Deus Ex: Падший Ангел (ЛП)

«Кси-Эн-Джи Шиппинг», — прочитала Эвелин идентификатор компании на корпусе.
— Судя по данным этого идентификатора, у них курс в Осаку. Думаю, у них нет времени останавливаться в наших местах.
— Да, — сказала тихо Фарида, — и что бы это значило?..
Её удивило, что кого-то из «Беллтауэр» заинтересовало судно, плывущее из Панамы в Японию. Всё в этой импровизированной вылазке было тревожным. Но больше всего её беспокоило то, что перед ней не было полной картины происходящего. Чень был в кармане у «Красной Стрелы»... Но какая связь была между ним или триадами с «Беллтауэром»? «Беллтауэр» имела такие же связи с триадами как и «АркЭйр»?
Вопросы множились, но Малик осторожно прятала их в глубине себя, не желая выглядеть слишком мнительной в отношении города, который стал ей домом.
Впереди, на середине палубы «Бельканто» включилось кольцо огней, обозначающие площадку для приземления.
— Ты можешь опустить нас туда? — поинтересовался Канн, из дверного проёма кокпита.
Фарида застыла в своём сиденье. Она не слышала его приближения и тот факт, что такая громадина, как Канн, могла вот так вот абсолютно бесшумно подкрасться со спины, беспокоил её ещё больше.
— Конечно, — ответила Эвелин, — но вы не должны находиться в кабине.
— Не беспокойся обо мне. — ухмыльнулся Канн.
— Как скажешь, приятель, — сказала Фарида и умышленно резко опустила нос «Оспри» вниз, принуждая Канна схватиться за переборку, чтобы удержаться. Повернув штурвал она направила конвертоплан в резкий разворот, пересекая середину палубы «Бельканто». Работая наклонными роторами, «Оспри» сел на вертолётную площадку.
— Открыть люк, — приказал Канн и Эвелин подчинилась.
Когда Фарида встала с кресла, намереваясь спуститься на палубу, наёмник «Беллтауэр» предостерегающе поднял руку в перчатке.
— Нет. Вы должны ждать здесь. Мы будем тут не долго.
Когда Канн ушёл, Эвелин взглянула на Фариду:
— Он не хочет, чтобы мы видели, что они грузят.
Фарида наклонилась вперёд в своём кресле, вглядываясь через влажное стекло на происходящее на палубе. Она увидела людей несущих цилиндрические белые контейнеры: трубы чуть более двух метров длиной и метра шириной.
— Теперь мы оба можем добавить в своё резюме перевозку контрабанды, — спокойно резюмировала Фарида, — должно быть, это такой любопытный груз, который они не хотят показывать таможенникам.
— Как думаешь, что это? — спросила Эвелин — Наркотики?
— Может быть… — Фарида обдумала такой расклад. — Но, скорее всего, это оружие. Из тех видов, которые правительство Китайской Народной Республики не хотело бы видеть на своих берегах...
Неприятный холодок прошелся по спине, когда Фарида осознала что эти контейнеры были достаточно велики для чего угодно, включая тактическую ядерную бомбу. Она постаралась прогнать эту мысль прочь. И так уже слишком много было лишних и опасных догадок. «Это не твоя забота, сиди тихо и ни во что не вмешивайся», — постаралась мысленно успокоить себя Малик, но гнетущее чувство никуда не ушло.
«Оспри» просел на шасси, когда четыре капсулы были погружены на борт, закреплены и накрыты грузовой сеткой. Фарида краем глаза заметила вспышку. В небесах, перекрывая плеск вол, разнёсся низкий басистый рокот грома. Тут же последовала вторая вспышка. На этот раз, Малик посмотрела прямо на молнию, зигзагами устремившуюся к поверхности моря. Аугументированное зрение Фариды снизило яркость света и она смогла увидеть освещённый вспышкой бассейн на палубе «Бельканто».
Там был Канн, стоявший в стороне и разговаривающий с высокой и худой, как глиста, женщиной одетой в блестящую кожаную куртку; но она точно не разговаривала, решила Фарида присмотревшись, говорил только Канн. Ветер потянул тонкий вымпел чёрных волос, свисающих с её наполовину выбритой головы, обнажая её лицо, которое выражало звериное терпение. Фарида заметила, что она стояла неподвижно, в то время как Канн рядом переминался с ноги на ногу. Бойцовские рефлексы, предположила она. Казалось, что женщина не рассматривает большого «Беллтауэрского» наёмника как угрозу, несмотря на очевидное несоответствие их весовых категорий.
 
Фарида увидела, как женщина передала что-то Канну, и предположила: «Может быть карманный секретарь?» Потом незнакомка безмолвно отпустила наёмника, словно верного пса, и изящными шагами пошла по палубе. В поле зрения Малик попали ноги женщины: они были кибернетическими, но таких экзотических ног Фарида никогда раньше не видела. Сделанные из изогнутой стали, тонкие как ноги газели, они делали походку своей хозяйки неестественно изящной.
Молния ударила снова и Фарида рефлекторно моргнула. Невероятно, но в это мгновение женщина в чёрной куртке исчезла. Малик нахмурилась и протёрла глаза, неуверенная в том, что она только что видела.
— Дамы, — позвал Канн, когда забрался обратно в грузовой отсек, — наше дело сделано. Задраиваемся и поднимаемся в воздух! — от былой напряжённости и неуверенности Канна не осталось и следа и он снова был громадным наёмником, уверенным в своём превосходстве.
— Это будет весело, — Эвелин сердито зыркнула на наёмника, наблюдая как Фарида, выполняющая функции второго пилота, нажала команду на контрольной панели перед собой.
— Нет, подожди. Веселье — не подходящее слово. Уверена, что хочешь сделать это, подруга?
— Пристегнись, — бросила Фарида и вместо ответа и подала энергию на роторы. Конвертоплан задрожал и резко поднялся в воздух, скользя боком и не имея сил сопротивляться потокам ветра. Малик стиснула зубы и компенсировала это движение нажатием ноги на рулевую педаль, подняла опоры, чтобы безопасно подняться вверх. Одна из мачт «Бельканто» оказалась в опасной близости к хвостовым крыльям, но всё же они смогли взлететь над палубой грузового судна.
«Оспри» тяжело повернулся и ударился в стену тяжёлого дождя, держа путь назад, по направлению к береговой линии Китая.
***
Они пролетели 6 миль, когда в самолёт ударила молния.
Фарида проклинала себя, Ченя, Канна и того, кто бы он ни был, кто послал их на этот идиотский полёт, ставший таким опасным. Отрываясь от палубы Бельканто она сделала выбор: разогнать моторы и полететь назад к берегу максимально быстро, сделав ставку на мощность двигателей и попутный ветер, чтобы вернуться в «АркЭйр» прежде чем шторм настигнет конвертоплан. Другая альтернативна — подняться через облака и лететь выше штормового фронта — казалась ей не безопасной. Но теперь было слишком поздно что-либо менять, выбор сделан.
Небо, которое почти ласково играло с ней несколько часов назад, теперь кажется, решило схватить конвертоплан Малик и разорвать его на части. Ветер бил по крыльям «Оспри». Турбулентный воздух вызывал резкие, захватывающие дух пикетирования, и тогда вспенивающаяся поверхность моря становилась слишком близкой, пытаясь слизнуть их волной.
Они собирались проложить курс впереди грозового фронта, обогнать его, но молнии оказались проворней. Одна их всё-таки настигла.
За окном раздался визг пробиваемого воздуха и копьё белого света, яркое как лазер, ударило в фюзеляж конвертоплана. В кокпите запахло горящей проводкой и пластиком, погасла подсветка всей приборной панели — электроника подверглась критической перегрузке, замкнуло всю сеть. «Оспри» дёрнулся, двигатели потеряли мощность. Через мгновение контроль над конвертопланом вернулся, но управление стало невнятным и неотзывчивым. Сзади в грузовом отсеке, что-то большое и тяжёлое резко сместилось, со звоном ударившись о внутреннюю часть фюзеляжа.
Фарида выругалась себе под нос и нажала на панель перезапуска системы, но элементы управления оставались тёмными. Правое крыло «Оспри» окунулось в могучий воздушный поток и конвертоплан вошёл в плоский штопор.
— Экраны больше не включаются, — выкрикнула Эвелин. — Чёрт бы побрал это замыкание, этот сукин сын падает как кирпич.
— Вторые! — сказала Фарида, дотронувшись рукой до защёлки четырёхточечного ремня безопасности — Я пойду перезагружу. Управление на тебе.