Сверх (СИ)

Трое его товарищей к этому времени как раз добежали до меня. Я вскочил, собираясь принять бой сразу со всеми, но их уже оказалось двое. Последний, отставший буквально на пару шагов Силач, в этот миг получил в затылок спецбоеприпас. Лицо его взорвалось красным фонтаном — тот самый 12,7, надо думать — а тело стало заваливаться на землю.
Молодцы, конечно, спецназовцы. Но, надеюсь, на этом они и остановятся. Не хотелось бы получить такой подарок от своих, просто потому, что они решили стрелять по группе дерущихся. Это была последняя мысль, которая мелькнула в моей голове, поскольку дальше разум отключился, уступив место инстинктам. А они у меня были хорошими.
Удар первого увальня, размашистый и долгий, я встретил жестким блоком. Но не просто принял руку на предплечье, но еще и острое ребро отрастил. Не бритвенной остроты, но достаточной, чтобы конечность противника будто бы срезало. Зареветь от боли, да даже осознать тот факт, что только что лишился руки по локоть, он не успел. Правый кулак, выпустив из костяшек четыре толстых шипа, пробил ему горло и бросил на землю.
В мозгу тотчас что-то взорвалось. Будто десяток ракетниц одновременно выстрелили красочными фейерверками в ночное небо. От макушки до копчика прошла волна чистого удовольствия, практически животного экстаза. "К черту увороты! — каждой своей клеточкой пело тело. — К черту всех! В тебе несколько центнеров веса, сила богов, а в крови бешенная энергия!"
Эта нехарактерная для меня реакция здорово напугала. Настолько, что удар второго Силача я пропустил. Он хоть и был поменьше меня, с непропорционально огромными руками — не человек, а обезьяна какая-то! — но до челюсти дотянуться смог. И одним взмахом свернул мне ее на бок.
Причем, это не фигуральное выражение. Сломал к чертям кость, перекосив нижнюю половину лица. Но зато и дурь эту, которая невесть откуда в голове взялась, тоже выбил.
Как известно, ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным. В благодарность, я перехватил на замахе второй его удар, подбил локоть кверху, и добавил правой туда же. Кость хрустнула, враг коротко вскрикнул, но концентрации не потерял. Попытался меня пнуть в колено, но промахнулся. А я — нет. Добить его его после второго перелома труда уже не составило.
На этот раз — без шипов. Просто оглушил парой ударов, а потом уже свернул шею. Как мне показалось, неадекватность восприятия накатила на меня после того, как я пролил кровь. Впервые за все время пребывания в измененном теле. Правильный я сделал вывод или нет — это я узнаю позже. Сейчас же время для проверки гипотез было не самым удачным.
Убедившись, что мне никто больше не угрожает, я повернулся к схватке, которую продолжали вести Маша и Герман. Ни одной, ни другой стороне, одержать верх пока не удавалось. Белый Демон скакал блохой из стороны в сторону, полосуя моих товарищей рукотворными молниями и забрасывая похожими на пульсирующих медуз сгустками чистого электричества. Те в долгу не оставались, блокируя противника полями, забрасывая с пулеметной скоростью острыми камнями и нанося удары руками и ногами.
И Герман, и Маша уже получили по парочке ранений. У девушки одно пришлось на лицо, половина которого сейчас представляло сплошной ожог. Герман же лишь прихрамывал — то ли молнией получил, то ли упал неудачно. Монгольская морда уйгура тоже была залита кровью, а в злом оскале не хватало нескольких зубов. Это точно телекинетик наш постарался, большой он умелец каменюками швыряться.
На меня же сражающиеся не обращали никакого внимания — слишком были увлечены друг другом. Так что я в полной мере реализовал эффект неожиданности, атаковав вражеского сверха со спины. Помятуя про наше прошлое столкновения, я на стал прыгать на него с ревом, парализующем волю к сопротивлению. Вместо этого, швырнул в него обмякшее тело Льва, и только потом сам напал.
От метательного "снаряда" Белый Демон увернулся в последний момент. Чуйка сработала, движение почувствовал или звук летящего тела услышал — не знаю. Но мертвеца он принял за меня, это точно. Пригнувшись, и пропустив дохлого Льва над головой, он автоматически выстрелил ему вслед.
 
Треск электричества не успел утихнуть, а я уже врезался ему спину. Повалил на живот и тут же, пока он не сотворил такую же гадость, как в прошлый раз, крепко стукнул лицом по камням. Три раза. Нет, четыре — очень уж не хотелось снова отправляться в полет.
Бань Шань обмяк, а я тут же завел обе его руки за спину.
— Браслеты! — крикнул я Маше. Челюсть отозвалась болью, но на место уже встала.
У меня подавителей не было. Ну не предназначены мои толстые в боевой форме руки для того, чтобы связывать кого-то тонюсенькими полосками металла. Поэтому средства задержания имелись только у Германа с Машей. А я так шел, на подхвате. Ну или мишенью поработать — это у меня особенно хорошо получалось.
— Да нахрена? — удивленно уставилась она на меня.
Упала коленями на спину вражескому сверху, которого я уже заботливо приготовил к задержанию. Всадила короткий широкий клинок ему под подбородок, и дважды провернула оружие в ране. Бедняга даже булькнуть не успел — умер, не приходя в сознание.
Ну, да. Туплю. Сказали же — обезвредить. Фактически, уничтожить. Но — жестко. То есть, ничего такого, что я не видел или не делал. Просто вид девушки-тростинки, с холодными глазами перерезающей горло бесчувственному пленнику, как-то выбивался из образа.
А вот, кстати, и нет. Не хладнокровно она его убила. Проглядел бы, если бы не смотрел так внимательно. В тот миг, когда кровь из распоротого горла Белого Демона плеснула Скрытнице на руку, лицо ее, всего на миг, исказилось в резком приступе животного возбуждения. Вкупе с обожженной левой стороной, смотрелось это особенно жутко.
— Никому не нужны пленные в этом инциденте. — уже со спокойным лицом и нормальным голосом, сказала она. — Китайцы своих Мастеров не обменивают. Сломались на миссии, значит были не готовы к возвышению и бессмертию, вот и весь сказ. К тому же, это же бы им пришлось признавать, что их люди какого-то хрена бродят по нашей земле. А у нас мир с Китаем. И союзнические договоры. Незачем ставить союзников в неудобное положения.
Со смертью главного караванщика бой закончился, поэтому девушка поднялась с трупа не торопясь и, как мне показалось, с явным нежеланием. Будто на самом деле, она бы лучше продолжила сидеть на остывающем теле, и вонзать раз за разом в него свое оружие. Или это мне показалось?
Решив не откладывать в долгий ящик мучивший меня вопрос, я озвучил его Маше. Все равно наши дела тут закончены. Только спецназ ККС еще ходил по плесу и одиночными выстрелами проверял — не выжил ли кто без разрешения?
— Марианна Дмитриевна. — осторожно шевеля челюстью произнес я. — А что это было? У тебя лицо такое было, будто тебя, прости за прямоту, насильно с мужика сняли.
Есть все же преимущество в зрелом возрасте ума. Не нужно пытаться подыскивать слова, выстраивать их так, чтобы не обидеть человека. Столетнюю бабку словом секс не возмутишь.
— У меня такое же было, наверное. — добавил я. — Когда Силачу горло пробил. Что это за хрень?
— Кровь. — коротко отозвалась девушка, дернув плечом. Говорить об этом она не хотела, чувствовалось, что тема неприятная. Но и утаивать ничего не стала. — Мы все так реагируем, когда убиваем кого-то, и проливаем его кровь.
— Почему?
— Полегче что-нибудь спроси, Витя. Ученые ответа на этот вопрос не знают. Бормочут что-то о критических ситуациях, в которых организм сверха впрыскиваем в кровь какие-то вещества.
— Только вот оно почему-то не впрыскивает их, когда ты убиваешь противника без пролития крови. — дополнил ее слова подошедший Герман. Прихрамывал он уже меньше, но все равно опирался на кривую, подобранную здесь же ветку. — Или, не касаясь ее. Только, когда она зальет тебе руки или лицо.
— Какая-то химическая реакция? — спросил я недоуменно.
За спиной грохнул одиночный выстрел, за ним еще два. Это подошедшие спецназовцы на всякий случай проконтролировали убитых мной Силачей. Кивнули нам, разглядев перерезанное горло Белого Демона, мол, хорошая работа, и пошли прочь. Мы двинулись вслед за ними.