Разоблачение

Маргарет отвела взгляд. Марк смотрел на них широко открытыми глазами. Но если чистота Эша казалась вполне земной, то целомудрие Марка было несколько надменным — игривым, когда он понимал, что за ним наблюдают, и переходящим в безумие, когда работал. Однако сейчас он не выглядел растерянным. Марк смотрел на нее так, словно впервые разглядел в ее лице что-то важное.
— Кстати, Маргарет, — произнес Эш, понизив голос, чтобы Марк не расслышал, — я думал о вас.
Она смутилась, но подняла на него глаза. Эш улыбнулся ей. Взгляд был ласковым и трогательным. Почти — нет, она не должна так думать, но и не думать тоже не может — почти влюбленным.
Ах, если бы он смотрел так на нее вечно.
Но это невозможно. Через несколько дней — или через несколько часов — все это неминуемо завершится. Она признается Эшу во всем. Стоит ему узнать ее тайну, и никто никогда ей больше не скажет, что она не интриганка, имеющая цель заполучить мужа любой ценой, и не капкан, выставленный для того, чтобы дождаться любого, кто попадет в силок.
Так не может продолжаться вечно.
— Вы нашли в Лондоне все, что искали? — спросила Маргарет.
Эш внимательно посмотрел на нее, словно старался проникнуть сквозь все покровы и докопаться до самой сути.
— Почти. — Он едва слышно вздохнул. — «Почти» обычно выражает неуспех. Я сообщу вам, когда все доставят.
Маргарет вошла в его кабинет, когда уже наступили сумерки — событие расстраивавшее и воодушевлявшее Эша одновременно. Он надеялся, что к моменту их следующей встречи у него в руках уже будет то, чего он так ждал.
Однако бюрократия вещь непреодолимая — в настоящее время Эш оставался никудышным претендентом на титул герцога, посему он мог лишь обещать ей, что сообщит о прибытии ожидаемого послания. И это его невероятно печалило.
Эш хотел обратиться к ней прямо сейчас.
Вместо того чтобы принять в кабинете одну Маргарет, что, несомненно, привело бы к нарушению данного слова, он попросил Марка присоединиться к ним.
Маргарет вошла и улыбнулась Эшу, взгляд ее был сфокусирован на нем одном.
И вдруг:
— Добрый вечер, мисс Лоуэлл. — Она застыла, услышав голос Марка, и медленно повернулась в его сторону. Эш почувствовал себя предателем, вступившим в сговор с целью укрепить силы.
Он указал на стул.
— Сядьте, — скомандовал он.
Маргарет окинула его взглядом — несомненно, удивленная его менторским тоном — и повиновалась. Эш не знал, как это объяснить, но она опустилась не на указываемый им стул, а на низкий диван, на котором он целовал ее вечером перед отъездом. Диван был небольшой, но на нем хватило бы места и для Эша. Он мог бы втиснуться рядом, его бедро коснулось бы ее ноги… Нет, уже поздно просить Марка удалиться.
Эш тряхнул головой, прогоняя волнующие мысли, но как не мог выкинуть из головы воспоминания, так не мог и не замечать сладкий цветочный аромат, наполнявший комнату.
— Эш рассказывал, — это был голос Марка, — как он смог убедить лорда Талтона встать на его сторону в парламентском сражении. Вы ведь знаете о билле, не так ли?
Маргарет поджала губы, и Эш никак не мог понять, является ли это доказательством предположения Марка, что мисс Лоуэлл владеет далеко не всеми секретами семьи, которые давно стали предметом сплетен среди прислуги, или того, что она до сих пор предана Далримплам. Маргарет кивнула, и Марк продолжал:
— Так вот, Талтон отказывался даже принимать его, и…
Эш поднял руку:
— Не думаю, что мисс Лоуэлл будет интересно слушать о моей жестокости. — Он намеренно выделил последнее слово.
Маргарет опустила глаза и принялась рассматривать сложенные на коленях руки.
— Не сомневаюсь, вы нашли способ очаровать этого джентльмена. — В ее голосе чувствовалась горечь. Она сердится, что он уехал и не попрощался с ней, или ей неприятно присутствие Марка, исполняющего роль дуэньи? Необходимо поговорить с ней наедине и непременно выяснить.
И стоило ему подумать об этом, как в голове вновь возникли картины, что может произойти между ними наедине. Последний раз Маргарет была так близка, он касался ее обнаженной кожи, раздвинув бедра, ласкал…
 
Боже. Он вел себя как похотливый идиот.
— Знаете, — голос Маргарет прервал неприятные размышления, — я вовсе не считаю вас жестоким. Полагаю, это притворство. У вас прекрасно получается казаться беспощадным, однако что же такого ужасного вы совершили в жизни?
— Вы никогда не стояли у меня на пути, — мягко ответил Эш.
Марк скривился:
— Вы никогда не стояли и у меня на пути. Однажды Смайт сказал…
Марк замолчал, поймав взгляд брата, словно призадумался, как лучше закончить это предложение. Эш тоже молчал. Со стороны казалось, что он получил удар в живот. Ему всегда было трудно понять молчаливого и замкнутого Смайта. Иногда Эшу казалось, что тот испытывает к нему острую неприязнь. Что ж, у него были на то причины.
— Что же сказал Смайт? — хрипло спросил Эш, словно преодолевал нестерпимую боль.
— Смайт говорил, что вы наш личный ангел-мститель. — Марк виновато потупился.
Что ж. Могло быть и хуже. Много хуже.
— Это верно, — сказал Эш к, подняв палец, повернулся к Маргарет: — Попробуйте напасть на моих братьев, и я посыплю землю под вашими ногами солью, разрушу все возведенные вами укрепления, превращу в руины все, что вам дорого. Вот. Сейчас и здесь я вас предупредил.
Маргарет улыбнулась. На лице мелькнула тень беспокойства.
— О, вы полагаете, он шутит? — спросил Марк. — Не забывайте о тех обстоятельствах, что привели нас в Парфорд, мисс Лоуэлл. Все это, — он жестом указал на комнату, — это месть Эша Далримплам.
Лицо Маргарет изменилось. Кожа побледнела на глазах. В комнате стало душно, будто в ожидании грозы разом захлопнули все окна в доме. Она, кажется, даже слегка покачнулась.
— О? — только и смогла вымолвить Маргарет. Несмотря на интонацию, в этом восклицании не было вопроса, а лишь желание защититься.
К сожалению, Марк ничего не понял, ведь он не тратил времени на изучение малейших смен настроений, отражающихся на ее лице. Он не догадывался о ее слабых местах. Не знал, что она еще не стала ручной кошечкой, чтобы есть у него с руки. Эш посмотрел на Маргарет извиняющимся взглядом, но она не повернулась в его сторону.
Марк подался вперед.
— Он не может забыть небольшое недоразумение, произошедшее несколько лет назад. Виновник тогда понес вполне заслуженное наказание, а Эш понял, каким образом можно сокрушить Далримплов…
Если Марк будет продолжать в таком духе, у нее может сложиться впечатление об Эше как о весьма непостоянном человеке.
— Ты называешь это небольшим недоразумением? Мисс Лоуэлл, судите сами. Брат отправил мне письмо после шести месяцев учебы в Итоне с просьбой забрать его домой. Естественно… — в голосе слышалась насмешка, — я поехал туда сам. Не для того, чтобы забрать его домой, — я намеревался убедить его продолжить учебу.
Маргарет кивала.
— Насколько я помню, — вмешался Марк, — вы прочли мне увлекательную лекцию о долге перед семьей и самим собой. В результате я был совершенно перепуган и мечтал только уехать.
— Понимаете, — перебил его Эш, — он очень страдал от унижения со стороны старших ребят — толкали, шпыняли его, пока никто не видел, насмехались, издевались. Марк был маленьким для своего возраста и робким.
Маргарет смотрела на него, сжав руки так крепко, что пальцы побелели.
— Кроме того, он был Тернером, — продолжал Эш. — Им было мало, что из-за Парфорда умерла моя сестра. Эдмунд хотел, чтобы все знали о том, что Марк для него никто, несмотря на родственную кровь.
Маргарет разглядывала ковер.
Эш грустно усмехнулся и продолжал:
— Брат умолял меня забрать его домой. Я отказался, ответив, что не позволю ни при каких обстоятельствах прервать учебу. И уехал.
— Как и должен был поступить, — вставил Марк.
— Через несколько недель я почувствовал острую необходимость съездить в Итон. — Должно быть, это была та самая интуиция, что велела ему вернуться. — Когда я приехал… в жизни не был так зол. — Стоило ему подумать, и в душе вспыхнули прежние чувства. — Они сломали ему нос. Под глазами были синяки. Три пальца правой руки…