Поль, я… не вернусь.
— Это еще почему? — сказать, что я удивлена? Нет, не удивлена, скорее… разочарована таким решением подруги. — Только не говори, что вернулась к бывшему.
Ульяна молчит, и это молчание выразительнее любых слов. Все-таки, она снова пошла на поводу у своего муженька, или он ее запугал?
— Прости, Поль, у меня тут важное мероприятие, нужно еще привести себя в порядок. Давай созвонимся с тобой на выходных?
— Конечно, беги, подруга. Что-нибудь передать Назару и Лизе?
— Поль, зачем ты так?.. — тяжко вздыхает Ульяна. — Я… ты не знаешь всего. Прости, не могу больше говорить. До связи.
С этими словами подруга кладет трубку.
Да, Ульяна, умничка! Беги к Борису, беги от своего настоящего счастья!
Нет, так дело не пойдет. Я чувствую, что что-то случилось. Надо спасать бедовую.
Возможно, я не права, что не лезу не в свое дело, но… я же прекрасно помню, в каком состоянии была Ульяна, когда приехала ко мне, искать приют. С синяком под глазом — это разве поступок нормального мужчины? Борис вышвырнул ее на улицу, а теперь резко передумал?
Небось, она оказалась нужна ему в бизнесе, как никак, Ульяна владелица контрольного пакета акций, наверное, не смог их отсудить, вот и решил вернуть бывшую.
Определенно, здесь что-то нечисто.
Поэтому… почти не раздумывая набираю номер нашего общего знакома.
— Алло, Назар? Можешь говорить?
 Глава 23 
 
ОСМАН
Я снова чувствую себя… живым. Наверное, близость с Полиной активировала какие-то запечатанные жизненные силы, потому как энергия во мне бьет ключом.
Моя девочка, моя маленькая женщина, которую я готов разглядывать каждую секунду, готов целовать ее мягкие, нежные губы.
То, как она раскрывалась передо мной, то, как дарила свою любовь, заставляет сердце ускорять свой бег. Я безнадежно и бесповоротно влюблен в Полину. Я люблю ее!
И то, что произошло с нами прошлым вечером, было незабываемо.
Она была такой горячей, податливой, ласковой. Я тонул в ее потемневшем взгляде, в ее тихих вздохах и стонах.
Мне нравилось дарить ей наслаждение, нравилось срывать с ее губ свое имя, нравилось улетать вместе куда-то далеко. Прямиком в рай, я думаю. С этой женщиной можно только так и никак иначе.
И эти воспоминания, они помогают мне сегодня преодолевать все трудности, которые строят не самые последние для Поли люди.
Этот чертов Гера едва не сбегает, но реакция моих людей снова заслуживает отдельной похвалы. Не зря я лично набирал их, беседуя с каждым из них. Разве что служба охраны в моей фирме оказалась с браком — Гера подкупил одного из охранников, чтобы те вырубили камеры.
— Какого черта ты похищал мою дочь? — рычу на Геру, когда тот признается в содеянном.
Ну как признается… Мои ребята выбивают из него этого признание.
— Аркадий, — выплёвывает Гера, буравя меня хмурым взглядом. — Он хотел подставить меня, а я решил, что хотя бы так заставлю его заплатить мне за работу. Я итак остался на нуле после того, как он сел в тюрьму.
— Убил бы! — замахиваюсь на этого придурка, но сдерживаюсь.
Не стоит он того, чтобы руки об него марать.
— Теперь тебе не то, что деньги, тебе даже свобода не светит. Мои юристы сделают все, что бы и ты, и твоя чертова «крыша» получили заслуженное наказание.
— Ты решил засадить отца своей любимой? — к Гере возвращается наглая ухмылка. — Не думаю, что Огнева снимет свои розовые очки…
— Это уже не твоего ума дело. Ребят, присмотрите за ним, чтобы опять не повторилось, я поехал.
Еду в город, собираясь навестить кое-кого по адресу, который так же выбил из Геры, но так и не нахожу никого — видимо, у Огнева-старшего сработала чуйка, и он свалил раньше, чем его засекли.