Осман. Его маленькая слабость (СИ)

— С кем?
— Дурочку не включай, Вась, ладно? С Багрянцевым что у тебя?
— Ааа… Так с ним у нас… спор.
— Спор?! Какой еще спор?
— Ну так это… Мы просто в одну игру играли всем классом, и я проспорила ему поцелуй.
Нет, ну надо же до такого додуматься! Я сейчас с ума сойду, честно.
— Только поцелуй?
— Да. — Васька хлопает глазами и краснеет.
— А если бы он не только поцелуй потребовал?
— Я об этом не подумала как-то, Поль.
Стоит алая, точно маков цвет. Не подумала она, ну-ну!
В такие моменты в первую очередь нужно голову включать, а не наоборот.
— Васька, Васька, — вздыхаю я устало, понимая, что воспитатель из меня фиговый. — Ты, что же, девочка моя, хочешь, оказаться в той же ситуации, что и я?
Молчит дурочка моя, только глазки тупит и носком ботинка подтаявший снег.
— Не смей терять голову. Поняла меня?
— Поняла.
— У тебя такое будущее впереди, столько всего еще нужно увидеть, узнать, сделать. Не лишай себя этой возможности, чтобы не пожалеть. Такие, как он, — киваю в сторону школы, — не влюбляются в хороших девочек.
— Да мне и не нужна его любовь.
Задирает подбородок, в глазах читается вызов.
Дай бог, чтобы это было так, как она говорит. Дай бог, чтобы не успела напридумывать себе невесть чего за время поцелуя и влюбиться.
— Вот и отлично. Пойдем.
Всю оставшуюся дорогу до дома мы молчим, каждая утопая в своих мыслях.
Ваське я все объяснила, хоть и была немного жестковатой в некоторых моментах, но без этого просто никак.
Нечего наступать на одни и те же грабли.
И кстати, с Багрянцевым я тоже поговорю с глазу на глаз. Пусть только попробует Ваське мозги запудрить и приблизиться еще хоть на сантиметр.
Я ему вместо английского, на нашем чистом русском поясню, если придется.
Когда мы с Васей приходим домой, нас встречает какая-то странно взбудораженная Ульяна.
Нет, она, конечно, всегда была тем еще энерджайзером, но что-то в ней изменилось. Еще вчера подруга была похожа на привидение, а сегодня… уже и румянец здоровый на щеках появился, и глазки заблестели, несмотря на фингал…
— Соболева, ты чего такая довольная, словно кошка, объевшаяся сметанки? Или Каришка спала все время, пока меня не было?
— Вот еще, чего ей дрыхнуть. Рядом такая тетка. — Первый мой вопрос, естественно, пропускает мимо ушей.
— Эка лиса, давай, выкладывай. Сейчас только руки помою, — забегаю в ванную, на ходу скинув с себя куртку.
Преображение подруги любопытно и радует, однако первым делом я тянусь к дочери, по которой успела жутко соскучиться.
Такая она крошка, кнопка, маленькая моя. Когда прижимаю ее к себе, чувствую, что становлюсь… целостной, что ли. Так мне хорошо, когда Каришка рядом со мной.
— Ну так что там?
Только сейчас замечаю на столе коробку вкусных восточных сладостей и жестяную баночку с детскими печеньками.
— Вы, что, и на улицу с Кариной выходили? — задаю следом второй вопрос.
Ульяна делает глоток чая, прежде чем ответить.
Ой, иногда она бывает невыносимой интриганкой! Вот, как прямо сейчас!
— К тебе тут мужчина приходил…
— Да что ты говоришь… — протягиваю удивленно, а в голове тут же проносится образ… Османа.
Глупое сердце!
— Но это не тот, о ком ты думаешь.
— Мало ли, о ком я думаю.
От чего-то становится обидно, что я такая предсказуемая.
— Он приходил не один, а с дочкой.
Хлопаю глазами, чувствуя, как медленно ломается мой мозг. Мужчина с печеньками и сладостями, и… с дочкой?
— Правда, я сначала подумала, что он мошенник или решала… Ну такие парни часто у Бори водились, я их за версту вижу.
— И что, кем в итоге оказался наш гость?
— Назаром. — Ульяна улыбается и краешком зуба откусывает орешек.
Фыркаю, наконец, понимая, о ком идет речь. Ну конечно! Назар! Мой новый знакомый, тот, что представился Олегом.
— А чего это вы, Ульяна Сергеевна, такая довольная?
— Я? Довольная? С чего ты взяла? Лучше расскажи мне, что между вами?
— Между нами история, которая чуть не стоила мне дочери, — прижимаю к себе свое чудо, которое умудрилось схватить со стола фантик и теперь играло с ним, точно маленький котенок.
 
Ульяне ведь я не успела рассказать подробности наших приключений.
— А мне показалось, что ты этому Назару приглянулась, — протягивает она задумчиво. — И дочку привел, сказал, что вы хотели вместе погулять.
— Ишь, какой шустрый.
— Поль, но мужик нормальный, сразу видно, надо брать.
— Ага, ага, — смотрю на Ульяшу с улыбкой. — Раз нормальный, ты и бери. Я пока завязала с отношениями.
— Ты, что, я же замужем… пока. Да и вообще, я Борю вроде как люблю…
— Вроде как? Уль, ты же знаешь, чуть-чуть не считается.
И по взгляду подруги понимаю, что… да, не считается.
И вообще, нормальные мужики на дороге не валяются, разве нет?..
На следующий день я жду своего ученика с таким нетерпением, что сама не замечаю, как начинаю ходить взад-вперед по комнате.
Да, мне нужно много всего сказать Артёму, и даже аргументы Ульяны не смогли меня переубедить.
— Да, подруга, брось ты, с каких пор стала такой ханжой?
Морщусь, когда слышу это слово.
Вот ни разу ею не была, просто… Это ведь Васька! На кону ее будущее, ее жизнь!
Если пустить все на самотёк, то это что же получится? Вчера — поцелуй, а завтра что?
Нет, однозначно, разговор с Артёмом не помешает.
Еще больше утверждаюсь в правильности своих действий, когда слышу звонок в дверь.
Ульяна вызвалась погулять с Каришкой в парке, пока та спит, поэтому я могу спокойно провести не только занятие, но и воспитательную беседу.
Правда, я немного переоцениваю свои силы — стену безразличия Багрянцева, кажется, не пробить обычными словами.
— Послушай, Артём, ты же умный парень. Пожалуйста, оставь в покое Василису, хорошо?
— Сдалась она мне. — Фыркает так, словно говорит о бездомной кошке.
Господи, как же хочется взять его и хорошенько встряхнуть! Нельзя же быть таким высокомерным снобом, будучи школьником!
— А чего тогда с поцелуями к ней лезешь?
— Так, это не я такое желание загадал, а Антоха Чистяков.
Отчего-то меня накрывает чувство дежавю. Да, был один такой человек в моей жизни, который спорил на меня со своим другом.
Теперь я еще больше не хочу, чтобы этот Артём ошивался возле Васьки.
Злюсь, очень сильно злюсь на этого эгоиста. Моя сестра, она только с виду вся такая боевая и острая на язык, а в душе… ранимая, невероятно тонкая натура, копия нашей покойной матери.
— Значит так, my dear friend. — С громким хлопком роняю на стол стопку учебников, заставляя Артёма испуганно вздрогнуть. — Если из-за тебя Васька хоть одну слезинку прольет, я от тебя мокрого места не оставлю. Пожалеешь, что связался со мной, и это сейчас не угроза, это только предупреждение. Первое. Понял меня?
— Понял.
— Не расслышала.
— Да, понял, понял. — Вижу, как слегка розовеют его скулы.
Ничего, не хрустальный, потерпит, не рассыпется. В следующий раз подумает, прежде чем к Ваське лезть.
Очень надеюсь, что подумает.
А когда мое чудо-юдо, младшая сестричка залетает в квартиру и, споткнувшись о порог, падает прямо в объятия Артёма, я понимаю, что… все куда серьёзнее.
Васька еще ни на кого не смотрела таким взглядом. Он одновременно и смущенный, и радостный, и…
Черт, как же она напоминает мне меня двухгодичной давности! Я ведь также сохла по Махдаеву!
Правда, должна признать, тогда и Осман не скупился на ответные пылкие взгляды. Сейчас-то я понимаю, что он просто хорошо играл, желая добиться своего.
Добился и добил.
А вот Ваську добить не дам!
— Так, молодёжь… — Слава богу, Улька вовремя вкатывает в прихожую коляску, заставляя Ваську отпрыгнуть из объятий Артёма, который выглядит крайне сбитым с толку.
Наверное, его поразила концентрация женщин разных возрастов на квадратный метр.