Человек в стене

Вероятность того, что создатель лабиринта опасен, очень высока — ведь, скорее всего, именно он убил Лили. Хенри проигрывал в голове всевозможные сценарии развития событий. Если обитатель лабиринта нападет, он вынужден будет защищаться.
Ему следовало бы просто позвонить в полицию. Если там согласятся сохранить все в тайне, никто ничего не узнает. Жильцы не съедут с квартир, а по лестницам не станут бегать газетные репортеры.
Но нет, он не может так поступить. Рано или поздно пресса непременно все разнюхает. Хенри подумал обо всем, чем рискует, и о том, как разулыбаются Катрин и Лина, когда он вручит им билеты на круиз по Средиземноморью или Карибам.
Хенри должен найти этого человека, причем в одиночку. Так, чтобы никто ничего даже не заподозрил.
Спустившись на следующий этаж, он обнаружил, что тут все устроено не так, как наверху. Значит, ему придется импровизировать, но он все равно достигнет своей цели. Он оказался в темном тихом углу, где не было ничего, что сошло бы за ориентиры. Сюда не просачивался дневной свет. Здесь не было ни окон, через которые он мог бы увидеть, как садится солнце, чтобы узнать, где запад, ни мхов и муравейников, которые помогали ему разобраться со сторонами света во времена скаутского детства и армейской юности. Кругом лишь темнота. И тишина. Скрежетание давно смолкло.
Пятый этаж был пуст, и Хенри спустился по следующей лестнице. В движении прошло еще несколько минут, а потом он понял, что больше не имеет ни малейшего представления, откуда доносился звук. Он заблудился. Хенри остановился, и внутри у него поднялась волна паники.
Он попытался подумать о чем-нибудь отвлеченном, например как он впервые прогуливался с Маргаретой по пирсу и тростник качался на ветру. О матери и о запахе подгоревшего масла, когда она забыла вынуть из духовки булочки, потому что заигралась с ним на полу. О дочерях и внуках и об их единственной совместной вечерней прогулке по парку позапрошлым летом. Он постарался припомнить все прекрасные, счастливые, безопасные мгновения своей жизни, чтобы создать из них преграду между собой и ужасным миром тьмы, где оказался заперт.
Когда дыхание стало выравниваться, он снова пустился в путь. По дороге ему никто не попался, кроме двух жирных, величиной с кота крыс. Он набросился на них с монтировкой, но они испарились.
Он начал уже смиряться с неудачей, когда, свернув за угол, набрел на место, где коридор расширялся. Оно казалось почти таким же, как то, где находились кровать, туалет и подобие кухоньки, но тут ничего не было, кроме карты на стене.
Приглядевшись, он понял, что обнаружил планы всех этажей. К оригинальным чертежам из городского реестра кто-то там и тут пририсовал фальшивые стены. Проходы отмечала синяя штриховка. Некоторые места на плане закрасили красным и зеленым. Хенри посветил туда фонариком.
Если бы он положил поэтажные планы друг на друга, красные области совпали бы. Красным, судя по всему, обозначались лестницы. Зеленые участки были лишь на планах подвала и чердака и, вероятно, отмечали выходы из лабиринта.
К номерам квартир детским почерком были подписаны фамилии жильцов. Некоторые из них перечеркнуты, рядом ручкой другого цвета приписаны новые фамилии. Кое-где рядом с именами блестели золотом приклеенные звезды. Одна квартира удостоилась трех звезд. Хенри требовалось больше света, чтобы разобрать фамилию, небрежно нацарапанную карандашом.
Он прислушался, не зашумит ли что-нибудь поблизости. Но все было тихо, и Хенри аккуратно снял план со стены. Судя по всему, сейчас он находился на четвертом этаже. Он поискал на плане расширение коридора, похожее на это. И нашел.
Теперь у него появилась возможность точно определять, где он в тот или иной момент. Вокруг по-прежнему стояла тишина. Он никого не увидел, и нигде в коридорах не было никаких человеческих следов.
Хенри продолжал поиски, пока не устал и не проголодался. Он вскарабкался по последней лестнице обратно на чердак и поставил панель на место так, что не осталось зазора. Между ней и стеной виднелась лишь тонюсенькая щель, в которую он в первый раз засунул монтировку, но она была практически незаметной.
 
* * *
Вэ ждал в стене за одежным шкафом. Он сдвинул защелку, но пока не открыл заслонку. Альва обещала прийти ровно в шесть. Когда они проснулись, она снова попросила показать ей лабиринт, и он согласился.
Это оказалось совсем легко. Он проснулся хорошо отдохнувшим, и у него не было причин отказать Альве в ее просьбе. Правда, он в тот же миг засомневался, правильное ли принял решение.
Пока Вэ ждал, он начал думать о Лили. Альве он сказал, что, когда убил жену Йенса, ничего не чувствовал, лишь ощущал запах. Кое о чем он умолчал, но запах до сих пор помнился особенно ярко. Даже сейчас, находясь так далеко от Лили, он все еще улавливал смрад гниющей плоти.
Вэ пытался игнорировать его, но не мог. Вонь распространялась, и спасения от нее не было. Она преследовала его даже во сне, даже в его собственной постели.
Вэ вспомнил, как осторожно поднял Лили себе на плечо. Он шел по проходу, и сквознячок, который возникал от его движения, нес запах разложения. Лили была легче, чем когда он затаскивал ее в стены. Ее тело, холодное, словно лед, неудобно лежало на плече. Вэ чувствовал, как что-то мокрое стекает по его спине.
Он принес ее к лазу, устроенному в особенно удачном месте. Невозможно было догадаться о его существовании, даже контуры заслонки сливались со стеной. Вэ отодвинул щеколду, и лаз легко открылся.
Через отверстие в стене Вэ вошел в коридор. И замер на месте.
В квартире все еще горел свет. Было четыре часа ночи, но Вэ слышал, как в гостиной работает включенный на полную громкость телевизор. Он мысленно выругался. Как можно вести себя так беспечно! Никогда прежде он не заходил в квартиру, не проверив хорошенько, безопасно ли это.
Он осторожно заглянул в гостиную. Йенс глубоким сном спал на диване, а рядом стояла бутылка виски.
Вэ положил Лили на полу в прихожей. Ее лицо больше не было таким прекрасным, как раньше, а на ночной рубашке тут и там виднелись пятна темно-красной жидкости. Но все равно, глядя на нее на прощание перед тем, как уйти, Вэ понимал, что ему будет ее не хватать.
Альва сказала Ванье, что выйдет из дому, но вместо этого планировала путешествие с Вэ в его лабиринт. До него доносились их голоса из кухни.
— Я собираюсь в библиотеку.
Ванья что-то пробормотала в ответ, и в гостиной заработал телевизор. Вскоре Вэ услышал шорохи — это Альва надела уличную обувь и сняла с крючка в прихожей свою куртку. Потом открылась входная дверь, задев длинный шнурок колокольчика в прихожей, и тот звякнул. Альва тут же быстро закрыла дверь. Через несколько секунд дверца шкафа распахнулась, и Альва протиснулась туда между пальто. Вэ поднял задвижку и впустил девочку в стену.
— Вау!
Альва тихонько хихикнула. Вэ обвел проход лучом фонарика.
— Тебе я тоже фонарь захватил, — сказал Вэ и протянул Альве маленький налобный фонарик, ремешки которого укоротил ножом, заново завязав их.
— Где вы его взяли? — спросила Альва.
— У Петера и Кристины.
— Украли?
— Нет, просто позаимствовал. У них ужасно много вещей, они и не заметят, что фонарик пропал. Так он нужен тебе или нет?
Альва церемонно склонила перед ним голову. Вэ протянул ей фонарик, но потом сообразил, что девочка хочет, чтобы он сам надел на нее фонарик. Ее волосы были светлыми и мягкими на ощупь.
 
— Это очень круто! — прошептала Альва.
Так странно, что она здесь, подумалось ему. Чудо, что она вообще существует, такая похожая на него, но обитающая в теле маленькой девочки.
Они двинулись в путь. Свет от Альвиного налобного фонарика прыгал по стенам, когда она вертела головой, чтобы осмотреться.
— Ну, так что ты хотела бы увидеть?
— Все! — сказала она и взяла его за руку. Вэ слегка дернулся, но руки не отнял. Ладошка девочки была мягкой и упругой, но при этом холодной.