Есть только ТЫ (СИ)

— Ярк, ты не против, если я колю к тебе привезу сегодня вечером? — Серёжа решает сходу решить образовавшуюся для него проблему.
Каждый раз в такие моменты во мне борьба идет. С одной стороны это же наш Коля. Маленький сладенький мальчик. Чувствую себя ужасной матерью оставляя его с кем — либо. А с другой… Я тоже по мужу тоскую. Мне хочется и с ним побыть наедине не отвлекаясь на горшки и капризы.
Разговаривая с Ярой муж на меня такие взгляды бросает, что я вспыхиваю, но уже не от смущения, а от желания. Нестерпимо хочется снять напряжение, за мгновение в глубине живота собравшееся.
— О, Ярик, ты просто чудо! — нараспев муж произносит. — Жди гостя вечером, — он завершает разговор и обращает свое внимание ко мне. Манит пальцем к себе и когда я наклоняюсь, хрипло на ухо шепчет. — Трахну тебя сегодня так сильно, что завтра сидеть не сможешь, не то что с типами левыми шушукаться.
  
Глава 11
 
Глава 11
Мария
Стоя на пороге дома Нагорных, стараюсь не думать о том, что я плохая мать. Сливаю собственного сына, чтобы повеселей отдохнуть.
Саяра дверь открывает и мой маленький звонко сообщает в ту же секунду:
— Тётя Яра, я жить к тебе приехал!
Малыш он ещё, но как же больно.
Моя несостоятельность как жены передает пламенный привет материнству, дескать, о, я теперь не одинока.
Какой-то замкнутый круг. Чтобы наладить отношения с мужем и состояние моей психики, нам надо почаще бывать с Серёжей наедине, но в такие моменты как этот только хуже становится.
Можно Колю не оставлять? Сказать, что я передумала? Как при этом глупой не выглядеть?
От досады хочется плакать. Останавливает только понимание, что меня дурой сочтут.
— Ярик, привет, — Серёжа подается вперед, чмокает подругу в щеку.
Она как и обычно выглядит прекрасно. Аккуратно уложенное, чёрное, как смоль каре. Светлая, ровного тона кожа. Прожигающий взгляд чёрных глаз. Если бы я не знала возраст Саяры, никогда бы его угадать не смогла, по ней не сказать, что рубеж тридцатилетия пересечен. Даже тугой, круглый животик картины не портит, скорее наоборот, дополняет и смягчает образ.
Не то что я каракатицей всю беременность плавала, обливаясь потом и страдая от отдышки. Молодым деторождение дается легче? На мне система дала сбой.
Пропустив нас вглубь просторного коридора, Саяра на корточки опускает, опираясь одной коленкой об пол.
— Ну, привет, мой хороший, — обнимает сына. — Ты решил меня порадовать визитом⁈ Я заждалась.
Коля её за шею обеими руками обхватывает.
— Я долго ел, извини, — произносит аргумент серьёзно.
С ней он всегда хочет взрослым казаться. Серёжа убежден, что Яра первая любовь нашего сына. Как впрочем и его самого. О последнем факте не думать стараюсь. При разнице в возрасте больше восьми лет, я Саяре в эффектности явно проигрываю.
— Они тебя что, накормили? — Яра бросает молниеносный взгляд, полный укоризны. — А как же я? Я думала мы все вместе поужинаем.
— Во мне место осталось, — горячо сын заверяет.
Отпустив Яру, он на шаг отступает назад и для пущей убедительности по животику себя ладошкой хлопает.
— Тогда ладно. Ругаться не буду. Пошли ручки мыть и в столовую. Руслан с Марьяной на стол накрывают уже.
 
Серёжа помогает ей на ноги подняться. Срок уже приличный, видно, как ей тяжело даются нагрузки лишние.
— Спасибо, Серёнь. Оставляй сумку тут, — кивает в сторону встроенного большого — во всю стену, зеркального шкафа.
Глядя на количество вещей привезенных можно и правда подумать, что мы на совсем сына решили оставить насовсем. Там всё, от нескольких пар трусов и маек до теплых штанов и тонких хлопковых брючек. Одежда на все случаи жизни, на любую погоду. Даже несколько подгузников, хотя Коля два года как научился горшком пользоваться, а теперь уже и унитазом.
Проходим в дом. Моем руки все дружно и идем здороваться с остальными домообитателями. После, на кухне, отдаю Яре пакет со сладостями, фруктами и её любимым банановым соком.
— Эх, а могло бы быть хотя бы вино, — шутливо вздыхает Руслан — муж Саяны и друг Серёжи, с тоской глядя на стеклянную бутылку сока.
Ответ прилетает тут же — в виде удара кухонным полотенцем по руке.
— Просто поработила меня, — решает он доиграть до конца, провоцируя жену, намеренно мне жалуясь.
Все знают, что он шутит. Абсолютно все. Она его воздух. Увидев Саяру одну, можно с уверенностью сказать — Руслан где-то поблизости. После того, как она забеременела ситуация усугубилась. От торговых центров до здания суда, он всегда и везде с ней вместе.
Серёжа рассказывал забавную историю о том, как Руслана приставы, стоящие на входе в областной суд, не пускали во внутрь, когда у Саяры заслушивание сторон проходило. И как он по итогу все равно попал туда, куда курс держал.
— В кладовой полно алкоголя, Руслан. Вперед. Только спишь потом в гостевой спальне. Не хочу чтобы меня пол ночи мутило от запаха бухла и перегара, — Саяра вздергивает подбородок, дескать, иди — иди, я не держу.
— Нашла дурака. Ты спокойно уснешь без меня или фильм будешь смотреть, а мучайся всю ночь, — Руслан сгребает (аккуратно) жену и касается губами виска её.
Нежность непередаваемая. Они слёзопускательно милые.
За ужином парни много шутят, да так смешно, что у меня слезы текут. Им тема определенная не нужна, на ровном месте могут создать весёлую атмосферу. Всегда на одной волне. Легко подшучивают друг над другом, вспоминают забавные случаи из совместного отдыха.
— Мам, можно я салат не буду? — Марьяна, дочка Нагорных, дожидается когда старшие договорят, только после этого вопрос задавая. — Я лучше ещё одну котлетку съем.
Яра, сама кусочек рубленой котлеты жующая, разрешает. Руслан хмыкает. Не надо быть гением, чтоб причину его ироничного настроения понять.
Марьяна очень на маму похожа. Не только внешне. Всем. От несвойственно сдержанного для ребенка характера, до вкусовых пристрастий. Вся, как под копирочку. Это удивительно, учитывая, что она ребенок усыновленный.
— Давай свой салат, — Коля тянется к нетронутой тарелке, стоящей между им и дочкой Нагорных.
С ума сойти! Это точно мой сын? Челюсть удержать не могу. Падает на пол. Они с малышкой дружны, но чтоб настолько… Обычно он и своё съедает с трудом.
Серёжа и Руслан переглядываются, после чего последний поджимает один уголок рта и глаза к потолку возводит, мол, за что мне всё это.