Человек в стене

Вэ некоторое время постоял у кровати, глядя на тело матери, а потом проверил, не осталось ли в квартире каких-нибудь его следов.
Суть была в том, чтобы не позволить себя обнаружить. Если кто-нибудь узнает о его существовании, его заставят объединиться с остальными, стать частью того огромного, странного, чего он не понимал. Частью гигантского, внушающего ужас мира.
* * *
Струйки дождя барабанили по окну и стекали к карнизу. Альва наблюдала, как капли ползут по стеклу, а потом сливаются с другими каплями и исчезают.
Ей было убийственно скучно. Она весь день просидела тут, глядя на дождь. Снег на крыше растаял, в садике по колено стояла талая вода пополам со льдом. Время было уже довольно позднее, поэтому Альва надела пижаму, но и спать тоже не тянуло. Будь это летняя гроза, небо иногда освещали бы вспышки молний, но сейчас его всего лишь затягивали черные тяжелые тучи. Ничего не происходило, совсем ничегошеньки. И ничто больше не радовало.
— Раз ты скучаешь, почему бы тебе не постучаться к Фриде? — спросила ее Ванья. Она совершенно ничего не понимает! Фрида вовсе не тот человек, в обществе которого можно воспрянуть духом. Да еще и часы словно бы остановились.
Альва ненавидела Ванью и все то, что, по мнению матери, было лучше всего для семьи. Ванья отказывалась говорить о папе. Альва до сих пор не получала от него вестей, и бабушка больше не пыталась вступить в контакт. Альва уже начала подумывать, не были ли стуки в стене всего лишь ее выдумкой. Мысли вернулись к ритуалу, не давшему желаемого эффекта, и крысе, которую она напрасно убила.
Ночью она проснулась в холодном поту, в который, судя по всему, ее бросило из-за пригрезившегося кошмара. В нем полузадушенная крыса вырывалась из Альвиных пальцев и барахталась в ведре, пока ее душа не отделилась от тела. Альва пыталась избавиться от образа крысы, которую засунула в два полиэтиленовых пакета и выбросила в мусоропровод. Когда мертвое тельце приземлилось куда-то в мусорные баки внизу, она услышала слабый стук.
Может, все-таки следовало убить кота? Похоже, крысы оказалось недостаточно, к тому же Альва не пила ее крови. Она вздохнула и снова прислонилась спиной к стене.
Если бы только она могла попытаться еще раз провести сеанс с бокалом! Но Ванья, убирая у нее в комнате, нашла лист с кружочками и запретила Альве заниматься подобными вещами.
— Ты всех этих идей набралась в своей энциклопедии? — сказала она, разрывая лист с кружками. Энциклопедию она тоже изъяла и где-то спрятала. Альва никак не могла ее найти.
Девочка взяла с полки книгу про Нэнси Дрю и пролистала страницы. Она прочла ее уже дважды, и не было никакой надежды, что в третий раз книга станет интереснее. Может, порисовать, поразгадывать головоломки или написать что-нибудь в дневнике, который папа подарил ей на день рождения два года назад?
Альва вернулась к стеллажу и поставила книгу на место, рядом с копилкой. Встала на цыпочки, чтобы дотянуться до полки с дневником. А потом увидела кое-что краем глаза.
Лицо. За стеллажом с книгами было мужское лицо.
Она отступила на шаг.
И увидела глаз, который блестел за книгами и шкатулкой для украшений. Альва стояла посреди комнаты, уставившись туда, где он только что был. Теперь глаз исчез, но девочка заметила темную полоску там, где полагалось быть задней стенке стеллажа.
Это была щель. В стене за книжными полками имелось отверстие. Альва подошла ближе. Приглядевшись, она смогла разглядеть в темноте мужской силуэт.
— Здравствуйте, — сказала она тихо.
Ее сердце бешено колотилось в груди, но ей хотелось знать, кто там, с другой стороны. Кто за ней наблюдает?
— Здравствуйте, — снова сказала Альва, на этот раз чуть громче. — Выходите, я знаю, что вы там. Я не боюсь.
Она слышала собственные слова: «Я не боюсь». Сердце билось все быстрее и быстрее, и Альва вдруг почувствовала, что ей надо в туалет, но нет, она не боялась. Она была взбудоражена.
Она снова засекла движение в черной щели за полками. И сама щель чуть увеличилась.
 
— Кто вы? — спросила Альва. Ее голос снова стал тише.
Теперь она хорошо видела лицо, залитое светом лампы. Это был пожилой мужчина, лет, наверное, около шестидесяти. Похоже, ужасно высокий. Небритые щеки ввалились. Волосы, брови и ресницы были светлыми, почти что белыми. Глаза казались бледно-голубыми, а может, серыми, и как-то странно мерцали. Зрачки у него были маленькими, а взгляд — пронзительным. Он выглядел настороженным и нервным. Взвинченным.
— Можете не волноваться, — сказала Альва, — я неплохой человек.
Тут она прикусила губу. Так ли это? Она стала вспоминать, с кем за последнее время действительно общалась по-хорошему. Чарли все еще лежал в больнице, Санна и Эбба не хотели играть с ней после того вечера, когда они рассказывали друг другу страшные истории. Фрида не заходила к ней с тех пор, как они пытались вызвать духов с помощью свечки и бокала. А еще Альва очень давно не обнимала Ванью. Потому что не могла.
Но этот мужчина казался добрым, а Альве хотелось поговорить. Мужчина выглядел как человек, с которым она могла бы подружиться.
— Здравствуй, — сказал он. Голос прозвучал хрипло, и мужчина откашлялся.
— Не хотите войти? — спросила Альва.
Мужчина показал на небольшую щель в стене:
— Она слишком маленькая. Мне не протиснуться.
Чтобы смотреть ему в лицо, Альве приходилось запрокидывать голову так, что шея изгибалась под странным углом.
— Но как вы туда попали? — удивилась она.
Взгляд мужчины метался от Альвы к щели в стене и обратно.
— Твоя мама еще не легла?
Альва прокралась в прихожую и заглянула в гостиную. Свет не горел. Она вернулась в свою комнату.
— Все спят.
— Я скоро приду, — прошептал мужчина. — Никуда не уходи.
Щель закрылась, и Альва села у окна ждать.
Это было похоже на сон. Девочка сильно ущипнула себя за руку. Было больно, и она не проснулась. Она выжидательно уставилась на дверь.
Потом дверная ручка опустилась, и мужчина шагнул в комнату. Альва ахнула. Все тело ее гостя было деформировано, согнуто и скрючено, будто его скелет перекрутили и заставили расти в таком вот неправильном положении. У него была спина колесом, а когда он обернулся, чтобы закрыть дверь, Альва увидела большой горб прямо под шеей. Его ноги были чересчур длинными и тонкими, и казалось, что их обладатель может в любой момент рухнуть на пол.
— Меня зовут Альва, — сказала она. Мужчина серьезно посмотрел на нее.
— Меня зовут Вэ. — Заметив недоумение Альвы, он пояснил: — Ну, настоящее мое имя — Вильхельм.
Альва села на пол, и Вэ устроился напротив. До девочки донеслась какая-то затхлая вонь и еще довольно сильный запах пота. Ей вспомнилось, что так пахло в ее комнате в то утро, когда она неожиданно вернулась домой.
— Вы уже были тут раньше? — спросила она. Вэ стиснул зубы. — Я так и знала! А что вы делаете в стене?
— Я там живу.
Альва хихикнула. Вэ тоже засмеялся, но его смех был больше похож на завывание. Он почесал у себя за ухом, и на шею посыпались крупные белые чешуйки. На нем был рабочий комбинезон, запачканный на плечах и с вытянутыми коленками.
— Вы есть хотите? — спросила Альва.
Вэ пожал плечами:
— Может, немножко.
— Ладно, я вам чего-нибудь принесу, — сказала Альва, — подождите тут.
Она поднялась и исчезла за дверью, но через секунду сунула в комнату голову:
— Пообещайте, что никуда не уйдете.
Через пять минут она вернулась с тарелкой, полной бутербродов. Каждый кусочек хлеба был намазан толстым слоем масла, на котором лежали ломтик колбасы и два ломтика сыра. В другой руке Альва держала бутылку сквоша, а в кармане ее пижамы лежало два стаканчика.
 
Стук дождя по карнизу усилился. Вэ жадно жевал бутерброды, его нижняя челюсть ходила ходуном, как у лошади. Альва решила, что лучше не допытываться, почему он так странно ест.